Москве предстоит доказать, что новые регионы РФ подверглись геноциду
Россия доказывает, что у Международного суда ООН нет юрисдикции по вопросу легитимности спецоперации на Украине. Само же по себе требование Украины признать, что она не совершала геноцид, а Москва не имела права на СВО, уникально. Об этом в интервью URA.RU рассказал доктор юридических наук, специалист по международному праву Алексей Исполинов. Ранее Министерство иностранных дел РФ раскритиковало решение суда ООН дать выступить 32 западным странам в качестве третьей стороны по иску Киева.
Международный суд ООН (МС) был создан в 1946 году как один из основополагающих институтов Организации Объединенных Наций. Все страны, входящие в ООН, автоматически считаются его участниками. Орган был создан для объективного решения спорных вопросов между членами ООН, однако способы заставить исполнять решения не были предусмотрены. МС, как и не признаваемый Москвой Международный уголовный суд (МУС), находится в Гааге. 9 июня в суде объявили, что 32 страны будут допущены в качестве третьих сторон в разбирательство по иску Украины против РФ по Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Конвенция была принята 9 декабря 1948 года. Украина пытается на ее основе доказать, что не совершала геноцид против жителей Донбасса, а значит у Москвы не было повода начать СВО. При этом все 32 страны представляют «западный лагерь», на что обратила внимание Россия. Двое судей Международного суда ООН из Китая и Индии также раскритиковали это решение МС.
— Алексей Станиславович, чем продиктовано решение допустить 32 страны выступить третьей стороной по иску Украины к РФ?
— Мы с самого начала протестуем против того, что по данному вопросу суд ООН обладает юрисдикцией. Поэтому мы, естественно, протестуем против включения третьих стран. При этом статут Международного суда ООН разрешает третьим странам, не излагающим собственные требования, вступать в дело. Также, как у нас в обычном отечественном арбитражном суде может участвовать и высказать свои соображения по делу третья сторона либо самостоятельно, либо по инициативе суда или одной из сторон. Но необычность в том, что третьей стороной выступает не одно-два государства, а 32. Понятно, что они будут выступать одной группой и говорить одно и тоже.
— Россия, как известно, не признает другой гаагский международный суд — уголовный. Почему мы при этом активно работаем в МС?
— Международный суд ООН был создан в 1946 году. У нас там есть свой судья. В иске, о котором мы говорим, суд встал на сторону России и единогласно отказал в допуске к данному делу США. Также напомню, что по целому ряду конвенций, включая конвенцию о геноциде, которая лежит в основе заявления Украины. Мы, когда в советские времена подписывали документы, сделали оговорку, что считаем неприменимым положение конвенции все споры рассматривать в международном суде. Эта оговорка действовала до 1990 года, когда президент СССР Михаил Горбачев своим указом снял оговорки по целому ряду важных конвенций. Если бы эта оговорка сохранилась, спора сейчас в принципе не могло бы быть.
У нас нет заранее данного согласия на юрисдикцию международного суда ООН. У некоторых государств есть односторонняя декларация, что они заранее согласны с решением по всем спорам. У нас такого нет, и ответчиками мы можем выступать на основании отдельно подписанных конвенций. Как раз тут — конвенция о геноциде, и мы можем быть теперь по ней ответчиками после того, как сняли оговорку.
Кстати, еще необычность ситуации заключается в том, что Украина в иске требует признать, что она не совершала геноцид, а мы не имели права применять силу, чтобы его остановить. Как мы знаем, обычно речь в исках идет о том, что что-то совершалось, здесь — ровно наоборот. Поэтому мы и говорим, что суд рассматривать иск не может.
— В МИД на новости о 32 странах отреагировали жестко. Сказали, что это «беспрецедентное» решение, которое бьет по авторитету МС ради амбиций Вашингтона. Россия может теперь выйти из этого органа?
— Ни в коем случае. Повторюсь, в суде ООН наш судья, а решения не влекут за собой какую-то уголовную ответственность. Потом, суд в своих суждениях крайне осторожен, даже в суммах возмещения ущерба. Не так давно рассматривалось одно дело с африканскими странами, где ответчики просили несколько миллиардов, но все закончилось сотней миллионов. Суд понимает общую ситуацию и аккуратно подходит к политическим спорам. К тому же сейчас все на стадии признания юрисдикции — то есть суд должен решить, может он или не может рассматривать иск. Только потом будет переход к самому иску, а вердикт озвучат через несколько лет. Так что не думаю, что Россия выйдет, хлопнув дверью.
— Если РФ проиграет, мы можем игнорировать решение?
— Можем: механизмов заставить нас его исполнять нет. Такие прецеденты уже были. Например, США проиграли иск о вторжении в Никарагуа, но не стали платить. Если государство считает, что суд не прав, то письменное разъяснение о том, почему мы считаем решение ошибочным — один из возможных вариантов реагирования на решение.
— А может Россия попытаться после этого иска вернуть ту оговорку, исчезнувшую при Горбачеве?
— Дело в том, что оговорка может быть сделана в момент, когда государство признает обязательным для себя какой-либо документ. Поэтому сейчас России нужно выйти из договора, а потом снова войти, но уже с оговорками. Этот вариант не исключен, как бы коряво он не выглядел.
— А какая роль будет у этих 32 стран? Что может дать утверждению Украины о том, что она не совершала геноцид, позиция таких стран, как Новая Зеландия, Австралия?
— Они будут поддерживать позицию Украины, усиливать ее. Как и в любом споре — сторона с большой поддержкой будет выглядеть убедительнее. Тем более, что Киев будут стараться поддерживать солидно и авторитетно.
— Россия может попросить, чтобы на ее стороне выступила Белоруссия, Иран, Сирия, Китай и другие дружественные страны?
— Такая вероятность есть. Однако для подобной поддержки нужно как минимум выделить значительные средства на работу команды юристов. Раньше нашу команду представлял очень известный французский юрист Аллен Пеле, и команда была практически вся из иностранных экспертов, это была очень сильная команда. С началом событий на Украине они все ушли.
Комментарии