Министр обороны РФ подтвердил в Пекине, что цели СВО будут достигнуты
Москва сохраняет готовность к дискуссиям по постконфликтному урегулированию украинского кризиса и дальнейшему сосуществованию с Западом. Об этом в ходе своего выступления на 10-м Сяншаньском форуме по безопасности в Пекине заявил 30 октября министр обороны России Сергей Шойгу.
«На случай создания необходимых условий сохраняем готовность к политическим дискуссиям на реалистичных началах — как по постконфликтному урегулированию украинского кризиса, так и по параметрам дальнейшего сосуществования с Западом в целом», — сказал министр.
При этом, отметил он, важно обеспечить равноправные отношения между всеми ядерными державами — постоянными членами Совбеза ООН, «которые несут особую ответственность за поддержание мира и глобальной стабильности». Речь — о России, США, Китае, Франции и Великобритании.
«Чтобы сформировать справедливый, многополярный миропорядок, требуется обновить архитектуру международной безопасности, придать ей большую устойчивость. Для этого необходимо объединить усилия всех заинтересованных стран», — подчеркнул Шойгу.
Между тем, Вашингтон, по его словам, всегда старательно пренебрегал правом России на обеспечение собственной безопасности и неуклонно проводил экспансию НАТО на Восток. В итоге Москва была вынуждена принять контрмеры. На что коллективный Запад ответил тем, что открыто взял курс на нанесение России «стратегического поражения» в развязанной против нее гибридной войне. Ну, а Украине в этой схватке им была отведена роль тарана и расходного материала.
Но Шойгу уверен в бесперспективности планов НАТО подорвать безопасность России. Тем более что в зоне специальной военной операции «незалежная» не очень справляется с «обязанностями» тарана.
«Только с 4 июня — то есть с начала широко разрекламированного и щедро спонсируемого Западом украинского контрнаступления — Киев потерял свыше 90 тысяч военнослужащих убитыми и ранеными, около 600 танков и почти 1900 бронемашин различного класса. При этом на поле боя не было достигнуто никаких тактически значимых успехов», — отметил министр обороны. И пообещал, что Вооруженные силы России и дальше «продолжат методично и уверенно выполнять поставленные задачи», пока цели спецоперации не будут достигнуты.
Напомним, ранее Владимир Путин заявлял, что российские военные в ходе СВО «сражаются за Россию, за мирную жизнь для граждан Донбасса, за денацификацию и демилитаризацию Украины, чтобы никакая „антиРоссия“, годами создаваемая Западом прямо у наших границ, нам не угрожала, в том числе и ядерным оружием».
Правда, пока вряд ли можно сказать, что эти цели достигнуты даже наполовину.
Какой смысл тогда поднимать вопрос о готовности к переговорам с Украиной и обсуждать условия сосуществования с Западом? Тем более что ни Вашингтон, ни Брюссель никакого диалога не хотят и продолжают делать ставку на поражение России или капитуляцию…
Прокомментировать ситуацию «СП» попросила доцента кафедры политической теории, научного сотрудника Института международных исследований МГИМО МИД России, к.п.н. Ивана Лошкарева:
— Заявление Шойгу было сделано для китайской аудитории, и отражает тот запрос, который у этой аудитории есть. В конфуцианстве как раз очень сильная культура диалога, образования, переубеждения оппонента. И вот именно к этим азам китайской культуры министр обратился, попытался объяснить, что, в принципе, если получится, то можно через этот путь идти. Но если не получится, то сохраняется тот, основной путь, который скоро уже два года как действует — связанный с боевыми действиями.
Мне кажется, здесь нет никакого противоречия. Несмотря на то, что, вроде бы, если вырвать из контекста, это выглядит, как некая уступка с нашей стороны. Ни о каком возможном «договорняке» речь все-таки не идет.
Опять же, российские власти неоднократно говорили о готовности к переговорам с Украиной. На июньской встрече с лидерами африканских стран в Санкт-Петербурге наш президент даже показал проект договора с Киевом, который стороны согласовали в марте 2022 года в Стамбуле, и который киевские власти, по словам Путина, выбросили потом на свалку истории.
Мы и сейчас готовы вести диалог. Хотя, опять же, есть понимание, что они с нами его вести не будут. Но как это объяснить китайской аудитории?
