Европейский обыватель за восстановление отношений с Россией, непримиримые в явном меньшинстве
Большинство европейцев выступают за сохранение контактов с Россией, а некоторые — за восстановление полноценного сотрудничества, но только после завершения спецоперации на Украине. Такие данные демонстрирует отчет Европейского совета по международным отношениям, основанный на результатах опроса, проведенного в 11 государствах: Австрии, Болгарии, Венгрии, Германии, Дании, Испании, Италии, Нидерландах, Польше, Франции, Швеции.
Респондентам предлагали представить, что конфликт на Украине завершится путем переговоров, и давали на выбор несколько вариантов, какими видятся отношения их страны с Россией. Они «должны быть полностью взаимодействующие» ответил каждый пятый (21%). 48% опрошенных — за «ограниченные отношения» с Москвой. Еще 18% считают, что их страна «должна разорвать все связи».
Чаще всего за полное сотрудничество с Россией выступают в Болгарии и Венгрии, в то время как за полный разрыв — в Польше.
Насколько объективны и репрезентативны полученные данные? Можно ли по ним судить об общих настроениях в Европе? Или все же надо каждую страну рассматривать отдельно?
— Надо делать и то, и другое, — уверен доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Вадим Трухачев. — Нужно видеть картину и в Европе в целом, и в отдельных странах. Данные вполне объективны, примерную общую картину они дают.
«СП»: Какие страны, по-вашему, ещё не потеряны для России, а с какими все безнадежно?
— В нынешних обстоятельствах не потерянными можно считать только Болгарию, Грецию, Венгрию, Кипр и Словакию, Черногорию, Северную Македонию. Сербию — само собой. С остальными всё в разной степени плохо. Совсем безнадёжно с Британией, Польшей, Албанией и странами Прибалтики. Почти безнадёжно — с Голландией, Швецией, Данией, Финляндией, Ирландией, Португалией, Румынией и Хорватией. С остальными дело просто очень плохо и неисправимо до окончания СВО.
«СП»: Насколько надежды обывателей соответствуют планам правящих элит? Ведь эти люди и выбирают власть…
— Вот именно. Хотя есть нюансы. Евробюрократов никто не избирает. Однако в тех же Голландии и Швеции власть очень близка народу. А в Болгарии и Греции разрыв есть. В разных странах это по-разному. Но тешить себя иллюзиями не надо. Большинство европейцев в той или иной степени Россию недолюбливает, и данный опрос это очень хорошо показал.
«СП»: Отношение элит к России диктуется их врожденной русофобией или же необходимостью «евроатлантического единства», круговой порукой?
— Одно другому здесь совершенно не мешает. Влияние США на Европу отрицать бесполезно, однако родина русофобии — Европа. Неприязнь к нам там существует без всякой указки из-за океана. Американцы используют то, что и так есть. Собственно, европейская русофобия играет тут более важную роль.
«СП»: А можно будет после СВО строить с Европой отношения в долгую? Забыть все, что было? И как строить, если все экономические цепочки порушены?
— Строить с нуля и без иллюзий, что всё забудется. Строить по остаточному принципу, ни в коем случае не делая европейское направление приоритетным. Пора признать, что именно в Европе к нам относятся наиболее предвзято, и потенциал развития отношений с ней в обозримом будущем останется ниже любого другого региона. Разве что с англосаксонским миром дело обстоит ещё хуже.
«СП»: А в России Европа ещё кому-то нужна? Или мы уже уходим в Азию, Африку и Латинскую Америку?
— Ментальная зависимость от Европы огромна до сих пор. Начиная с Петра I, до конца Российской империи, почти весь период СССР и вплоть как минимум до 2014 года Европа оставалась для нас главным направлением. И перестроиться очень непросто. В Азию, Африку и Латинскую Америку мы только начинаем уходить. О жителях Калининградской области и говорить нечего — им Европа, безусловно, нужна. Но надо вести дело к тому, чтобы она была нужна по остаточному принципу.
— Думаю, данные в целом объективные, и разбежка по странам тоже соответствует действительности, — говорит советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований Всеволод Шимов. — Вполне закономерно, что больше всего восстановление отношений с Россией поддерживают в Болгарии и Венгрии, а меньше — в Польше.
«СП»: В чем разница между выступать «за сохранение отношений с Россией» и «за восстановление полноценного сотрудничества»? Почему одни за то, вторые за другое?
— В целом, насколько можно судить, большинство европейцев не горят желанием слишком тесно взаимодействовать с Россией. В то же время, они понимают, что избежать контактов со столь крупной страной по соседству невозможно, и лучше иметь нормальные рабочие отношения.
«СП»: Речь только о времени «после завершения СВО»? А до — невозможно? А если СВО растянется на долгие годы?
— ЕС занял жёсткую проукраинскую позицию и возлагает всю ответственность за конфликт на Россию, так что «до» — маловероятно. Если конфликт приобретет затяжной характер по типу арабо-израильского, конечно, контакты между Москвой и Европой будут, но на минимально необходимом уровне.
«СП»: А итоги СВО влияют? Если рассматривать три варианта: победа одной из сторон, переговоры с заморозкой?
— «Победа Украины» будет означать либо полную ликвидацию России как государства, либо превращение ее в фактический протекторат ЕС и коллективного Запада. Собственно, этот сценарий Европу максимально устроил бы. Победа России, т.е. или полная ликвидация Украины, или установление там лояльного Москве режима, Запад не устроит, а значит, отношения с Европой останутся конфликтными, хотя будут предприниматься попытки разрядки. Заморозка будет означать сохранение конфликтного фона, пусть и пониженной интенсивности
«СП»: Можем мы в конце концов уйти от Европы? Зачем она нам вообще?
—Уйти от Европы полностью вряд ли получится. Это слишком сильный экономический центр, который притягивает Россию как магнит. Плюс, культурные и цивилизационные связи с Европой намного сильнее, чем с любым другим регионом, и нынешний конфликт этого не отменит. Поэтому задача России, на мой взгляд, не в том, чтобы полностью уйти из Европы, а в том, чтобы выстроить с ней максимально сбалансированные отношения. Где-то это будет конкуренция и противоборство, где-то — сотрудничество.
