Русское общество привыкло гордиться автоматом Калашникова и по-прежнему называть СВД снайперской винтовкой. Американцы тоже хвалят наше оружие и даже завели моду на некоторые образцы среди своих сателлитов. Но есть ли у нас реальные основания почивать на лаврах? Ответ может расстроить патриотов.
Французские города уже который день сотрясают масштабные беспорядки. Толпы погромщиков жгут автомобили, разносят магазины, перегораживают улицы баррикадами и отчаянно дерутся с полицейскими.
Наблюдая за этим торжеством демократии и мультикультурализма (а основная часть погромщиков – это дети мигрантов в возрасте около 17 лет), особо глазастые русские обратили внимание, что часть французских правоохранителей вооружены гладкоствольными карабинами "Вепрь-12" от компании "Молот". В результате многих заинтересовал вопрос: а каким, собственно, образом к неуважаемым "лягушатникам" попал русский дробовик на базе пулемёта? Да и вообще: как много русского оружия служит нашим врагам и недоброжелателям?
Что ж, давайте разбираться.
Как "Вепря" в НАТО принимали
Всё началась с того, что во второй половине нулевых западные специалисты открыли для себя самозарядные дробовики на базе автоматов Калашникова ("Сайга") и ручного пулемёта Калашникова ("Вепрь").
"ВЕПРЬ-12". ФОТО: VITALY V. KUZMIN/WIKIPEDIA.ORG
А надо понимать, что западный полицейский спецназ, особенно американский, очень любит дробовики 12-го калибра. Прежде всего, за то, что при огромном останавливающем воздействии картечь обладает очень малой проникающей способностью. Иными словами, в случаях, когда пуля из штурмовой винтовки, пролетев мимо злодея, спокойно прошивает две-три гипсокартонные стены обычного американского дома и убивает совершенно случайного прохожего или соседа, в том числе женщину или ребёнка, картечь остается в первой же встреченной стене, что избавляет спецназовца от риска сесть в тюрьму, а нанявший его город или штат – от необходимости платить многомиллионную компенсацию семье непредвиденной жертвы.
Кроме того, дробовик – это не только оружие, но и универсальный инструмент полицейских операций. Например, с его помощью можно отстрелить петли и замок двери. Если злоумышленник добежал до машины и пытается скрыться с места преступления на колёсах, преследующий его полицейский прямо на бегу может поменять картечный патрон на пулевой и прострелить двигатель автомобиля. Ни пистолет, ни винтовка не обладают такой гибкостью применения. Из дробовика легче попасть в темноте, держа оружие трясущимися после бега руками; его можно зарядить патронами с травматической картечью и применить против толпы погромщиков.
Ну и, в конце концов, дробовики – ещё и часть американской национальной культуры. И так уж сложилось, что в восприятии западного человека это оружие всегда было двустволкой, "помпой", в самом продвинутом случае – полуавтоматом с подствольным трубчатым магазином. То есть по сути и по форме – классическим ружьём, облик которого сложился ещё во второй половине XIX века и с тех пор особо не менялся.
Русские "Сайги" и "Вепри" перевернули это представление, позволив американцам по-новому взглянуть на любимое оружие. Питание из отъёмного магазина радикально ускоряет перезарядку дробовика по сравнению с традиционным способом последовательного запихивания патронов в подствольный магазин; "штурмовой" дизайн "Вепря", имеющего пистолетную рукоятку и регулируемый приклад, значительно удобнее для большинства современных военных, чем классические охотничьи обводы.
"Вепри" быстро завоевали популярность среди инструкторов и отдельных подразделений SWAT. Ну а поскольку западный мир американоцентричен, то и европейским спецам не оставалось ничего другого, кроме как полюбить этого "свина".
В 2012 году дело дошло до официального признания. Производитель "Вепрей" Вятско-Полянский машиностроительный завод "Молот" при посредничестве немецкой Waffen Schmeisser GmbH (поставщик стрелкового оружия НАТО и бундесвера) смог получить одобрение от Агентства НАТО по техническому обслуживанию и снабжению (NAMSA). Карабин был доработан под натовские требования; группа вятских и немецких конструкторов создали пять вариантов "Вепря", которые были сертифицированы в 17 странах Североатлантического альянса в качестве штурмового оружия.
Западу не интересно
Увы, история успеха "Вепря" за рубежом – скорее исключение из правил. Конкуренция на рынке стрелкового оружия исключительно жёсткая. Мировой рынок поделён между американскими, немецкими, австрийскими, бельгийскими, израильскими, итальянскими, юаровскими и бразильскими компаниями.
Кроме того, если говорить начистоту, наша оружейная отрасль в плане создания стрелкового оружия несколько отстаёт от западных конкурентов.
