В первый год спецоперации критически важными оказались беспилотники-наблюдатели, однако в последнее время всё большую роль начинают играть дешёвые дроны-камикадзе.
Применение беспилотников в ходе спецоперации перевернуло многие представления о тактике и оперативном искусстве, которые достались военным в наследство от XX века. Ситуации, когда один или несколько видов оружия принципиально и внезапно меняют характер военных действий, в истории не редкость: казнозарядные винтовки во второй половине XIX века; пулемёт, колючая проволока и газ – в Первую мировую; танковые и моторизованные соединения – во Вторую. На каждой войне находилась техническая новинка, которая ставила всё с ног на голову.
Уникальность нынешней ситуации состоит в том, что беспилотники за год вооружённого конфликта успели произвести уже две революции в военном деле.
Нонеча не то, что давеча
До начала СВО господствовало мнение, что армии России беспилотники не нужны. Мол, несерьёзное это оружие. Нам большие самолёты подавай, гиперзвуковые ракеты, а жужжалки с "Алиэкспресса" – это баловство для слаборазвитых армий, у которых нет РЭБ и не работает ПВО.
Однако жизнь показала, что каждый окоп не прикроешь источником помех, и не каждый дрон можно сбить комплексом ПВО. А вот беспилотники, в том числе и "несерьёзные" квадрокоптеры из Китая, радикальным образом расширяют возможности уже существующего оружия, от РСЗО и гаубицы до танка и отдельного бойца.
Самым тяжёлым периодом для русской арии оказались весна и начало лета прошлого года, когда у врага беспилотников и обученных операторов было множество, а у нас и тех, и других – кот наплакал. Тогда в набат начали бить волонтёры, много лет занимавшиеся обеспечением потребностей народной милиции ЛДНР. Из-за близости к театру боевых действий эти люди лучше других понимали суть назревающей военно-технической революции и потребности бойцов, незанятых подготовкой к парадам и подметанием плацов.
Поднимал эту тему и Царьград; миллионы сознательных граждан, от очень богатых до очень бедных, перечисляли деньги на закупку дронов. Как говорится, навалились всем миром и решили проблему.
Итог виден невооружённым глазом. Квадрокоптеры и беспилотники самолётного типа систематически используются нашими бойцами для корректировки артиллерийского огня, сопровождают штурмовые группы пехоты и танков. Освоили наши специалисты и сброс гранат на врага непосредственно с коптеров. Проблема в значительной степени решена… но, к сожалению, за нею сразу же нарисовались две новых.
Русские города в прицелах камикадзе
В конце февраля – начале марта украинские военные произвели целую серию ударов беспилотниками по объектам в глубине нашей территории. Атаке подверглись объекты в Краснодарском крае, Адыгее, жилые дома в Белгороде. Один из беспилотников упал в Подмосковье, не долетев 100 км до Коломны.
Очевидно, что пока противник прощупывает нашу противовоздушную оборону. Украинцы используют разнотипные машины, от кустарно собранных самолётиков, аналогичных тем, что мастерили сирийские джихадисты, когда хотели выжить нашу авиацию с базы Хмеймим, до реактивных "Стрижей" советского производства.
По номенклатуре применённых противником дронов видно, что ничего подобного нашим "Гераням-2" (в девичестве "Шахед-136") там пока нет. Но это вопрос времени. Советские "Стрижи" рано или поздно закончатся, возобновить их производство Украина не способна в принципе. Небольшие самолётики вроде упавшего под Коломной UJ-22 не подходят для нанесения значительного ущерба капитальным строениям. Следовательно, враг будет искать или конструировать платформу, имеющую примерно такие же возможности, как у наших "Гераней": дальность полёта – около 1000 км, вес боеголовки – 50 кг и больше.
С учётом того, что беспилотники-камикадзе этого типа просты, как тапок – по меркам авиации, разумеется, – а все их ключевые компоненты, от поршневых двигателей и ГНСС-датчиков (небольших устройств, позволяющих дрону понимать своё положение по данным спутниковой навигации) до автопилотов и гироскопов, свободно продаются на гражданском рынке, нет никаких принципиальных проблем с тем, чтобы Украина смогла начать их массовое производство.
Это реальная угроза, которая имеет все шансы реализоваться в перспективе трёх-шести месяцев. И меры по её нейтрализации стоило бы начать принимать ещё в прошлом году, одновременно с запуском первых "Гераней" по целям на Украине.
