Консенсус – слово латинское, вызывающее в памяти католическую, а позже и протестантскую цивилизацию, западный мир и его "общечеловеческие ценности", конкисту и колонизацию. Автаркия – слово греческое, из колыбели православной традиции, восточного христианства, сосуществования народов под имперской десницей. И пока наши министры продолжают рассуждать в терминах Вашингтонского консенсуса, мы никогда не добьёмся русской автаркии, сиречь полной независимости империи от внешних партнёров, сколь бы добры на вид они ни были.
Словарь Вашингтонского консенсуса
На протяжении тридцати лет существования "демократической" России в стране насаждали новояз из лексикона Вашингтонского консенсуса – неписаного свода экономических правил для стран зависимого капитализма. Например: "таргетирование инфляции", "валютная волатильность", "инвестиционная привлекательность", "свободное предпринимательство", "экономическая и финансовая глобализация", "валютная либерализация", "маржа", "рыночная капитализация", "приватизация", "конкуренция", "плавающий курс", "экономическое дерегулирование", "институциональное реформирование" и т. п.
А такие термины, как "экономическое планирование", "экономическая независимость", "национализация", "государственная собственность", "экономическая стратегия", "экономическая автаркия", "протекционизм", "экономический и финансовый суверенитет" и им подобные были не в фаворе. Ибо они напоминали о том, что кроме экономики зависимого капитализма (её называли "экономикой свободного предпринимательства") есть другие, альтернативные модели. Под особым же подозрением находилось слово "суверенитет" (экономический, финансовый). На его использование было наложено негласное табу.
Но вот в конце февраля нынешнего года коллективный Запад объявил России санкционную войну. Недружественные страны (США и их союзники) открыто и нагло попрали все те правила Вашингтонского консенсуса, которые сами навязывали России и другим странам на протяжении десятков лет. Началась какая-то новая эра в развитии мировой экономики и международных финансов. Народ в России ждал, что чиновники правительства и Центрального банка наконец-то поймут, что жить по-старому больше нельзя, что надо переводить экономику и финансово-денежную систему России на какие-то другие рельсы. Иначе нам грозит полное поражение и на военном, и на экономическом фронте.
Но никаких радикальных изменений в экономической политике России за полгода не произошло. Какое-то топтание на месте, имитация бурной деятельности.
В товарищах согласья нет
И вот, наконец, по прошествии более полугода после начала СВО на Украине мы вдруг услышали от экономических и денежных властей страны слово, которое ещё недавно было табуированным, – "финансовый суверенитет". 8 сентября в Центральном выставочном зале "Манеж" состоялся VI Московский финансовый форум (МФФ). В этом году дата проведения Форума совпала с празднованием Министерством финансов 220-летия со дня основания ведомства. Ключевая тема МФФ-2022 звучала прямо-таки вызывающе: "Финансовый суверенитет России: миф или реальность". Жаль только, что из этого названия был не вполне ясен предмет обсуждения: выясняется то ли наличие/отсутствие финансового суверенитета на данный момент, то ли нужность самого этого понятия.
Наиболее значимыми участниками форума стали министр финансов Антон Силуанов, председатель Банка России Эльвира Набиуллина, помощник президента России Максим Орешкин и глава Счётной палаты Алексей Кудрин. Все они выступили на пленарном заседании форума. Никто не обошёл вниманием ключевой вопрос – "финансовый суверенитет России". Но глубокого погружения в тему у них не было, имели место экспромты. Причём эти экспромты между собой не "бились".
Так говорил Силуанов
Министр финансов, инициатор серии совершенно не нужных и очень дорогих займов, определил финансовый суверенитет как способность страны "жить по средствам и не ходить с протянутой рукой". Из такого определения вытекает и набор средств, обеспечивающих суверенитет:
Устойчивый, сбалансированный бюджет, финансовый рынок, уполномоченный доверием его участников на проведение финансовой политики, собственная инфраструктура.
Чувствуется, что Силуанов ещё никак не может избавиться от наследия Вашингтонского консенсуса. Ведь в этом своде правил также говорится о необходимости "жить по средствам", нещадно урезая и ликвидируя социальные статьи государственного бюджета. Отсутствие тех, кто ходит "с протянутой рукой", также не является условием суверенитета. В Англии, например, в эпоху первоначального накопления капитала всех ходивших "с протянутой рукой" отправляли в тюрьмы или даже вешали. А фраза "финансовый рынок, уполномоченный доверием его участников на проведение финансовой политики" вообще лишена какого-то смысла. Ибо "уполномочивать доверием" можно человека или организацию, но не рынок.
