В культурной среде Хакасии последнее время все внимание направлено на театр "Сказка". Открытие здания после масштабного капремонта, премьера нашумевшего спектакля "Тим Талер, или Проданный смех", назначение нового директора...
На фоне столь стремительных событий корреспондент ИА "Хакасия" побеседовал с тем, кто трудится в театре с 1987 года. Впервые студию информагентства посетил заслуженный артист РХ, лауреат премии правительства России в области культуры, талантливый актёр и художник театра кукол "Сказка" Эдгард Арутюнов. Он рассказал об ожиданиях от работы с новым руководителем, планах на будущее и любви к своей работе.
- Эдгард Гарриевич, рады вас видеть у нас в студии. С места в карьер. Буквально вчера стало известно, что у «Сказки» сменился руководитель. Что ждёте от нового директора театра?
- Мы с ним только сейчас познакомились. Нам его представили, именно как профессионального функционера. Директор - это прежде всего человек, который отвечает за работу театра как таковую. Но, например, творческая часть всё-таки принадлежит режиссёру, в его отсутствии худруку. И задача директора - помогать правильному ходу творчества. Естественно, если директор видит, что там какие-то проблемы, то он должен вмешаться. Но если он работает с коллективом, то должен доверять этому коллективу. В моём понимании профессиональной человек понимает, где его границы ответственности, где границы ответственности других. И всё это должно правильно сосуществовать. К тому же каждый человек, когда приходит на новое место, начинает осваиваться. Есть сложность в том, когда приходишь в уже готовый коллектив, в котором есть свои устои и нужно туда войти, внеся своё, и при этом не нарушив другое.
Особенно учитывая, что у нас богатая история. И слава театра "Сказка" в том, что он интересен в своём творчестве. А не тем, что каждый месяц переполняют план по зрителю и по финансированию. Мы понимаем, что всё это нужно. Но тот же план по финансированию можно по-разному выполнять. Был фильм прекрасный "Тупой жирный заяц". В нём рассказывалось, что для заработка денег в театр впустили колбасного короля. И он в фойе разместил колбасы, поручил актёрам выходить в антракте в костюмах и как бы покупать их. Другой пример, был период, когда драмтеатр сдавал помещение под шубы. Да он выполнял план, но извините, а куда ушло творчество? Всё-таки главное в театре - это творчество. На самом деле наш театр зритель любит за его эксперименты, за классические спектакли, за качество. Если будет качество, то зритель будет идти и, соответственно, будет выполняться план и всё остальное.
Хотелось бы, чтобы был баланс взаимопонимания. Что мы не суём свой нос в дела директора, потому что он больше нас понимает какие-то вещи. И он даёт нам возможность творить. Надеюсь, что мы сумеем этого достичь, поскольку он человек театральный, у него есть опыт работы там. Он и сам говорит, что будто вскакивает в быстро идущий поезд. То есть он понимает, что у нас уже есть рабочий коллектив и он не на станции спокойно зайдёт, где можно спокойно разобраться что и как, а сделать это на ходу. Наша задача помочь ему в каких-то моментах освоиться. Поэтому я говорю, что очень важно, именно взаимопонимание, чтобы он понимал, что нужно нам, а мы со своей стороны понимали и не противились каким-то нововведением, если они идут на пользу театру.
- Вы служите в «Сказке» с 1987-го года. Недавно мы узнали, что есть планы на какой-то проект, посвящённый истории театра. Расскажите подробнее?
- Не совсем планы, эта идея постоянно витает в воздухе. То есть всегда хотелось, чтобы история нашего театра как-то оформилась в нечто литературное, архивное. В своё время мы имели небольшой опыт. В 1997 году мы съездили во Францию в первый раз посетили мощный фестиваль в Шарлевиль-Мезьер. И первый раз это было очень впечатляюще. Тогда у нас заведующей литературной части была очень хороший профессионал Марина Титова. После приезда из Франции она подходила, всех нас находила, расспрашивала о впечатлениях, ассоциациях, а потом в местной прессе вышла статья о нашей первой поездке. Она как-то смогла всё собрать, переработать и сделала это очень интересно. Хотелось бы именно о таких вещах собрать информацию.
