Константин Смирнов: «Дорогие металлы не очень удобны для международных расчётов, но они будут укреплять рубль до появления ресурсной денежной единицы»
Центробанк оценил золотые резервы России по итогам июля в $179,6 млрд. Таким образом, установлен новый рекорд по размером нашего золотого запаса.
Общий объем международных резервов России по состоянию на 1 августа вырос до $602 млрд, и впервые превысил запасы, которые были у России до начала СВО.
Исторический экскурс. В 1993 году достаточно скромные резервы России состояли из золота на 60%. Затем запас только рос, но доля благородного металла в нем сократилась до 2% к 2007 году. Это объяснялось тем, что провести быстрые международные расчёты золотом невозможно, тогда как за доллары и евро купить что-то необходимое для страны можно за считанные минуты.
После введения первых антироссийских финансовых санкций, доля золота в общем резерве ЦБ стала вновь расти, а после заморозки российских активов в 2022 году был взят курс на отказ от доллара и евро в российской «кубышке».
О том, что сулит российской экономике рост золотого резерва, как он скажется на кошельке наших граждан и курсе рубля — «Свободной Прессе» рассказал независимый экономический обозреватель Константин Смирнов.
«СП»: Константин Сергеевич, правильно ли делает ЦБ, что покупает золото, ведь оно лежит в подвалах Гохрана многотонным (более 2,3 млн кг) грузом, и во внешнеторговом обороте практически не участвует?
— Правильно. После заморозки российских активов всем стало ясно, что эпоха доллара, как надёжной резервной валюты, заканчивается. Поэтому золотом запасаются все растущие экономики мира, в первую очередь — Россия, Китай и другие страны БРИКС.
Преимущество России в том, что наш ЦБ (в отличие, например, от эмитента из Индии) закупает своё собственное, отечественное золото — у набирающей обороты российской золотодобывающей промышленности.
А Индия и другие покупают иностранное золото, в основном — тоже российское.
Недостаток золота, как платёжного средства, в том, что оно — низколиквидное. Его запасы есть у всех, кто может себе это позволить, и если им рассчитываться — то придется выбрасывать драгоценный металл на рынок по заниженной цене. И всё равно это потребует времени.
Если нам нужно срочно закупить какое-то лекарство за границей — за несколько часов оформить золотую сделку не получится. Быстрее и выгоднее это было сделать в долларах, а теперь — в биткоинах, которые Россия наконец-то разрешила для внешних расчётов. Кстати, мы — вторые в мире по майнингу, а 1 Bitcoin сегодня равен $60514. Но главный недостаток биткоина, как и юаня, в том что его цена опять же привязана к доллару.
За доллары раньше можно было купить всё, что угодно, и — сразу же, поэтому он и доминировал. Но санкционная война убила это преимущество американской валюты.
Мировое сообщество ищет новую резервную валюту, альтернативные средства расчета. Период этого поиска займёт одно или два десятилетия, и на этот период, как промежуточный, золото будет возвращать свой финансовый вес вплоть до того уровня, который у него был в ХIХ веке. Другого выхода нет.
«СП»: Сейчас Россия и наши торговые партнёры резко повернулись к бартерным сделкам. Какую роль в них будет играть золото?
— Роль эквивалента.
Законы о возможности международных бартерных сделок уже приняты в России, Китае, Малайзии и ряде других стран.
Недавно прошла заметная бартерная сделка между Китаем и Ираном. За необходимое санкционное промышленное оборудование Тегеран рассчитался с Поднебесной фисташками. Но количество тонн орехов пересчитывали через цену унции золота.
«СП»: Влияет ли рост золотого запаса на курс рубля, и насколько существенно?
— Золото укрепляет национальную валюту, это — аксиома. Как бы мы ни относились к МВФ, некоторые его расчеты имеют смысл. Например, там полагают, что для устойчивости валюты — золота в запасах государства должно быть столько, чтобы на него можно было импортировать все необходимые стране товары в течение трёх месяцев (с учетом того, что при такой золотой интервенции драгметалл подешевеет на рынках).
У нас такого золота — уже более, чем на полгода. При этом ЦБ никогда не покупал свыше 12% от того, что производит наша золотая промышленность.
