Аномальная жара в регионах России вроде бы пошла на спад, но успела изрядно потрепать нервы как обывателям, так и профессионалам.
Главным событием стала авария на Ростовской атомной электростанции, что погрузило крупный регион в раскаленную тьму. По сообщениям в различных источниках, без энергоснабжения остались часть Ставрополья, Ростов-на-Дону, Таганрог, Краснодар, Анапа, Армавир, Геленджик и Новороссийск. Совокупное число людей, попавших в зону блэкаута, оценивается более чем в миллион человек. Схожие проблемы наблюдались в Крыму, а также в Бурятии, где из-за критического прыжка потребления произошло отключение второго энергоблока Гусиноозерской ГРЭС.
Произошедшее тут же подхватили недружественные СМИ, особенно в разгоне паники усердствовали различные украинские информационные помойки. Через мессенджеры распространялись панические сообщения о якобы выбросе в районе Ростовской АЭС радиоактивных изотопов, облако которых пошло в сторону крупных городов. Аналогично разгонялась версия взрыва на Гусиноозерской ГРЭС в Забайкалье, естественно, под соусом, что власть скрывает от народа масштабы катастрофы. С удовлетворением хочется отменить, что россияне в массе своей на третий год СВО отреагировали здраво и даже с изрядной долей юмора. Остроглазые шутники не преминули отметить, что на фотографии с дозиметром, якобы фиксирующим 35-кратное превышение радиационного фона возле строения, смутно похожего на стену АЭС, у прибора почему-то украинская маркировка.
Но все это шутки, а теперь предельно серьезно, ибо тема действительно заслуживает внятного рассмотрения.
Ровно год назад мы рассматривали практически зеркальную ситуацию, когда рекордные (на тот момент) температуры на Ставрополье, в Ростовской области, Краснодарском крае, Дагестане и Адыгее тоже стали причиной веерных отключений электроэнергии. Повторение этого, безусловно, не самого приятного происшествия не является головотяпством нашего Минэнерго, это очередной урок природы, который придется выучить, сделать выводы и подготовиться уже к следующему лету.
Часть обывателей уверена, что для получения электричества достаточно просто где-то на станции кинуть в топку угля, мазута или газа и больше ничего особо делать не нужно. В реальности же энергетика даже отдельного региона — это сложнейшая инженерная система с тонкой балансировкой, которая не является константой и порой требует практически подвигов от технического персонала.
У текущего блэкаута есть сугубо физическое объяснение.
Во-первых, согласно регламентам, работа наших генерирующих мощностей и электросетей планируется из расчета от семи до десяти дней пиковых летних нагрузок. Период этот плавающий, но длительность его именно такова. Взята она, понятное дело, не с потолка, а из динамики метеонаблюдений по регионам. В прошлом году, к слову, длительность аномально высоких температур на юге уложилась аккурат в две недели. В году текущем испепеляющий жар не сходил с термометров более трех недель. Предсказать такое невозможно.
Во-вторых, лето — это традиционный период планово-предупредительных ремонтов (ППР) и подготовки к отопительному сезону. Именно поэтому в июле — августе в домах на неделю-две отключают горячую воду, а энергетики и тепловики за это время в режиме "аллюр три креста" аврально ремонтируют котлы, меняют задвижки, проводят техрегламент трансформаторов и еще целую кучу мероприятий, невидимых и малопонятных для непосвященных.
К сожалению, в этом году и жара продлилась дольше обычного, и многие объекты были остановлены на ремонт. Например, на момент аварийной остановки первого энергоблока Ростовской АЭС на ППР были выведены два силовых агрегата Новочеркасской ГРЭС, а это сразу минус 500 мегаватт. Одновременно с этим с нагрузкой не справились блоки Ростовской ТЭЦ-2 и Волгодонской ТЭЦ-2, что в сумме с их новочеркасскими коллегами вышибло из единой энергосистемы один гигаватт мощности.
