Смываются ли кровью особо тяжкие преступления?
Они начали возвращаться. Осуждённые, решившие принять участие в СВО и тем самым скостить себе срок, получают помилование и возвращаются на свободу с чистой, вроде бы, совестью. В том числе и те, кто получал большие и очень большие сроки за тяжкие преступления.
Так в город Чусовой в Пермском крае вернулся местный житель, «мотавший» 20-летний срок за изнасилование и убийство. Причём осуждён он был только в феврале этого года. Убитая им молодая женщина воспитывала ребёнка, который остался сиротой.
По словам матери убитой, преступник (уже бывший) ушёл на СВО в августе, а теперь вернулся по ранению и получил помилование. Получается, что пара месяцев в зоне боев приравнивается к 10 годам колонии, так что ли?
И ведь это — не единичный случай. В конце сентября из зоны СВО вернулся ещё один житель Пермского края. Он был приговорен к 11 годам за убийство своей любовницы и последующее расчленение жертвы: тело он пропустил через мясорубку. Затем упаковал останки в пакеты и бросил в реку.
Проделал это в здравом, вроде бы, уме и твёрдой памяти. Таким образом убийца пытался избавиться от улик. Причиной преступления он назвал бытовую ссору. Якобы, поругались, пытался успокоить, не рассчитал силы и случайно задушил.
В 2019 году суд приговорил преступника к 11 годам лишения свободы. До ноября 2022 года он отбывал срок в исправительной колонии, а потом отправился на СВО. Вернулся из зоны боев в апреле 2023 года, а ещё через два месяца получил помилование. Из 11 лет он отсидел почти три года, а оставшиеся девять государство ему простило за полгода участия в СВО.
К жизни свободного человека, возможно, в ближайшее время вернётся и бывший актёр Александр Килин. Он известен по фильму «Географ глобус пропил» и сериалу «Реальный пацаны». Осуждён был на 18 лет за изнасилование и жестокое убийство студентки. Жертва умерла от многократных ударов по голове куском бетона.
Судили его присяжные, которые отметили, что подсудимый, по их мнению, снисхождения не заслуживал. С 2015 года осуждённый Килин находился в исправительной колонии. Но этим летом ушёл добровольцем на СВО, был ранен и попал в госпиталь. Так что, отсидев около шести лет из восемнадцати, то есть всего треть срока, он тоже может получить помилование за несколько месяцев на передовой.
Сейчас многие к месту и не к месту вспоминают про советский опыт. Применительно к рассматриваемой ситуации речь идёт о штрафбатах во время Великой Отечественной войны.
Но там, помнится, год на фронте считался за два в лагерях. А тут пропорция какая-то уж слишком вопиющая. Да и напрягает, что на свободе оказываются те, кого общество изолировало, чтоб обезопасить себя. Ведь одно дело, когда возможность «искупить кровью» получает мелкий воришка или даже грабитель, и совсем другое, когда речь заходит о «тяжких» и «особо тяжких». Обывателям как-то слабо верится, что окопы могут перевоспитать убийцу и насильника. А участие в СВО гарантирует помилование всем.
Впрочем, с помилованиями всегда так. Адвокат Дмитрий Аграновский, специализирующийся, к слову, как раз на уголовном праве, пояснил, что исторически природа помилования — это царский произвол. Но, в данном случае, в хорошем смысле этого слова: ведь царь имел право помиловать кого угодно и за что угодно.
Любой преступник, какое бы страшное злодеяние не совершил, мог рассчитывать на царскую милость. Этим помилование и отличается от амнистии, которая распространяется на конкретные категории преступлений, либо на категории граждан.
— У нас царя уже давно нет, так что теперь помиловать может государство в лице президента. Если государство считает, что гражданин совершил нечто экстраординарное, чем заслужил помилование, то с точки зрения закона никакого нарушения нет, в чём бы этого гражданина не обвиняли и за что бы его не осудили.
«СП»: Хорошо, закон позволяет государству раздавать помилования направо и налево. Но, как гражданин, как вы относитесь к тому, что осуждённые за тяжкие преступления, получившие большие сроки, отправляются на СВО и потом освобождаются от дальнейшего наказания?
— Я к этому отношусь положительно, потому что они в прямом смысле искупают кровью свои прегрешения перед государством и обществом. Да и потери среди такого контингента, как правило, очень высоки. Но, по большому счету, я, конечно, хотел бы видеть в рядах нашей армии не мобилизованных и тем более не осужденных, а контрактников и иностранцев.
«СП»: Давайте уточним: говоря об иностранцах, вы имеете в виду наёмников, так?
— Я предпочитаю слово «добровольцы». Мы ведь сражаемся на стороне добра, спасаем мир от нового колониализма. И лично я, учитывая демографическую ситуацию в России, конечно, предпочел бы, чтобы в нашей стране было больше таких вот добровольцев. И в тоже время я хочу напомнить, что в годы Великой Отечественной мы как-то справлялись без большого количества иностранных добровольцев. Да и в штрафбаты, о которых сейчас фильмы снимают, в основном попадали люди, проштрафившиеся на поле боя, а не уголовники. И никакой принципиально важной роли на ход боевых действий они все-таки не оказывали, хотя их и направляли на самые сложные участки.
Сейчас же мы наблюдаем другую ситуацию. Давайте вспомним, что хорошо укреплённый важный стратегический пункт Артёмовск был взят силами тактической группы «Вагнер», в ряды которой как раз влили бывших заключенных. Бои за этот населенный пункт были очень тяжёлыми. И это была очень важная победа.
К тому же я лично знаю людей, осуждённых на пожизненное заключение, которым, если бы от меня это зависело, я моментально предоставило возможность отправиться на СВО. Среди них много, например, бывших киллеров, которые участвовали в бандитских разборках — подчеркиваю, в бандитских. А раньше они были профессиональными военными.
Дмитрий Аграновский убеждён в том, что, если человек, в прошлом совершивший преступление, принес в критических условиях и в критический момент пользу государству и обществу, то, при всем уважении к чувствам потерпевших нужно смотреть не на его прошлые поступки, а на то, что он сделал сейчас. Ведь своими действиями он, возможно, спас чьи-то жизни. Причем рискуя собственной.
Но есть и другие мнения. Например, Сергей Гончаров, Президент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», оценивает ситуацию с привлечением осуждённых за тяжкие преступления к участию в СВО с осторожностью.
— Я не вижу ничего хорошего в том, что мы можем привлекать к защите нашей Родины людей, совершивших серьезные проступки. На сегодняшний день я с большой долей сомнения отношусь к тому, что люди, осужденные за убийство и другие тяжкие преступления, могут искупить свою вину, приняв участие в СВО.
К слову, в январе этого года группа бывших заключенных, участвовавшая в специальной военной операции в качестве добровольцев в группе «Вагнер», завершила свой полугодовой контракт, с них были сняты все судимости.
А президент Путин, подписывая в июне этого года указы о помиловании заключённых, которые принимают участие в спецоперации, сообщил, что «уровень рецидива среди помилованных участников СВО минимален. Так, если среди тех, кто отбыл наказание и вернулся в нормальную жизнь, уровень рецидива может доходить до 40%, то у «участников СВО из освободившихся — 0,4%». А президенту приходится верить.
Комментарии