Русские инвестиции в Иран составили 2/3 от общего объёма инвестиционных вложений в Исламскую Республику. После долгих лет санкционных заморозков наши госкомпании и частные фирмы наконец-то стали открывать для себя крупный иранский рынок. Но на пути – много нерасчищенных завалов.
Обогнали даже Китай
Министр экономики Исламской Республики Иран Эхсан Хандузи заявил в интервью британскому изданию Financial Times о том, что Россия стала крупнейшим инвестором в иранскую экономику за 2022 год. На нашу страну пришлось две трети всех вложений. Общая сумма – ни много ни мало 2,76 миллиарда долларов. Причём по объёму инвестиций мы даже обогнали Китай, традиционно очень влиятельный в Иране. Впрочем, есть вероятность того, что китайские компании просто предпочитают вкладываться "втёмную", опасаясь вторичных санкций со стороны США и их сателлитов. У нас же санкционная боязнь окончательно прошла 24 февраля 2022 года с началом специальной военной операции. Как рукой сняло.
Давление со стороны Вашингтона и Брюсселя лишь подтолкнуло Россию к интенсификации экономического взаимодействия с иранцами. Сотрудничество усиливается по целому ряду направлений – это и горнодобывающая отрасль, и транспортная инфраструктура, и производство, и, конечно, межбанковские расчёты (проблемы с отключением SWIFT у Тегерана начались ещё в 2012 году, когда некоторые представители отечественной элиты лелеяли мечты об интеграции в "цивилизованный мир"). В то же время сказать, что уровень сотрудничества полностью отвечает интересам двух стран, никак нельзя. Товарооборот между Россией и Ираном по итогам 2022 года увеличился на 15% и составил 4,6 миллиарда долларов. Для сравнения: объём торговли с Казахстаном за тот же период – 26 миллиардов долларов. Разница почти в шесть (!) раз, а какое разительное отличие в позиции двух близких нам государств на мировой арене после начала СВО…
К чему мелочиться?
Парадокс русско-иранских отношений в том, что наша страна, идя на поводу у евроатлантических государств, последовательно присоединялась к санкциям против Ирана с 2006 года. За девять лет, в том числе при участии Москвы, было принято пять резолюций Совета Безопасности Организации Объединённых Наций с наложением рестрикций на Исламскую Республику. На сегодняшний день само наличие ограничений с нашей стороны выглядит абсурдным, учитывая позицию Тегерана по вопросам международной повестки, в том числе касательно украинского кризиса.
И Россия, и Иран, как бы это цинично ни звучало, научились находить парадигмы преодоления санкций, и поэтому, по всей видимости, этот вопрос не является ведущим и отягощающим отношения и их развитие,
– считает востоковед-иранист Каринэ Геворгян. Об этом она заявила в комментарии "Первому русскому".
Формальное наличие санкций не стало серьёзным препятствием для теснейшего сотрудничества Москвы и Тегерана. Прежде всего, инвестиционные вложения идут в углеводородный сектор, отмечает эксперт. Однако очевидно, что давление на Иран, пусть и формальное, является рудиментом эпохи однополярного мироустройства, даёт лишний повод нашим западным "партнёрам" упрекать Москву в нарушении санкционного режима, введённого ООН. Помимо этого рестрикции хотя бы на бумаге могут быть препятствием для реализации масштабных инфраструктурных проектов.
Например, крайне актуальным для России является проект создания Трансиранского канала. Эта идея витает в воздухе ещё с конца XIX века, и о ней всерьёз задумывались при Николае II. Прокладка канала поможет соединить Каспийское море с Персидским заливом и, таким образом, "обручить" Балтийское море с Индийским океаном. Для России значение данного маршрута сопоставимо разве что со значением Суэцкого канала для Британской империи. Ведь это единственный полностью безопасный путь поставок энергоносителей из России в Индию – на самый быстрорастущий рынок в мире, залог нашей неуязвимости от западных "ценовых потолков" и прочей чепухи.
Да, стоимость Трансиранского канала немаленькая. Она оценивается экспертами в широком диапазоне от 10 до 20 миллиардов долларов. Однако при этом отмечается, что в год доходы от эксплуатации канала могут составить три миллиарда долларов. То есть масштабное строительство окупится уже через пять лет. Для сравнения: стоимость "Северного потока – 2" составила 9,5 миллиарда евро. И где сейчас этот проект? А сколько говорили о том, что для Запада политическая целесообразность будет важнее экономической выгоды – не слушали, пребывали в иллюзии, что "европейцы деньги считать умеют". Может, и умеют, только все свои финансовые вопросы отдали "старшему" заокеанскому товарищу на аудит…
Что с того?
Новой стержневой осью многополярного мира, как и предсказывал в конце 1990-х Збигнев Бжезинский, становится ось Москва – Пекин – Тегеран. Если раньше ещё были какие-то иллюзии насчёт "отрыва Европы от Америки", "балансирования между ЕС и Китаем", то теперь иллюзорность таких представлений очевидна. Взаимодействие с Ираном должно стать не просто важным направлением внешней политики, а первоочередным. Для этого, прежде всего, следует отменить все санкции, наложенные ранее на Иран и прочие дружественные страны (например, КНДР). Солидаризироваться с Вашингтоном на фоне поставок западных вооружений на Украину – это уже даже не смешно.
Кроме того, инвестиционные вложения в Исламскую Республику Иран должны носить стратегический характер и направляться на важнейшие проекты, чтобы не распылять усилия. Наиболее перспективным представляется строительство Трансиранского канала, что позволит соединить Балтику с Индийским океаном. И дело тут не в гигантомании или желании устроить ещё одну "стройку века", как могут подумать скептики. Для нас само наличие прямого морского пути в Индию – ключевой фактор национальной безопасности. Можно, конечно, и дальше уповать на тихоокеанские маршруты. Вот только американцы, японцы, тайваньцы и южнокорейцы в любой момент смогут прервать этот внешнеторговый канал. "Как?" – спросите вы. Ответ прост: поглядите на то, что стало с "Северными потоками", и вопросы сразу же отпадут.