Поэтому, когда южане массово проснулись утром и включили миллионы своих электроприборов, нагрузка автоматически перераспределилась на атомную электростанцию. Энергоблок работал до последнего, но потом защитная автоматика отключила его от сети, что позволило избежать более крупной поломки. Кстати, атомщики включили энергоблок в сеть уже к вечеру того же дня, что сродни волшебству.
В Бурятии случилось ровно то же самое. В результате резко возросшей нагрузки на топках двух котлов энергоблоков № 2 и № 3 обнаружились свищи (течи), из-за чего их пришлось экстренно останавливать и ремонтировать. При условии, что Гусиноозерская ГРЭС это крупнейшее энергопредприятие региона, обеспечивающее электричеством 80 процентов Бурятии, а также Иркутскую область и даже частично Монголию, неудивительно, что в результате аварии без света разом остались более ста тысяч жителей республики.
Здесь логично возникают вопросы: а как же с подобными ситуациями справлялись раньше и почему стандартный алгоритм не сработал в июле 2024-го?
Инфраструктурно, то есть посредством высоковольтных ЛЭП, Объединенная энергосистема (ОЭС) Юга связана с аналогичными системами центра и Средней Волги. Во все предыдущие периоды эти три ОЭС работали по принципу сообщающихся сосудов, то есть осуществляя перетоки в тот регион, чьи электростанции в моменте не справлялись с прыгнувшей нагрузкой. Проблема в том, что и в центре, и по Средней Волге катилась точно такая же волна иссушающего зноя. И когда в Ростове столбики термометров показывали плюс 42 градуса, у соседей показания были не сильно "прохладнее". Проще говоря, соседние ОЭС физически не смогли прийти на помощь, работая на пределе в интересах своих потребителей, и две транзитные 330-вольтные ЛЭП стояли "пустыми".
Лыком в строку происходящего добавилось выступление Владимира Путина, на совещании с членами правительства упомянувшего проблему энергодефицита и майнинг криптовалют как ее составляющую. Так, глава государства отметил, что в России растет объем потребления электричества на нужды майнинга, особенно это заметно в регионах с дешевой электроэнергией — например, в Сибири, где поставки электричества обеспечивают каскады гидроэлектростанций. Сегодня российские майнеры, по оценкам Министерства энергетики, потребляют порядка 16 миллиардов киловатт-часов, что равноценно полутора процентам общегосударственного потребления. В таких регионах, как Бурятия, Иркутская область и Забайкалье (с дешевой электроэнергией), ураганный рост числа майнинговых ферм может привести к нехватке энергии для объектов социального и жилого фонда, а также для промышленных предприятий.
В слова президента вцепились всевозможные кликуши: мол, смотрите, дремучая Россия опять отказывается от плодов прогресса и хочет запретить майнинг. На самом же деле любое выступление Владимира Путина нужно слушать буквально дословно. В конкретном заявлении лидер страны не запрещает майнинг, а, обращаясь к министрам, просит устранить проблему незаконного майнинга. Ключевое слово — незаконного. Фактически это поручение правительству наконец-то разработать хоть какую-то законодательную базу для регулирования деятельности майнинговых ферм, потому что в настоящий момент российские майнеры существуют в условиях правового вакуума. То есть посыл — ровно противоположный от умышленного регресса.
Поручение это родилось не на пустом месте. Еще два года назад, когда Китай развернул широкую охоту на майнеров, последние стали массово мигрировать в Казахстан и восточные регионы России. При этом в нашей стране майнинговые компании, чья выручка в год превышает 11 миллиардов рублей, активно выходят из тени и давно просят власти легализовать их деятельность. Майнеры неоднократно заявляли, что готовы оплачивать электроэнергию по повышенным тарифам, но даже самые законопослушные не могут это сделать, так как формально они бытовые потребители, а не промышленные предприятия.
Такой вот он сложный, мир электричества. Главное, помнить, что если после отключения света он вновь зажегся, значит, где-то неизвестные вам генераторщики, турбинщики или простая "аварийка" совершили маленький трудовой подвиг.
Комментарии