Ещё до начала войны военкоры, изучив опыт Сирии и Карабаха, говорили, что нужно развивать беспилотную авиацию. Паркетные генералы затыкали уши, дескать, у нас есть ПВО... Но на второй год СВО, когда о важности дронов говорит президент, а их разработка финансируется из бюджета, ВСУ обошли нас по количеству и разнообразию форм БПЛА, которые разносят технику и убивают бойцов на фронте. Эксперт рассказал Царьграду о реальной ситуации с беспилотниками на фронте.
Экспертный телеграм-канал "Хроника оператора БпЛА" выпустил пост, который иначе, как криком души, не назовешь: "Мы теряем паритет в войне дронов". Автор пишет, что в основе нашего военного производства лежит традиционная триада "монополизация, стандартизация и упрощение", которая идеально сработала для винтовки Мосина, автомата Калашникова и выстрела РПГ, но стала причиной "поражения в технологическом мире, где живут FPV, "мавики", новые средства связи и разведки".
Скрин с ТГ-канала "Хроника оператора БпЛА"
Эксперт считает, что Россия потеряла инженерную школу, а взамен получила аффилированные компании, которым передали финансирование и заказы:
Все энтузиасты, кто не смог на начальном этапе СВО встроиться в систему и начать делать новое чудо-оружие, были вынуждены уйти из отрасли. Остались только "системные" инженеры на зарплате в высокоточных корпорациях старой технологической парадигмы.
С каждым новым дроном заметно, как у противника расширяется линия беспилотников:
По почерку видно, что все эти изделия собираются разными артелями. На той стороне производителей так много, что даже речи не идёт о какой-то стандартизации.
К тому, что в России государство пытается решить вопрос беспилотников через фонды с миллиардными бюджетными вливаниями, эксперт относится скептически:
Потому что оторванность производителя от тех, для кого делаются дроны, ставит крест на всей затее, а "основные деньги получат профессиональные получатели грантов".
Украинцы каждый день совершенствуют свою технику. Скрин с ТГ-канала "Хроника оператора БпЛА"
Пост вызвал серьёзный резонанс в кругах, занимающихся дронами и поставками оных в подразделения русской армии. Потому как поднял проблему доминирования беспилотников ВСУ. Блогеры пишут, что нужна структура развития БПЛА, которая объединит дроноводов на фронте с центром:
Первые будут оперативно подавать информацию в единую базу аналитики, чтобы максимально быстро реагировать на изменения в системе подавления дронов противника.
И новому министру обороны стоило бы собрать тех, кто создавал народные производства, школы БПЛА, управлял волонтёрскими проектами, и с этой командой провести мозговой штурм.
При этом пока у нас идут оживлённые дискуссии, враг продолжает совершенствовать свои беспилотные модели. New York Times выдал в свет масштабный репортаж о том, как украинские умельцы преуспели в производстве роботизированных машин с использованием искусственного интеллекта:
По всей Украине возникли самодельные фабрики и лаборатории по производству дистанционно управляемых машин всех размеров: от самолётов дальнего действия и штурмовых катеров до дешёвых дронов-камикадзе.
Так, украинский производитель дронов с позывным "Сэйкер" создал программное обеспечение, которое можно легко подключить к FPV-беспилотникам, для того чтобы дроны могли автоматически наводиться на цель.
Скрин с сайта nytimes.com
Царьград спросил у гендиректора Центра комплексных беспилотных решений (ЦКБР) Дмитрия Кузякина, который ранее рассказывал нам, что в Минобороны никак не отреагировали на их разработку дрона — охотника за беспилотниками, действительно ли проблема стоит так остро. И возможно ли её решить?
Д.К.: В начале специальной военной операции было много специалистов, которые готовы были за идею, за принцип кидаться в инженерный бой, обеспечивать бойцов новыми дронами, системами связи. А сейчас ребята разбежались кто куда, кто-то с такими мозгами уехал воевать на фронт, кто-то вернулся обратно на своё рабочее место и погряз в рутине, некоторые программисты вообще за границу свалили со своими знаниями. Люди могли встроиться в систему и начать движение этой новой волны беспилотников, систем связи, морских беспилотников, вплоть до воздушных шаров, которые сейчас противник осваивает.
— Речь по большому счёту идёт не только о дронах — на фронте произошла цифровая революция, и FPV — это верхняя часть айсберга.
— Причём военных можно понять — их так учили, но в новой цифровой войне, как только у вас появляется стандартный дрон, у вас тут же появляется и средство борьбы с ним. Потому необходимо многообразие. Мы всё пытаемся изменить окружающий мир, донести до руководства, что всё изменилось, и тут возникают подобные перипетии. А вот противник это осознал и включил этот принцип в качестве стратегии развития. У нас попытка стандартизировать, сделать всё через аффилированные компании, централизованно, крайне вредна. А косность мысли не позволяет даже допустить, что на войне должно быть очень много разных производителей.
— Как у них и как у нас?
— На ноябрь прошлого года на Украине было двести независимых производителей дронов. Сейчас намного больше. Там каждая артель работает не через центральный аппарат, а обеспечивает непосредственно бригаду или полк. И поэтому сложно ловить и противодействовать этим производителям. Одного поразишь ракетой, а все остальные останутся.
У противника вообще система такая, что сколько бы там артель ни производила, у них выкупают всё. И за качеством следит тот, кто применяет, никакой отдельной военной приёмки нет. Если что-то не так, с фронта просто приезжают и в глаза всё говорят под дулом автомата. А у нас всё через военную приёмку и очень долго решается.
— Сколько времени есть для реформирования отрасли?
— На решение этой задачи времени нет. Мы пока не можем нормально освоить производство FPV-дронов во всём его многообразии, а противник уже заваливает нас теми же "Бабами-ягами", которые он производит в товарных количествах. И они все разные: у них разные каналы управления, разные принципы заложены — одни по "Старлинку" летают, другие по полётному заданию.
У нас, например, целый склад сбитых машин есть, так там они вообще не повторяются. Нам необходимо вернуть доверие наших инженеров — провести "народную мобилизацию" среди тех людей, которые реально понимали в цифровых летательных аппаратах, которые мы по ошибке называем беспилотниками, но на самом деле они мало чего с ними общего уже имеют, они уже больше на смартфоны похожи. В обычной FPV теперь шесть процессоров стоит — такого не было даже в советских универсальных сверхзвуковых противокорабельных ракетах среднего радиуса действия "Оникс". И, соответственно, как зеницу ока их беречь, давая им возможность развиваться.
Что с того?
В Торецке, за который сейчас идут ожесточённые бои, ВСУ начали применять роботов-собак в качестве разведчиков. Нам же в этой технологической гонке очень важно не оказаться в роли аборигенов, которые с копьями бросались на пулемёты колонизаторов. На дворе двадцать первый век, а установки века двадцатого все ещё довлеют над нами.