Универсальный убийца
Вторым после квадрокоптеров типом коммерческих беспилотников, показавшим просто невероятную эффективность в роли оружия, стали так называемые FPV-дроны (First Person View) – относительно небольшие аппараты, создававшиеся для гонок, активного маневрирования и трюков. Особенностью этих машин является возможность оператора наблюдать за полётом от первого лица с помощью очков виртуальной реальности.
FPV-дроны действительно создавались как дорогая и высокотехнологичная игрушка. Но в условиях современной войны они оказались по-настоящему универсальными убийцами, эффективность которых просто шокирует.
Дело в том, что такие аппараты способны нести значительный дополнительный вес: это позволяет делать мощность двигателей и тяга винтов. Как правило, на такие дроны вешаются боеприпасы в 1,2-1,5 кг, но при желании специалисты могут собрать аппарат, который понесёт до 5 кг полезного груза.
Какой именно будет использован боеприпас, зависит только от задачи. На дрон можно посадить кумулятивную гранату от РПГ, и тогда он сможет жечь танки; можно поставить термобарический боеприпас, и тогда он будет выжигать доты и бункеры; осколочно-фугасный снаряд – для уничтожения пехоты на открытых пространствах, или кусок пластида, если нужно поддержать свою пехоту в окопах врага, не задев своих штурмовиков.
Современные танки стараются защитить от кумулятивных снарядов динамической защитой и экранами, но эта защита располагается со лба и бортов машины, а оператор FPV-дрона легко может атаковать бронемашину сверху, где нет серьёзной брони.
Хорошие пилоты могут загнать дрон в окошко 20 на 20 см, а высококлассные – в окно машины, едущей на скорости до 100 км. Фактически оператор FPV-дронов заменяет на поле боя снайпера, ПТУР и отчасти гаубицу. Одна и та же машина может охотиться за отдельными бойцами, жечь бронетехнику и подавлять огневые точки противника.
Волонтёр Сергей Паршиков (более известный под позывным "Лыня"), много лет занимающийся поставками снаряжения в Донбасс, рассказал Царьграду, что даже проблему небольшой дальности полёта этих аппаратов можно решить, если оператор будет находиться на командном пункте, дроны понесут с собой пехотинцы атакующей группы, а сигнал будет передаваться через поднятый в воздух беспилотник-ретранслятор.
Исключительная эффективность данных машин дополняется их дешевизной.
Артиллерийский снаряд стоит порядка 40 тысяч рублей. FPV-дрон – 35 тысяч. На него вешается боеприпас, и к тому же он высокоточен,
К сожалению, в этом направлении уже Россия существенно отстала от врага. Украина ещё в прошлом августе подготовила порядка 800 пилотов FPV-дронов и развернула массовые закупки комплектующих (одна партия может насчитывать до 6000 сборочных комплектов). Любые попытки развернуть производство, оптимизировать беспилотники и боеприпасы сразу же поддерживаются деньгами, притом, скорее всего, даже не киевского режима, а его западных спонсоров.
У противника есть хорошая группа, которая хорошо спонсируется. У противника есть преимущество: у них на все инициативы сразу вылетает спонсорская помощь. Притом не важно, правильная она или неправильная, – главное, что пытаются,
– отметил господин Паршиков.
Он также добавил, что боеприпасы для украинских дронов изготавливаются в едином типоразмере, в котором меняется только начинка, а внешние габариты и пропорции остаются стандартными.
Потребности победы
По сути, на второй год войны наша страна вновь столкнулась с проблемой отставания в беспилотниках. Как и год назад, её можно решить, только объединив усилия и инициативы волонтёров с ресурсами государства.
Нам нужны центры подготовки тысяч пилотов, нужны сборочные цеха и закупка десятков тысяч сборочных комплектов, при необходимости – покупка целых китайских компаний, которые с утра до вечера в режиме 24/7 будут штамповать эти аппараты для нашей армии. В идеале, конечно, нужно развернуть производство в самой России, но это непозволительно долгий путь.
Огромная проблема – отсутствие специализированных дроновых боеприпасов. Её может решить только наша оборонная промышленность.
Мы снова перед лицом огромного вызова. И вновь мы можем решить проблему только объединением усилий государства и гражданского общества.