В китайкой культуре есть два понятия единства. Единство через силу, и единство через разномыслие. Вот Шойгу апеллировал ко второму единству — через разномыслие. Но если так не получается, остается — через силу.
«СП»: Но с кем нам на Западе вести диалог (если представить такой вариант гипотетически), ведь условия мира на Украине у нас совершенно разные?
— Безусловно, публично они все на стороне Киева. Но непублично могут расценивать ситуацию и более реалистично. Здесь надо, прежде всего, в команде Байдена выделить группу условных прагматиков во главе с советником по национальной безопасности Салливаном. При всех его выпадах и антироссийской риторике все-таки вокруг него в Белом доме группируются относительно прагматичные люди. Подчеркну — относительно. Потому что в американских реалиях все, к сожалению, немножко исказилось в последнее десятилетие.
Но относительно здравомыслящие силы на Запад есть. Даже в Вашингтоне. Даже в нынешней администрации при всей ее, казалось бы, слабости и неадекватности.
Что касается Брюсселя, то они здесь ведомые. И нам глупо ожидать каких-либо перемен на уровне Евросоюза. Хотя, опять же, мы видим отдельные силы, которые уже во всю заявляют о том, что конфликт на Украине, он смысла большого не имеет в своей вооруженной форме. Это не только лидер Венгрии Виктор Орбан. К нему сейчас активно присоединяется новый премьер Словакии Роберт Фицо.
Поэтому даже здесь мы видим у ведомых какие-то подвижки, которые вполне возможно будут усиливаться за счет присоединения к клубу здравомыслящих новых государств. Может быть, в Италии, может быть, в Нидерландах, кое-где еще такие силы есть, которые могут более сдержано оценивать ситуацию на Украине.
Опять же, относительно прагматично. Слово «относительно», оно очень важное.
«СП»: Сенатор-республиканец Роджер Маршалл в недавнем интервью Fox News признал, что конфликт на Украине зашел в тупик, и призвал искать мирное решение. Но это они, наверное, в тупике, мы же продолжаем специальную операцию и довольно успешно?
— Действительно, для них это тупик. Они поставленных перед собой целей не выполняют. И более красноречиво в этом плане высказался новый спикер нижней платы Конгресса Майк Джонсон. Его спросили о деньгах для Украины, но он ответил, что Израиль сейчас более важен. А с Украиной надо еще разобраться: надо понять, какие у США там цели, сколько уже потрачено и куда.
Это совершенно другой разговор. Они, действительно, видят тупик и пытаются понять, что вообще в этой ситуации можно сделать. Какой, опять же, прагматичный выход для них из ситуации. Надо же все-таки выйти без потери лица. И хотя бы частично вернуть потраченное.
Все эти вопросы остаются. И сегодня активно обсуждаются, прежде всего, в правом крыле Республиканской партии. Но к ним, я думаю, сейчас присоединятся и левые демократы.
«СП»: А нас что бы устроило здесь?
— Прежде всего, формальное закрепление юридическое статуса Украины, связанное с невступлением в военные альянсы, сокращением вооруженных сил, восстановлением статуса русского языка. А также защитой национальных меньшинства, и здесь программа должна быть более широкая — надо подумать и о венграх, например, и о других этнических группах.
Должен быть решен вопрос притеснения канонической Православной церкви — отобранные у нее святыни должны быть возвращены.
И, безусловно, один из главных вопросов, это конструирование какого-то нового временного правительства, которое не было бы запятнано нынешними преступлениями. Ну, а в идеале, конечно, нужен суд над теми, кто эти преступления совершал.
«СП»: Проблема в том, что Украина уже объявляла себя внеблоковой страной, когда выходила в 1991 году из Советского Союза. Потом все было забыто, и в ее Конституции закрепили курс в НАТО…
— В 91-м была не Конституция, а декларация о нейтралитете. И это был акт парламента, который потом отменили другим актом парламента.
Теперь задача как раз внести все это в конституционное русло и зафиксировать как-то более серьезно. Не говоря уже о том, что необходимо создать какие-то механизмы мониторинга и контроля.
«СП»: А что насчет исконно российских территорий, которые хотелось бы получить назад?
— Что касается наших территорий, то это вопрос уже к нам. А все-таки, какие они наши территории? Мы до сих пор тоже четко это не сказали…