Так уточняла Набиуллина
На фоне главбуха всея Руси глава Центробанка выглядела более продвинутой чиновницей. Согласно Эльвире Набиуллиной, "финансовый суверенитет – это способность проводить независимую политику". Трудно не согласиться с таким тезисом. Трудно также не согласиться с тем, что импортозамещение не означает замену одного зарубежного поставщика другим:
Мы всегда все понимали уязвимость нашей экономики, а события этого года не оставили выбора. Важно не скатиться до того, что мы одни географические рынки заменили на другие. Экономика должна быть способна к инновациям.
Но если начала она за здравие, то кончила за упокой – вспомнила о своём любимом "таргетировании инфляции". Оказывается, финансовый суверенитет можно обеспечить с помощью инфляционного таргетирования, плавающего курса рубля, которые якобы защищают от "внешних шоков". Видимо, чтобы никто не заподозрил, что она забыла догматы Вашингтонского консенсуса, Набиуллина заключила: "При этом финансовый суверенитет – это не автаркия, не самоизоляция".
С учётом этого можно не сомневаться, что глава ЦБ, например, насмерть будет стоять против введения каких-либо ограничений на проведение валютных операций и трансграничное движение капитала. Как истинная приверженка религии Вашингтонского консенсуса, она призвала вернуться к открытости экономики и высказалась за смягчение регулирования банков (якобы это будет стимулировать появление длинных денег в экономике). Также предложила разработать меры по компенсации инвесторам замороженных средств.
Так рассуждал Орешкин
Высказался о финансовом суверенитете и Максим Орешкин. Условиями такого суверенитета он назвал наличие:
- рынка в национальной валюте с достаточным объёмом финансовых ресурсов;
- платёжных и инвестиционных инструментов (с чем есть трудности);
- системы управления для решения задач экономического развития.
Трудно с чем-то спорить – настолько всё туманно и абстрактно. Над последним условием, по мнению Орешкина, надо особенно напряжённо работать. Система управления должна ориентироваться на национальные интересы и интересы внутренних участников финансовых рынков, а не внешних. То есть, если называть вещи своими именами, то над созданием новой системы управления ещё не начинали работать вообще, ведь пока что национальные интересы откровенно игнорируются. А интересы внутренних участников финансовых рынков понимаются как интересы не предприятий реального сектора экономики, а банков и финансовых спекулянтов.
Впрочем, по одному конкретному вопросу Орешкин высказался не так туманно и абстрактно. По вопросу о возможной конвертации "токсичных" валют в "дружественные":
Доллар и евро надо менять на рубли и никак не на другие валюты. Моё мнение всегда, что нужно верить в себя, а не искать какого-то доброго дядю на Западе или на Востоке, в которого можно проинвестировать, и нам это потом поможет. Нужно выстраивать такую систему, где мы в первую очередь от себя зависим и сами в себя инвестируем.
Так возражал Кудрин
А вот глава Счётной палаты Алексей Кудрин достаточно сдержанно отнёсся к идее достижения Россией финансового суверенитета. Он как-то странно развёл понятия финансового суверенитета и национальных интересов. Мол, иногда в национальных интересах можно поступиться частью суверенитета. Так, он напомнил, что в 2009 году (когда Алексей Леонидович был министром финансов) накопленные в долларах и евро международные резервы позволили смягчить удары экономического кризиса. О том, что значительная часть тех же международных резервов спустя 13 лет была заморожена, Кудрин предпочёл умолчать.
Он вообще выступил в роли этакого прагматика – мол, России необходимо использовать все доступные инструменты для достижения национальных целей, если они выгодны здесь и сейчас. Включая, например, передачу части полномочий по принятию отдельных решений на финансовых рынках на наднациональный уровень, скажем, того же Евразийского экономического союза. Т. е. ради национальных интересов можно пойти на добровольный отказ от части национального суверенитета. Опять попахивает Вашингтонским консенсусом. Нынешний кризис в Европейском союзе даёт нам наглядное представление, чем кончается постепенная передача на наднациональный уровень всё большей части суверенитета отдельных государств Европы.