Несколько лет у нас работала внучка знаменитого Льва Дурова - Софья. Сама она прославилась тем, что они со Светланой Анатольевной вместе придумали Чир Чайаан. Это их идея, они её вместе сгенерировали. Светлана Анатольевна отвечала за своё, Соня Дурова - за связи с общественностью, потом они и нас подтянули. Я художник фестиваля, Алиса Алексеевна придумала название, которое стало нашим символом, ребята нашли гимн Чир Чайаана. Конечно, над этим фестивалем работала целая команда.
И вот Соня вела наш Живой журнал (ЖЖ). У неё очень интересный слог, необычный, красивый, с хорошим юмором. У неё там есть целые куски про Новый год, например, или какие-то наши поездки, ещё какие-то вещи. И собрать всё это вместе, понимаете? Может быть, действительно воспоминание ребят найти, но это такая серьёзная работа... Надо, чтобы кто-то прямо загорелся этим. Мы готовы помогать, давать эту информацию.
- Поговорим о работе. Вы трудитесь не только на сцене, но и в цехах театра. В чём работа отличается по ощущениям? И как удаётся совмещать свою деятельность как артиста на сцене под софитами во внимании зала и художника в цехах, в закулисье?
- Знаете, когда идет такой мощный процесс в спектаклях меня или не занимают, или дают какие-то эпизодически небольшие роли. Например, роль Помощи (из спектакля Хай Ээзи). К сожалению или к счастью, не знаю, но время поменялось. Раньше при постановке спектакля художнику давался месяц, за который он придумывает образ, потом относит в цеха, они разрабатывают его, месяц всё это делается, потом месяц репетируют спектакль и выпускают. Сейчас же всё ускорилось и иногда процессы идут параллельно. Естественно, чтобы спектакль получился хорошо, приходится как у художнику быть постоянно в цехах, что-то там подправить, отлепить начало головы, потом съездить подобрать ткань, постоянно девчонки вопросы какие-то задают, предлагают.
Но я счастлив, потому что имея эти две грани, чувствую себя полноценным. И театр ощущается с разных сторон. Саша Алексеев, которого я считаю своим учителем как художника, говорил: возможно тебе помогает в актёрской работе то, что ты куклу изнутри знаешь. У меня же актёрского образования нет, то есть я по образованию художник. А учился я там на сцене у Анны Ивановны, которой, к сожалению, с нами уже нет. Ирина Токарева тоже многому научила, к счастью, мы до сих работаем вместе. Юрий Александрович Фридман мне многое дал. Он режиссёр и один из авторов сценария "Фунтика". Многие у нас в республике не знают этого. Кстати, именно с его спектаклем мы в первый раз были номинировали на Золотую маску. Он очень много мне дал, учил меня, не побоялся задействовать как артиста.
А сказать, что сложнее... Когда что-то полноценно делаешь, то сложна любая профессия. Но если ты её любишь, то эта сложность отходит на задний план за счёт удовольствия, которое ты получаешь от профессии.
Разница, наверное, в том, что в случае с работой художником твоя задача вытащить из себя образ и материализовать его. А как актёр ты должен наоборот себя втащить в то, что материализовал художник. Проникнуть в эту куклу, понять её, ощутить и оживить. То есть найти с ней как сейчас модно говорить коннект. Мне больше нравится, как в "Аватаре", соединиться, чтобы стать одним целым.
- На протяжении многих лет вы продолжаете творить как артист, творить как художник. В чём секрет?
- Любовь к профессии. У меня, видимо, не было вариантов. Я вырос за кулисами театра оперетты, на коленях артиста кордебалета. У меня отец был солист кордебалета в оперетте. И я рос с ощущением того, что театр всегда рядом. Имел возможность слушать живой оркестр, потому что оперетта его предполагает смотреть на живую работу артистов. Постоянно находился там, впитывал это в себя. Во всё это невозможно было не влюбиться.
- Вы с такой теплотой говорите о театре. Что он для вас - работа, призвание, первая любовь?
- Про призвание не мне судить, пусть решат зрители. Я иногда могу сказать, что иду домой, хотя имею в виду театр. Мы же проводим там очень много времени и даже в выходные, бывает, приходим. Ноги сами приводят туда. И в театре невозможно работать, если нет любви к профессии. Ведь когда нужно подключать душу, то здесь не получится не любить то, что делаешь. Какое-то время ты можешь ещё обманывать себя, но самому потом будет сложно...
