Астана заигралась с Лондоном в «стратегическое партнерство», Кремль на это среагировал
Состоявшийся государственный визит президента России Владимира Путина в Узбекистан по приглашению президента Шавката Мирзиёева имел ряд важных особенностей.
Это была третья международная поездка и второй государственный визит Путина после инаугурации. При этом стороны в своих заявлениях в Ташкенте делали особый акцент на этом обстоятельстве, что стало демонстрацией символической приверженности известному дипломатическому принципу: избранные главы государств совершают первые визиты в самые дружественные страны.
Путин совместно с Мирзиёевым приняли участие в первом заседании Совета регионов России и Узбекистана, а по итогам визита был подписан «солидный пакет двусторонних документов». Сам факт визита Путина в Ташкент, независимо от достигнутых там договоренностей, носил стратегический характер, призванный продемонстрировать рождение нового единства двух стран в ситуации, когда Узбекистан даже не состоит в Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и не является членом Евразийского экономического союза ЕАЭС).
По известному прежде раскладу сил во взаимоотношениях между Москвой и столицами в Средней Азии и некоторым формальным признакам такой визит Путина в регион мог бы состояться в Казахстан.
Товарооборот между Россией и Узбекистаном намного меньше, чем с Казахстаном (10 млрд против 26 млрд долларов). И он мог бы состояться, если бы последовало приглашение от президента Касым-Жомарта Токаева. Но его, видимо, не было. Астана оказалась в положении полутранзитного характера между Западом и Востоком, а Узбекистан стал демонстрировать российские приоритеты во внешней политике чуть ли не показательного характера.
Напомним, что в сентябре прошлого года в Нью-Йорке прошла очередная встреча глав внешнеполитических ведомств пяти центральноазиатских стран и США в формате «С5+1». Предыдущая встреча проходила в августе 2019 в Казахстане. А первая встреча была в Узбекистане. Количество таких встреч в формате «С5+1» стало увеличивается, несмотря на то, что из пяти стран региона три государства являются членами ОДКБ, а два входят в Евразийский экономический союз, практически все страны региона участвуют в работе Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).
Более того, Россия имеет в Кыргызстане и Таджикистане свои военные базы. Но только Узбекистан отказался принимать у себя на высшем уровне главу МИД Великобритании Дэвида Кэмерона. Буквально накануне его прилета в Ташкент Мирзиёев «внезапно» объявил, что уходит в краткосрочный отпуск, что исключало его личную встречу с главой британской дипломатии. Так Ташкент давал понять, что не намерен заключать с Лондоном соглашение о стратегическом партнерстве по типу того, которое подписала Астана.
Тактика действий России в складывающей ситуации не носит прямолинейнего характера. Путин по итогам российско-узбекистанских переговоров не педалировал на вступлении Узбекистана в ЕАЭС, заявляя, что «все только выиграют, но это сложный переговорный процесс». Россия считает Узбекистан слишком важным игроком в регионе, чтобы отталкивать его даже в случае отказа Ташкента от быстрого вхождения в ЕАЭС.
В то же время экономики двух стран стали сближаются, появляется много совместных проектов, что неизбежно выводит к разработке контуров взаимных интересов в интеграционных объединениях. Одним из главных совместных проектов между Россией и Узбекистаном станет строительство первой атомной электростанции в республике при участии российской компании «Росатом», что для Москвы также является геополитическим проектом.
Таким образом, не будучи членом ЕАЭС, Узбекистан и Россия на определенном этапе станут проявлять общие интересы и в обеспечении национальной безопасности, что будет поднимать геополитическое значение Узбекистана не только на региональном уровне.
Это — признаки охватывающих Среднюю Азию новых сюжетных линий в «Большой игре», которая, конечно, отличается от реалий времен «Большой игры» конца ХIХ века. Есть «старые игроки» со своими интересами — Россия и Англия. Появились новые — Китай, США, ЕС, Индия, Иран и Турция.
В то же время в странах региона проявляются собственные национальные интересы и видения путей и методов их реализации, что меняет систему международных отношений в парадигме Средняя Азия- внешний мир. Но проблема в том, что на данном этапе ни одно государство региона по своему геополитическому и другим потенциалам не в состоянии выступить как «центр силы» в регионе, хотя Казахстан активно предпринимает усилия выступать именно в таком качестве, но несамостоятельно, а с опорой на западный внешний фактор.
Вот почему в складывающихся обстоятельствах и условиях Россия двинулась в сторону наращивания взаимовыгодного сотрудничества с Узбекистаном по всем направлениям при активизации политического диалога. Подтверждением служит и состоявшийся в начале мая рабочий визит Мирзиеева в Россию и участие в юбилейном заседании Высшего Евразийского экономического совета в качестве главы государства-наблюдателя организации.
Ташкент начинает включаться в процесс оформления межрегионального порядка в Евразии, реагирует на динамику реальных и потенциальных угроз, способных экстраполировать конфликтности и на Узбекистан, как и другие страны региона.
По логике, в кругах принятия политических решений в Казахстане и в Узбекистане должна быть осознана и ответственность за безопасность и стабильность всего региона, что может превратить две эти страны в важные сегменты любой из формируемых систем региональной безопасности.
Напомним, что вопрос интеграции стран Средней Азии стоял на повестке дня после распада СССР. В частности, об этом не раз упоминал первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, отмечая, что главам республик региона нужно задуматься над созданием союза Казахстана и Средней Азии, а также возрождения Туркестанского Союза.
Но такого пока не происходит. Эстафета может быть перехвачена Узбекистаном. Борьба за лидерство в Средней Азии продолжается.
Комментарии