Смерть Евгения Пригожина вызвала бурю эмоций у политиков и политологов. Говорят, теперь в России изменится всё — от хода выборов президента страны до самой политической системы. Насколько это правда и чего теперь стоит бояться? Ответы есть, хотя они не всегда выглядят простыми.
Прошу прощения у всех, кого задену следующим пассажем, но истина дороже. Яркость личности Евгения Пригожина и подробности его биографии очень мешают понять реальное значение, которое он сам и его "Вагнер" играли в политике России. Возможно, лучше всего это значение передал своей метафорой руководитель института развития парламентаризма Алексей Чадаев:
"Прямой его "предтеча" — вольный казак Ашинов, в своё время способствовавший абиссинскому негусу вышвырнуть из Эфиопии итальянских колонизаторов, к недоумению своего же государя императора, где это вообще и что же теперь со всем этим делать"
То есть, с одной стороны, значение Пригожина трудно преувеличить и потеря его не может не осознаваться как огромная. Но, с другой стороны, как ни горька утрата, никаких катастрофических последствий для политики в России, для настроений общества, для сплочения народа вокруг Верховного главнокомандующего, для положения на фронте она иметь не будет.
Кто хочет паники
Конечно, эта простая мысль очень многих не устраивает. И прежде всего — врагов и паникёров. Враги очень хотят использовать гибель основателя "Вагнера" для того, чтобы ослабить Россию. Для этого, как им кажется, достаточно провозгласить, что смерть Пригожина — это якобы, "месть Путина" за мятеж 23-24 июня. Посмотрите на обложки британских газет сегодня утром: Daily Mirror, The Sun, Daily Mail вышли с практически идентичными заголовками (привет свободе слова и сообщениям о том, что на Западе журналисты по "темникам" не работают). У всех "Putin's Revenge".
Тут, кстати, и ответ на вопрос о том, кому выгодно произошедшее. Первыми выгоду бросились получать западные пропагандисты. Им кажется, что, обвинив президента России в крушении самолёта в Тверской области, можно дестабилизировать ситуацию в стране. Им кажется, что популярность Пригожина как-то отнимется от электорального рейтинга Владимира Путина. Что "рассерженные патриоты" откажут президенту в доверии.
Все западные версии дают только одну версию гибели Пригожина — это приказ Путина. Но объяснить рационально, зачем Путину убирать Пригожина, который сейчас не представлял никакой политической угрозы, они не могут,
— совершенно справедливо пишет политолог Сергей Марков. Правда, рациональных объяснений там и не требуется: в России же, если верить пропаганде Запада, страшная диктатура, чего от неё ещё ждать.
СКРИНШОТЫ ОБЛОЖЕК ЗАПАДНЫХ ГАЗЕТ
Разумеется, разделяющих надежду на грядущий хаос и падение популярности "режима" полно и среди пишущих по-русски. Особенно в эмиграции, но и внутри России тоже. Появилось довольно много "экспертов", которые очень хотят повысить свою значимость, предрекая всякие ужасы во внутренней политике. Вот, к примеру, Алексей Минеев пишет так:
Элиты в ужасе от реальности, о которой многие догадывались, но толком не знали: реальность без будущего, с огромными рисками сегодня, с ворами, импотентами и дураками у рычагов с фантазийными понятиями о мире и своей роли в нём... Элиты в ужасе от себя самих, допустивших всё это своим соучастием или молчаливым согласием.
Понятно, что, по мнению таких экспертов, "в ужасе" элиты теперь должны начать разносить страну и проигрывать войну.
Эти опасения частично разделяют и некоторые вменяемые политологи. Тот же Сергей Марков полагает:
Отсутствие хоть какой-то версии с российской стороны угнетает. И это опять информационный пропагандистский провал. И проявление какой-то политической вялости власти
И вот тут с ним уже нельзя согласиться. Власть в России понимает, что никакой катастрофы, даже информационной, в политике ждать не стоит. А раз так, можно не суетясь, спокойно подождать результатов расследования.
Автор этих строк готов выступить с прогнозом. Ближайшие и последующие социологические замеры, опросы общественного мнения не покажут снижения доверия к президенту. И изменения отношения к СВО. И увеличения готовности к протестным действиям в России опросы не покажут тоже. Никаких панических действий представителей "элит" мы в следующие недели и месяцы также не увидим. Внутренняя политика в России воздаст должное павшим героям и останется такой же, какой была при их жизни.
На западной границе
Наверное, точнее всех в оценке ближайших последствий ситуации пока оказалась публицист и бывший депутат Государственной Думы Дарья Митина:
Логически рассуждая, в скором времени нужно ожидать приезда А.Г. Лукашенко в Россию — много чего проапдейтить надо
Действительно, среди не придуманных и не порождённых паникой и пропагандой последствий смерти Евгения Пригожина ближайшие и самые понятные связаны с судьбой "Вагнера" на территории Белоруссии. За два месяца, прошедших с попытки "Марша справедливости", он же вооружённый мятеж, "Вагнер" в Белоруссии превратился в мощный фактор воздействия на политику стран Запада, противостоящих России.
Александр Лукашенко умело пользуется этим инструментом: то расскажет о том, что командиры "Вагнера" очень хотят "сходить на экскурсию" в Польшу, то мельком поинтересуется, понимают ли на Западе, что будет означать "ядерное оружие в руках Жени Пригожина". Теперь Пригожина с нами нет, но "Вагнер" в Белоруссии по-прежнему есть. Обсудить варианты судьбы этого формирования, сделать так, чтобы оно по-прежнему было полезно Союзному государству России и Белоруссии, для Лукашенко жизненно необходимо.
Отсюда уместный прогноз: именно в Белоруссии и под рукой батьки "Вагнер" сохранится и будет приносить России большую пользу. Однако организационные изменения будут очень серьёзными и связаны они будут с двумя обстоятельствами.
Во-первых, такие структуры, как созданная Пригожиным, всегда жёстко завязаны на своего создателя. Наследников в таких случаях не бывает. Если основатель уходит, структура вряд ли может сохраниться в том виде, как была при нём.
Во-вторых, каким бы теперь ни стал "Вагнер", он совершенно точно уже никогда не будет ассоциироваться с политическим влиянием и возможностями. Негосударственная силовая структура в Государстве Российском политического значения иметь не может. Можно считать это теоремой Пригожина, которая теперь полностью доказана.
Что с того?
Евгений Пригожин был героем. Как написал основатель Царьграда Константин Малофеев, "беспокойным героем". "Настоящим патриотом России. Горячим. Дерзким. Страшным для врагов "и неудобным для бюрократов". Его заслуги не стёрты даже тем, что он едва не развязал гражданскую войну. Его смерть — огромная утрата.
Но, скорбя об этой утрате, нужно идти дальше. Наши главные враги англосаксы в своё время изобрели формулу прощания с погибшими в бою кораблями. Они говорят: "У короля — много". И тем самым дают понять себе и другим, что каковы бы ни были потери, главное не потеряно. Наверное, нам пора научиться говорить: "У Путина — много".
Комментарии