Люди, которые не любят театр всей душой, рано или поздно из него уходят. Предпочитают пойти зарабатывать большие деньги, им важнее отдых с семьёй в Турции, чем наша премьера. Такой отсев.
Кстати, у нас в "Сказке" костяк составляют люди, которые через 90-е прошли. В то время, если ты работаешь на овощебазе, например, тебе зарплату могут овощами дать, на заводе - подшипниками. Это можно было обменять на что-то. А в театре ничего не могли дать такого, что можно обменять. В то время в театре действительно жили люди, которые были готовы терпеть лишения из-за любви к театру. Если уж мы в те годы продержались, то сейчас, когда куча программ, которые очень помогают культуре, просто работай, и всё.
- Какие планы ставите не ближайшее время? Есть ли такой проект, в который направляете все силы?
- Наша главная задача сейчас, когда мы перешли в новое здание после долгого перерыва, восстановить любимый зрителям репертуар. "Простая история", "Старший сын", "Вруны" и детский репертуар - всё это восстановить. Естественно, продолжая работать, потому что у нас и премьерные показы были. Мы должны восстановить "Холодное сердце" Людвига Григорьевича Устинова, чьё имя мы теперь носим. Потому что это знаковый спектакль, он поставил его в тот год, когда уходил из театра. Это очень красивый спектакль с деревянными марионетками. "Холодное сердце" - одна из жемчужин нашем ожерелье.
Хочется все эти спектакли восстановить, а дальше будем смотреть. Есть планы показать новые спектакли. Фестиваль "Истоки", который проводит театр кукол имени С. В. Образцова. Они нас приглашали со спектаклем "Золотая колыбель горных духов", сейчас их заинтересовал спектакль "Хай Ээзи". На этом фестивале тема - национальные корни, народные традиции. Мы туда попадаем, потому что хакасская культура совершенно уникальная. Причём они сами на нас вышли, это нас заинтересовало, мы отправили заявку, и дай бог, чтобы всё срослось.
Надеюсь, что новый директор тоже заинтересуется, потому что это серьёзная вещь. Театр кукол Образцова сейчас воспрянул после долгого затишья. Но сейчас там пришёл новый директор, потрясающий режиссер, два художника - это очень сильная команда, и сейчас они на подъёме. Думаю, стоит поехать, самим посмотреть и себя показать.
- Эдгард Гарриевич, у вас есть любимчики среди ролей, кукол?
- Да. Если говорить о роли, у меня любимчик, конечно, старик из спектакля "Старик и волчица" Евгения Ибрагимова. Он и создавался очень интересно. Мы его делали вне работы, он не был запланирован. Это актёры вышли с предложением к Ибрагимову, он просто прочитал эту пьесу, нам очень понравилось, так он и родился. Прямо с колёс поехал на фестиваль, в Красноярске его премьера состоялась, его заметили, и пошло. Чем он этот спектакль прекрасен? Мы работали в Италии, в Бельгии, Чехии на русском языке с кавказским акцентом, но при этом зритель понимал. Потому что ситуации были такие жизненные.
Если говорить о куклах, то это может нескромно, но самая моя любимая кукла, та, которую я придумал для "Красной Шапочки". Это Волк. С ним мой сын начинал работать. Но она любимая не поэтому, там много сложилось компонентов. Когда с режиссёром работал, я ему где-то 15 образов Волка предложил.
Нет ничего сложнее, когда твой сын делает роль, потому что не можешь ему отказать. Он настоял, чтобы у него уши опускались, и это легло на образ. Сам я хотел, чтобы у него зубы прям вываливались. У него челюсть как у Чужого захлопывается. И в результате из-за того, что все вложились, получился красивый Волк. Он страшный, конечно, злой.
Потому что мы делали сказку не похожую на "еврофигню". Они там всё так сглажено показывают, и дети растут, не понимая, что есть зло на свете. Они выходят в жизнь, а там есть плохие дяди и тёти. Как так? А сказки не просто так придумывали. На основе сказок детям показывали, что есть не только добро, но и зло, с которым можно столкнуться и с ним надо бороться, не бояться и побеждать его. Вот об этом были сказки! А если его в пробирке вырастили, потом в мир выпустили, то его сразу же съели. Поэтому Волк должен быть очень злой. В конце его наказывают, так что всё логично: был плохой, получил нехороший финал. Но я всё равно его куклу люблю.
Полная версия интервью - на видео ИА "Хакасия".
Комментарии