Сейчас лишь несколько наших частных компаний способны создавать отдельные изделия на уровне лучших мировых стандартов. Крупнейшие же отечественные производители делают стволы, которые интересны только странам Африки и отчасти Индии.
Дело в том, что русская оружейная отрасль десятилетиями была заперта в прокрустовом ложе гособоронзаказа, в рамках которого ничего, кроме автомата Калашникова и его производных, стране было не нужно и не интересно. Частное же производство зажималось и прессовалось всеми возможными способами.
В результате наша оборонка массово производит то, что и так уже у всех есть, а вот наиболее актуальные тренды просто игнорирует. В частности, у России пока очень скромные возможности по производству крупнокалиберных снайперских винтовок (ситуация стала меняться только после начала СВО и в основном благодаря усилиям частников). У нас отсутствует лёгкий штурмовой пулемёт с ленточным питанием, аналогичный бельгийскому FN Minimi (M249 SAW – в американском варианте). Добавим к этому слабые возможности нашей оборонки по производству оптики, коллиматорных прицелов, баллистических компьютеров, метеостанций – и можно констатировать, что для западных армий наше стрелковое оружие в общем и целом не представляет никакого интереса.
FN MINIMI MK 3. ФОТО: DANIEL VOGL/DPA/GLOBAL LOOK PRESS
Именно поэтому успех "Вепря" феноменален. Его авторам удалось создать уникальное штурмовое оружие, которому на момент выхода на западные рынки не было аналогов и в котором действительно имелась потребность.
Выбор реднека
Впрочем, есть на Западе одно место, где русское оружие любили да и сейчас любят чистой и беззаветной любовью. Место это называется "рынок гражданского оружия США".
До 2014 года "русские" стволы занимали до 15% его объёма. Однако после возвращения Россией Крыма американские власти начали вводить санкции и к 2021 году полностью заблокировали поставки и оружия, и патронов из России.
Тем не менее в США самозарядные винтовки на базе автомата Калашникова по-прежнему пользуются большим спросом. Правда, везут их уже не из России, а из Болгарии и Польши. Кроме того, для обхода ряда законодательных ограничений в некоторых случаях оружие импортируется в виде разрезанных деталей, которые затем свариваются и комплектуются стволами американского производства. Так что русского в этих автоматах – дух великого конструктора да национальный характер: работать несмотря ни на что.
Собственно, именно за это американцы и ценят наши "калаши". Это надёжное и дешёвое оружие, которое не жалко и в кузов пикапа бросить, и на камни уронить, и даже при таком обращении оно не подведёт в критической ситуации. Ни особой точности, ни управляемой очереди владельцы американских "калашей" от своих девайсов не ждут.
Также среди американских любителей оружия уважением пользуются винтовка Мосина и СКС – самозарядный карабин Симонова. Первая отличается экстремальной простотой и неплохой точностью, благодаря чему "мосинки" берут не только на воскресные пострелушки, но и на охоту. А вот СКС с некоторых пор стал одной из любимых игрушек для любителей тюнинга. Они пересобирают эти карабины самым невероятным образом, в том числе и по схеме булл-пап (так называется компоновка механизмов винтовок и автоматов, при которой спусковой крючок вынесен вперёд и расположен перед магазином и ударным механизмом). Благо низкая цена исходного ствола позволяет не разоряться на таких экспериментах.
СКС – САМОЗАРЯДНЫЙ КАРАБИН СИМОНОВА. ФОТО: GRISHA BRUEV/SHUTTERSTOCK.COM
Что с того?
Мир последние 30 лет не стоял на месте. Поле боя сильно изменилось, в нём появились новые ниши, которых не было во второй половине XX века.
Окопная война в рамках СВО показала, что нашей пехоте нужен компактный легкий пулемёт с большим боекомплектом, позволяющий давить врага огнём. Радикально увеличилась дальность снайперского огня; сложился целый класс "антиматериальных" винтовок, предназначенных для уничтожения автотранспорта на большой дистанции. Быстрые наскоки врага на наши позиции на броневиках выявили необходимость в многозарядных гранатомётах, способных стрелять как кумулятивными, так и осколочно-фугасными снарядами.
И на всём этом фоне история с "Вепрем" на службе НАТО – пример того, как нужно действовать в случаях, если обнаруживается провал по какому-либо направлению. Пустую позицию необходимо закрывать. И если нет собственных разработок, стоит, не мудрствуя лукаво, копировать вражеские образцы. А если нет возможности скопировать – налаживать каналы контрабандных поставок, заниматься промышленным шпионажем, искать возможности заполучить необходимое оборудование, а также помогать и спонсировать частников, старающихся создавать русские аналоги лучшего западного оружия.
