Скандал в ЧВК «Вагнер» указал на главную драму СВО
Фото: tsargrad.tv

После трагического случая с убийством пенсионерки в Кировской области якобы бывшим зеком-"вагнеровцем" Иваном Россомахиным в адрес руководителя ЧВК Евгения Пригожина посыпались комментарии разного содержания. Многие убеждены, что принятие в ряды "Вагнера" бывших заключённых было ошибкой. Справедливое замечание, учитывая количество эпизодов, а их – два десятка. Но по факту всё гораздо сложнее, считает политолог Андрей Перла.

Бойцов, которые прошли СВО, будучи до этого в местах лишения свободы, оказалось не так просто перевоспитать. По возвращении из зоны боевых действий некоторые из них снова совершили преступления. Такой исход был вполне ожидаемым. В убийстве пожилой женщины подозревают бывшего заключённого и "вагнеровца" Ивана Россомахина. 

Руководитель "Вагнера" Евгений Пригожин отреагировал на этот инцидент и попросил информировать ЧВК о проблемах, возникающих с бывшими заключёнными в увольнении.

Политический обозреватель "Первого русского" Андрей Перла более подробно раскрыл эту тему в программе "Скрытые смыслы".

"Синдром Вагнера"

По словам политолога, говорить о том, что "мы их перевоспитаем", со стороны Евгения Пригожина было ошибкой. Но дело не в социальном статусе подозреваемого в убийстве Россомахина и других заключённых, получивших возможность направить свою агрессию на благие цели – на защиту своей Родины. А в том, что им, как и обычным бойцам, вернувшимся из СВО, сложно адаптироваться к мирной жизни. 

Скандал в ЧВК «Вагнер» указал на главную драму СВО

ФОТО: ЦАРЬГРАД

Не существует такой социопсихологической проблемы или социологической, как поведение после войны бывших заключённых. Оно ничем по большому счёту не отличается от поведения вышедших из войны и попавших обратно в мирную жизнь простых солдат, "понюхавших пороха". Можно это называть на американский манер "вьетнамским синдромом", можно на постсоветский манер – "афганским синдромом". Можно предположить, что ещё чуть-чуть – и у нас появится "синдром Вагнера" благодаря знаменитости этой ЧВК и её великого лидера. Но по большому счёту это всё одно и то же, – отметил Перла.

Он рассказал, что одно время беседовал об этом со своим другом и специалистом в этой области Андреем Эдуардовичем Березовским. И выяснил, что этот синдром является следствием огромного контраста между зажиточной мирной жизнью, которой многие живут, и теми огромными тяготами и опасностями, с которыми человек сталкивается на войне.

В конце XIX – в начале XX века не было столь значимой разницы. И человек "на гражданке", и крестьянин жили жизнью тяжёлой, полной лишений. Более того, многие мечтали о том, чтобы надеть чистую, красивую одежду под названием "форма" и перестать задумываться о хлебе насущном. Потому что армия кормит, потому что это лучшие условия жизни и так далее. Куда сложнее человеку было зарабатывать на хлеб самому. А здесь – командир сказал? куда идти, командир сказал? куда стрелять, каша вечером есть, всё прекрасно. Даже во время Второй мировой войны и Великой Отечественной не для всех, но для существенной части наших людей, которые пошли на фронт, это выглядело именно таким образом, – сказал политолог.

По его словам, у русского писателя Михаила Веллера есть даже рассказ о том, какое счастье – служить в армии, где чистая красивая одежда, регулярные кормёжки, а после армии – сразу паспорт. Но современному человеку, который попадает в армию, а потом возвращается к мирной жизни, слишком очевиден этот контраст между миром и войной.

Скандал в ЧВК «Вагнер» указал на главную драму СВО

ZAMIR USMANOV/GLOBALLOOKPRESS

Как сейчас выглядит война? Человек, который живёт, по меркам своих предков, очень хорошо, попадает в крайне тяжёлые условия. Они ничем не отличаются, будем откровенны, от условий Второй и Первой мировой войны. Окопы, вши, грязь, нечистоты, вечно мокрые портянки. И вдобавок – опасность. Он привыкает к этой жизни, адаптируется, а потом – попадает назад. И этот контраст плюс непонимание того, куда себя деть в этой "новой старой" мирной жизни, куда себя приткнуть, порождает очень тяжёлые психологические проблемы, – подчеркнул Перла.

