Старый Свет так боится России, что шьет дело Ле Пен и запрещает политические партии
Немецкие политики в преддверии досрочных парламентских выборов в феврале 2025 года призывают запретить партию «Альтернатива для Германии», выступающую за скорейшее мирное разрешение украинского конфликта и против поставок киевскому режиму германского вооружения.
Во Франции намереваются привлечь к ответственности лидера фракции «Национальное объединение» Марин Ле Пен, попутно собираясь лишить потенциальную соперницу Эммануэля Макрона на грядущих президентских выборах избирательных прав на 5 ближайших лет.
В Амстердаме и Париже прошли уличные столкновения сторонников Палестины с гражданми Израиля.
«Не являются ли все эти события предвестниками кардинальной смены политического курса Старого Света?», — поинтересовалась «СП» у экспертов.
— Все, что сейчас происходит в Европе — обычный временный политический шторм, — считает специалист по Германии, российский журналист Тимофей Борисов.
— Да, более сотни немецких депутатов высказались о запрете «Альтернативы для Германии», ну а дальше-то что? Абсолютно ничего. Во-первых, сам процесс запрета партии очень длительный, занимает около двух лет, даже если для этого имеются очень серьезные основания.
А, во-вторых, современная история знает только один пример реализации подобной инициативы — в самом начале становления ФРГ там была запрещена коммунистическая партия в пику ГДР. Так что «АдГ», думаю, ничего не грозит. Наоборот, вся эта история с запретом, я уверен, прибавит ей политических очков.
Поэтому ничего, я считаю, кардинального не произойдет — хотя бы просто потому, что к власти в Германии приходит партия ХДС. Начиная со следующего года мы во всей красе увидим все вытекающие отсюда «прелести». ХДС станет главной движущей силой в вопросах оказания Киеву финансовой поддержки и поставки вооружений, России не стоит питать по этому поводу никаких иллюзий.
«СП»: Даже набирающая политические очки Сара Вагенкнехт не способна будет переломить эту тенденцию?
— Да какие там очки, наберет ее блок, полагаю, процентов 10, на этом все и остановится. К тому же с Вагенкнехт никто на федеральной уровне вступать в коалицию не будет, так что в итоге она рискует так и остаться «вечной оппозицией».
Да, безусловно, ее выступления очень хороши сами по себе. Да, безусловно, по определенным вопросам ее блок будет встречать понимание и одобрение со стороны той же «АдГ».
Однако все ее выступления по поводу мира на Украине, прекращения поставок оружия Киеву и так далее все же не станут преобладающей точкой зрения в Германии. Да, Вагенкнехт доставит в будущем определенные проблемы при проведении официальных решений германских властей, но это, пожалуй, пока предел ее политических возможностей.
— Правопопулистские силы, одним из представителей которых является Марин Ле Пен, набрали довольно большую армию сторонников, — признает международный обозреватель Николай Топорнин.
— Во Франции, например, по некоторым подсчетам, она насчитывает приблизительно 25% всех избирателей республики. И это в определенной степени пугает нынешние власти Старого Света, по-прежнему придерживающихся «европейских демократических ценностей и свобод», а также вызывает некоторое беспокойство в обществе. За такими силами в Европе присматривают сейчас с усиленным вниманием, и если обнаруживаются какие-то правонарушения или претензии, то правоохранители тут же начинают кропотливую работу.
Все европейские органы в силу своих законов усиленно бдят, опасаясь, как бы новые ростки нацизма не проросли из этих правопопулистких идей. Потому что европейское гражданское общество, несмотря на отсутствие у правопопулистов стройной и серьезной соиально-экономической повестки.
«СП»: Вот удивительно — повестки нет, а популярность растет. Тренд же, разве нет?
— Я бы не стал называть это новым трендом европейской политики. Европейцы сейчас отдают свои гражданские симпатии «от противного», об безысходности. Не потому, что прониклись новыми идеями, а потому, что видят, как власти бессильны перед копившимися годами проблемами, не способны найти эффективное решение по той же нелегальной миграции.
«СП»: — А скандальные погромы, учиненные арабами в Амстердаме, в ходе которых пострадали граждане Израиля?
— В той же Голландии абсолютно просионистское правительство, — напомнил Тимофей Борисов. — В Германии, в силу широко известных исторических обстоятельств, никто с Израилем отношений портить не будет, поэтому там любые пропалестинские выступления и настроения будут жестко подавляться, несмотря на то, что выходцев из арабских стран в ФРГ, как впрочем и во всей остальной Европе, в целом достаточно много.
Отношение Европы к текущему конфликту на Ближнем Востоке может измениться, только если новый президент США Дональд Трамп будет уж очень рьяно поддерживать Израиль, и тот, вдохновленный этим, развяжет полный геноцид в отношении Ливана и Палестины, тем самым приблизив вплотную вероятность полноценной войны с Ираном.
«СП»: А к украинскому конфликту Европа может изменить свое отношение?
— В свете тотальной победы республиканцев в США, в Европе произошло ощутимое замешательство. Политики Старого Света понимают, что если Америка изменит свое отношение к Украине, то им на своих плечах тащить ярмо по поддержке Киева будет очень тяжело. Но конкретно сейчас европейские власти не готовы произнести что-то мало-мальски внятное по этому поводу. Им нужно время на размышления.
«СП»: Россия может воспользоваться этим замешательством, чтобы изменить европейский политрасклад в свою пользу?
— Кое-какие «проблески в сознании» Европа демонстрирует, есть звоночки. То Макрон заговорит о звонке Владимиру Путину, то Олаф Шольц изъявит готовность к такому же телефонному звонку.
Но не надо забывать, что Европа так рьяно кинулась поддерживать Киев в текущем конфликте не потому, что она так любит конкретно Зеленского, а потому, что европейские демократы видят в нас «захватчиков». Они искренне полагают, что в наших ближайших планах — полное уничтожение Украины, а затем восстановление СССР в его прежних границах и вообще создание новой империи.
Я лично считаю, что во многом это результат того, что мы и сами до сих толком не можем внятно и четко сказать — чего конкретно мы хотим от Украины, Европы и США.
Во время Великой Отечественной войны, например, каждый ребенок четко знал — надо взять Берлин, уничтожить рейхсканцелярию, добившись капитуляции фашистской Германии, и тогда войне конец. Но сейчас же никто с высоких трибун не говорит, что нам нужно «брать Киев» или «мочить Зеленского», «брать Харьков», «освобождать Одессу» и так далее.
На этом фоне неудивительно, что Европа упрямо продолжает считать нас агрессорами и нарушителями системы мировой безопасности. Европе просто никто не разяснил, за что конкретно мы бьемся на Украине.