Так поймали Силуанова
Примечательно, что многие участники МФФ ловили друг друга на разного рода неувязках и даже нелепостях. Вот лишь один пример. Орешкин на форуме дал понять, что видит противоречие между политикой сбалансированного бюджета, которой давно придерживается Минфин, и идеей инвестирования в валюты стран с большим бюджетным дефицитом. Экс-заместитель Силуанова в Минфине, он обратился к своему бывшему боссу:
У меня даже вопрос некоторый к Антону Германовичу. Минфин предлагает инвестировать в юани и при этом говорит, что нам нужен сбалансированный бюджет, потому что инвесторы нам не поверят, мы не сможем занимать и т. д. Но Китай – это страна с дефицитом бюджета 5% ВВП, в этом году 5,1%. В этом смысле Антон Германович как инвестор – почему он инвестирует в страну, где большой дефицит бюджета, и говорит о том, что в нас не будут инвестировать, если у нас не будет нулевого дефицита?
Так формулировал Путин
Что ж, первое обсуждение темы финансового суверенитета на высоком уровне прошло. Хотелось бы верить, что что-то сдвинется с мёртвой точки в финансово-экономическом блоке власти после МФФ-2022. Думаю, что тема суверенитета должна стать ключевой на всех подобных форумах, а также заседаниях правительства.
Конечно, бросается в глаза, что подход к обсуждению финансового суверенитета на встрече 8 сентября был достаточно узким. Национальный суверенитет не может быть частичным – скажем, только финансовым. Если, например, нет культурного или научно-технического суверенитета, то и финансовый становится эфемерным. Суверенитет может и должен быть полным, а для этого надо, чтобы в России велась работа по восстановлению всех компонентов национального суверенитета.
Тон такому подходу задал президент России Владимир Путин ещё в первые месяцы санкционной войны. В начале июня во время встречи с молодыми предпринимателями на ВДНХ российский президент заявил, что страна может быть либо независимой, либо колонией. Промежуточного статуса быть не может:
Для того чтобы претендовать на какое-то лидерство, я уж не говорю глобальное лидерство, но хоть в чём-то, безусловно, любая страна, любой народ, любой этнос должны обеспечить свой суверенитет. Потому что не бывает каких-то промежуточных составляющих, промежуточного состояния. Или страна является суверенной, или колонией, как бы колонии ни называть.
Колониями президент назвал государства, которые "не в состоянии принимать суверенные решения". По его мнению, такие страны не имеют "исторических перспектив" и "шансов выжить в геополитической борьбе", которая "существовала всегда". Глава государства также перечислил четыре составляющие суверенитета – военно-политическую, экономическую, технологическую и общественную – и отметил, что все они тесно связаны между собой.
17 июня на Петербургском экономическом форуме Путин продолжил тему национального суверенитета России:
Суверенитет в XXI веке не может быть частичным, фрагментарным, все его элементы одинаково важны. Они усиливают, дополняют друг друга. Поэтому нам важно не только отстаивать свой политический суверенитет, национальную идентичность, но и укреплять всё то, что определяет экономическую самостоятельность страны, финансовую, кадровую, технологическую самостоятельность и независимость.
Вероятно, финансовый суверенитет следует рассматривать как часть экономического. Но, к сожалению, на сегодняшний день серьёзного обсуждения темы экономического суверенитета не было (не считать же таковым болтовню об импортозамещении), а время не ждёт.
Что с того?
В порядке дискуссии формулирую следующую мысль:
Близкими к "экономическому суверенитету" являются понятия "экономическая самодостаточность" и "экономическая автаркия". Они означают, что экономика страны вообще не зависит от внешних рынков товаров, валюты, капиталов, технологий. Страна полагается исключительно на свои внутренние возможности.
Конечно, теоретически страна может иметь экономический суверенитет и без экономической самодостаточности (автаркии). Но это чисто теоретически, потому что заставляет предположить, что другие государства, с которыми данная страна имеет экономические отношения, являются друзьями и надежными партнёрами. Увы, такое случается в мировой политике нечасто. Сплошь и рядом вчерашние друзья и партнёры неожиданно становятся врагами или союзниками врагов. Примеров достаточно, и я на них не буду тратить время. Сильная зависимость от экономик других стран может до поры до времени сопровождаться иллюзией, что эта зависимость никак не подрывает экономический суверенитет. Но это до поры до времени – тут всегда есть фактор риска.
Как тут не вспомнить российского императора Александра III, который сказал: "У России есть только два союзника – её армия и флот". Россия в силу своей обширной территории, больших природных богатств и трудолюбивого народа вполне может и должна стать самодостаточной экономикой.
Комментарии