«СП»: Куда Россия направляет остальное золото?
— В основном, продаёт на зарубежные ювелирные рынки. Это очень выгодно, там за высокую пробу платят больше, чем биржевая цена унции.
Главный наш потребитель — Индия. Для каждого гражданина этой страны с населением, которое уже превысило 1,5 млрд человек, золото имеет символический смысл. Потому что каждая женщина в этой стране должна быть вся в золотых украшениях, а своего золота в Индии мало.
То же касается многих других стран с «золотй культурой». Там население меньше, чем в Индии, но они тоже готовы дорого платить, чтобы женщины были в порядке в этом смысле.
Сейчас готовится крупная сделка с Китаем по поставке промышленного оборудования бартером взамен на российские чёрные и цветные металлы, среди которых в «пакете» будет и золото.
«СП»: Если запасы золота перспективны, то почему оно составляет лишь меньше трети (29,8%) от общего запаса в России, который оценивается ЦБ в $602 млрд?
— Оценка ЦБ включает конфискованные активы. Поэтому в реальности нужно говорить примерно о $302 млрд наших доступных запасов, а от этой суммы золото составляет уже две трети. Остальное — юани и дирхамы ОАЭ. Силуанов ещё в прошлом году заявил, что мы избавили резервные операции от западных валют.
«СП»: Вы уверены, что ЦБ плюсует к официальным резервам России арестованные активы?
— Абсолютно. На момент их ареста у нас было более $600 млрд запасов. Мы не могли за два года в условиях СВО накопить новые $300 млрд. Это — слишком большая сумма для страны, которая «затянула пояса», чтобы одержать победу на поле боя. Мы копили золото, но тратили валюты.
«СП»: Война в Заливе, если она грянет, приведет к скачку цен на нефть вверх. Так говорят западные эксперты. А на золоте это отразится как-то?
— Начнем с того, что я не верю западным специалистам хотя бы потому, что Иран всячески демонстрирует нежелание поддаваться на провокации Израиля.
Не думаю, что будет большая война, а предполагаю, что продолжит тлеть текущий конфликт, к которому транспортировщики нефти уже приспособились, либо пустив танкеры в обход Суэцкого канала и Персидского залива (как сделал Запад), либо заручившись гарантиями, что в этих акваториях корабли не тронут (вариант России и Китая).
В такой ситуации, на фоне западной рецессии, нефть будет снижаться в цене, что уже и происходит, а не дорожать.
«СП»: Вы сказали, что мир ищет новую резервную валюту. Какой она будет?
— Я думаю, что она будет ресурсной.
Начну издалека, хотя это может показаться чем-то из сферы братьев Стругацких. В нашем Томске завершено строительство уникального ядерного объекта, на котором урановое топливо будет использоваться более глубоко, чем это происходит в современных реакторах.
Сейчас ядерное топливо служит не очень продолжительное время, а затем теряет температуру, его выгружают и начинается головная боль, связанная с захоронение или утилизацией радиоактивного отхода.
На объекте в Томске это же топливо должно использоваться несколько тысяч лет — до полного распада кассеты. Через десятилетие испытаний это должно подтвердиться. Соответственно, отпадёт необходимость в разработке термоядерного реактора «из воды», который пока ни у кого не получается. Никто не может удержать плазму в коконе долее, чем на доли секунды.
Таким образом, тема воды, как вечного бесплатного источника энергии, отпадёт, но появится тема вечного двигателя на урановом топливе.
Ресурсы урана исчерпаемы. Поэтому — кто первый успеет сделать максимальное количество вечных урановых реакторов, тот и будет торговать электричеством на несколько тысяч лет вперёд.
А само электричество и станет справедливой мировой валютой. Которую, к примеру, могут назвать: киловатт-час.
«СП»: Замена доллару и переворот на финансовых рынках готовится только ядерщиками ядерщиками Томка, или кем-то ещё?
— Энергия станет управлять финансами, и если наша страна сможет прорваться в этом направлении (а она, скорее всего, сможет), то Россия станет одним из ведущих эмитентов новой мировой валюты. Хотя мы, конечно, не одни.