Вчера – преступник, сегодня – герой

Помимо того, у человека возникает непонимание: кто он в этой мирной жизни для других? Может быть, как сказал политолог, окружающие и согласны называть его героем. Но сама жизненная ситуация никак не даёт возможности это реализовать.

А если это ещё и бывший заключённый человек, который преступил закон да ещё и совершил насильственные преступления, не дай Бог? Конечно, попадая в ситуацию, где вокруг него люди, которые, с одной стороны, его не уважают, а с другой, беззащитны по сравнению с ним… То да, срывы возможны. И срывы будут происходить, – отметил Перла.

Что касается бывших заключённых, которые служат или служили в рядах ЧВК "Вагнер", то сложностей с поиском работы, по словам Перлы, у них возникнуть не должно. Но тот уровень благосостояния, который гарантирует им служба, и зарплата, которую получает человек на обычной работе, слишком различаются. Часто не в пользу мирной жизни, подчеркнул эксперт.

Поэтому, на мой взгляд, решать нужно не вопрос о том, приглашать ли заключённых отдать долг Родине. Это как раз совершенно в российской традиции. Но я бы настоял на том, что должны быть прозрачные, известные всем нормативные документы о том, кого приглашать, а кого нет, что им можно, а что нельзя. И как "списываются" их грехи перед Родиной. Этот документ должен быть понятен каждому человеку, который захочет его прочитать, – считает собеседник Царьграда.

Самая большая проблема

Андрей Перла заметил, что самая большая проблема для всех, кто участвовал в СВО, вне зависимости от того, сколько времени он провёл за лентой, это реабилитация. И нам нужна комплексная система, которая помогла бы нашим героям физически и психологически заново привыкнуть к мирной жизни. 

Скандал в ЧВК «Вагнер» указал на главную драму СВО

ФОТО: ЦАРЬГРАД

Нужно думать про комплексную государственную систему реабилитации для тех, кто приходит с фронта домой. Кто вынужден заново привыкать к мирной жизни, выстраивать как-то отношения с родными, работодателями, таксистами, с бабушками в метро. Вообще с жизнью как таковой, которая очень сильно отличается. К этим людям нужно относиться, упаси Господь, не как к больным, но как к людям, получившим тяжёлую травму. Которые нуждаются в реабилитации. И если мы это сделаем, то мы победим, – подчеркнул Перла.

Если подойти к этой проблеме с практической точки зрения, то нужна более активная государственная система психологической реабилитации участников СВО. И разворачивать её нужно силами регионов на губернаторском уровне, считает эксперт.

В Послании президента Владимира Путина – в феврале – эта мысль была. И сейчас её вполне можно оформить бюрократически – как указ или поручение президента, чтобы начать исполнять. Я не думаю, что президент не в курсе этой проблемы. Но я разговаривал с военными специалистами. Они считают, что эта проблема возникнет после Победы и массовой демобилизации. И это, скорее всего, очень тяжёлая ошибка, – отметил Перла.

"Вьетнамский синдром" в США

По его словам, это видно на примере той же Америки, где мы видим проявление так называемого "вьетнамского синдрома". Это тот случай, когда люди, вместо того чтобы проходить обратную социализацию и встраиваться в общество, проходят контрсоциализацию.

То есть они создают свои собственные структуры, некое параллельное общество. Оно меньше, чем все остальные, но очень агрессивное и опасное. И если до этого дойдёт, то мы действительно вздрогнем, что называется. Нам нужно быть к этому готовыми, – заключил Андрей Перла.

kemerovo.tsargrad.tv

Добавить комментарий

Комментарии  

Писал я об этом, больше полугода назад. Не готовы мы ни к наплыву инвалидов, ни к еще большему наплыву отслуживших. Сколько бывших солдат не выдержит испытаний мирной жизнью? Вместе с началом СВО необходимо было создавать отделения психологической помощи, готовые принять абсолютно всех ветеранов на срок от трех месяцев до полугода. Сейчас поздно, но надо делать хоть что то.
Пока гром не грянет...