Сегодняшняя диверсия в Брянской области перевела конфликт на Украине в более жёсткую, но при этом и в более понятную плоскость. Теперь уже очевидно, что Украина – это государство-террорист. Первый министр государственной безопасности ДНР Андрей Пинчук объяснил, какие действия необходимо предпринять России.
Царьград: Андрей Юрьевич, сейчас мы начали говорить о той террористической группировке, которая взяла на себя ответственность за произошедшее. Но давайте вспомним, что эти же террористы говорили о том, что именно они совершили убийство Дарьи Дугиной. Какая информация есть у вас?
Андрей Пинчук: Сейчас, на первой информационной волне, происходящее оценивается как террористический акт. Я бы с этим выводом не торопился. И, судя по всему, российское руководство тоже не торопится давать такое определение. Потому что, если бы, допустим, Совбез России был уверен, что это именно акт терроризма, то уже была бы объявлена контртеррористическая операция. Она не объявлена на этой территории.
АНДРЕЙ ПИНЧУК В ЭФИРЕ ТЕЛЕКАНАЛА "ПЕРВЫЙ HУССКИЙ". ФОТО: ЦАРЬГРАД
– Я не случайно всё это перечислила. Если эти события не укладываются в рамки террористического акта – расстрел мирных людей и захват заложников, даже одного заложника, – то тогда что такое теракт?
– Вилка у нас простая. Или мы говорим, что это теракт и его совершила какая-то террористическая группа, в данном случае некий интернациональный легион "Русский добровольческий корпус"*, или мы говорим, что это – вооружённое нападение государства Украина, которое пока, к сожалению, Российская Федерация признаёт легитимным. У нас с ним есть торговля, у нас с ним ведутся некие переговоры, сделки и прочие околополитические, экономические действия.
И если мы просто скажем, что это очередной теракт… Ну, теракт – это плохо, мы его осуждаем. Но у теракта есть конкретные исполнители и организаторы. Или мы говорим, что на Россию было совершено военное нападение, совершена военная агрессия. И в таком случае вопрос стоит об объявлении войны. Потому что это, по сути, перевод конфликта в совсем другую стадию.
Ещё раз повторюсь, контртеррористическая операция не объявлена. То есть не введён специальный правовой режим. И я думаю, что сейчас мы находимся в подобной "вилке". Я считаю, что мы действительно должны говорить о том, что это нападение не какого-то там добровольческого корпуса. Что такое добровольческий корпус? Все знают, что это произведение гражданина Пономарёва**, который действует под контролем западных спецслужб.
Этот проект схлопывается, он оказался неуспешным. А подобные акции фактически делают ему рекламу и дают возможность финансирования. И для нас это неправильная квалификация. Потому что в таком случае мы в этой ситуации остаёмся наедине с этими конкретными исполнителями – и Пономарёвым**, и "корпусом". Это неправильно.
Повторюсь, мы должны говорить о том, что это делегитимизирует Украину как государство. Мы должны объявить это, перевести эти отношения в реальность, в том числе правовую. Прекратить какие-либо сделки и договорённости. Объявить конкретные цели военных действий. А то, что в условиях военных действий есть террористические, диверсионные, партизанские, ещё какие-то акты – это всего лишь способы реализации войны допустимыми или недопустимыми инструментами.
Поэтому тут терроризм – он как бы по факту. Что такое терроризм? Это совершение действий, взрывов, поджогов, иных насильственных действий, направленных на достижение политических целей. У нас в законе так написано. Но у нас несколько другая картина. У нас не локальная история. У нас история глобального политического уровня. И я думаю, что этот вопрос сейчас ключевой.
– В таком случае чем нападение на Брянскую область, если мы сейчас придаём случившемуся действительно важное значение, отличается от того, что происходит на новых территориях Российской Федерации? Которые, по факту, являются такой же частью нашей страны, как Брянск, Курск, да любая точка на карте России.
– Лично для меня ничем не отличается, сразу скажу. То есть для меня Москва и Донецк – это одинаковые города, я между ними никакой разницы не вижу. Но дело в том, что, если вы помните, когда было принято решение о вхождении новых территорий в состав России, на этих землях было введено локальное военное положение. Там этот особый режим, в котором предусматривается ведение боевых действий, введён.
А вот Брянск и нынешние территории, которые подвергаются угрозам, они такого правового режима не имеют. Поэтому это уже история про агрессию, повторюсь, не в какой-то локальной зоне специальной военной операции, а в отношении всей России без исключения. В таком случае надо выстраивать отношения с Украиной и её союзниками соответствующим образом.
– Какой должна быть реакция с нашей стороны, в частности, на атаки беспилотников, которые мы обсуждали в начале этой недели?
– Уже очевидно, что одна из задач, которую перед собой ставит противник, – это дестабилизация на нашей территории. Подрыв авторитета власти, дестабилизация повседневной общественной жизни. И, конечно же, это звенья одной цепи. Атаки беспилотниками. Может быть, они могут причинить не такой уж большой или критический ущерб. Действительно, это террористический инструмент, но для достижения военных целей. Надо просто разграничивать эти вещи.
Для специалистов это понятно. И эта дестабилизация осуществляется комплексно. Это всевозможные "ЧВК Рёдан", атаки беспилотников. Подобные заходы – это пазлы, которые, с точки зрения противника, должны сформировать одну картину. Пазлы вроде разные, а конечная цель одна – дестабилизация.
*Террористическая организация, признанная экстремистской и запрещённая на территории России
**Внесён Минюстом России в реестр иноагентов и перечень террористов и экстремистов
Комментарии