За три недели февраля доллар и евро укрепились на 5 рублей каждый, а российская национальная валюта падает на фоне снижения нефтяных доходов и данных о дефиците госбюджета. Ситуация, мягко говоря, неоднозначная. Доктор наук Валентин Катасонов пояснил, что санкции, введённые Западом, действуют постепенно.
С 5 декабря странами Евросоюза и G7 были введены ограничения на продажу российской нефти. А c 5 февраля к ним добавилось эмбарго на импорт российских нефтепродуктов. Что негативно сказалось на торговом балансе России.
Дальше, судя по прогнозам, будет только хуже. В Центробанке заявили, что положительное сальдо внешней торговли России в январе сократилось в 2,3 раза и составило 9 миллиардов долларов. По сравнению с 21 миллиардом долларов в январе прошлого года.
В феврале снижение экспорта может продолжиться из-за совокупного эффекта от всех ранее введённых санкций на российские энергоносители. В марте Россия добровольно сократит добычу нефти на 500 тысяч баррелей в сутки. То есть на пять процентов. Скорее всего, это приведёт к уменьшению валютной выручки от экспорта и не будет способствовать укреплению рубля.
С одной стороны, нам говорили, что экономика страны в 2022 году, скорее всего, существенно просядет и будет испытывать большие трудности. Но по факту вышло, что не всё так было плохо. По данным Росстата, за прошлый год российская экономика сократилась на 2,1%. Это меньше, чем в пандемию. Месяц назад президент Владимир Путин говорил о падении экономики на 2,5%.
О том, как может развиваться экономическая ситуация в дальнейшем, ведущий "Первого русского" Юрий Пронько поговорил с председателем Русского экономического общества имени С.Ф. Шарапова доктором экономических наук Валентином Катасоновым в программе "Царьград. Главное".
ФОТО: KREMLIN POOL/GLOBALLOOKPRESS
Центробанк душит экономику России
Юрий Пронько: Валентин Юрьевич, вы что скажете, чего ждать? Где мы находимся? Одни пугают, что дальше будет только хуже, приводят данные Центробанка по резкому снижению торгового баланса. А что на ваш взгляд?
Валентин Катасонов: Для Центробанка это действительно катастрофа. Потому что профицит торгового баланса и профицит активных операций и фактически сальдо платёжного баланса России в нынешнем году будет несоизмеримо меньше по сравнению с прошлым годом.
В прошлом году, если округлить, было 250 миллиардов долларов. И это был рекордный показатель. Обидно то, что этот валютный урожай Россия не использовала.
Значительная часть валюты оказалась за пределами России, потому что денежные власти — Минфин и Центробанк — всячески придерживались курса на либерализацию.
А либерализация нужна была якобы для того, чтобы не допустить слишком высокого курса рубля по отношению к американскому доллару. Соответственно, нетрудно понять, что они лоббировали интересы экспортёров энергоресурсов.
— Складывалось впечатление, что Центробанк и Минфин чуть ли не уговаривали экспортёров не возвращать валютную выручку в страну.
— Совершенно верно. По крайней мере, обещали, что не будут за это наказывать. А я думаю, что они на публике так говорят, а за кулисами говорят по-другому: "Сделайте всё возможное, чтобы валюта не возвращалась". И она действительно не возвращается.
В этом году и возвращать особо будет нечего. Потому что мы не можем вечно жить на такую гигантскую природную ренту. Просто в прошлом году ветер дул в наши паруса.
В этом году будет не такой высокий уровень цен на энергоносители на мировом рынке. Всё-таки экономика адаптируется. Я имею в виду коллективный Запад. Но, с другой стороны, рецессия снизит спрос на энергоресурсы. Соответственно, уже не будет таких рекордных цен.
ФОТО: ЦАРЬГРАД
Ну, и кроме того, снижение физических объёмов. Потому что как ни крути, ни верти, но полной компенсации тех потерь, которые произошли на западном направлении, пока на Востоке не ожидается. Конечно, всё равно будет активное сальдо. Трудно сказать... Думаю, что активное сальдо счёта текущих операций будет где-то в диапазоне 60-70 миллиардов. То есть это достаточно средненький показатель, если брать предыдущие три десятилетия. Вы сами понимаете, что нам необходима мобилизация экономики.
В этом смысле 2,1% ВВП, спад — это не то, что нам обещали год назад. Тогда в начале марта говорили, что будет в диапазоне от 10 до 20% спад ВВП. Но этого не произошло.
С другой стороны, не думаю, что будет какой-то экономический рост в 2023 году. Потому что не произошла перестройка управления экономикой. Использовали ресурсы, по сусекам скребли, но нам необходимо создавать совершенно другой механизм.
Только ленивый не говорит о том, что Центробанк в настоящее время не поддерживает экономику, а душит её.
Потому что высокая ключевая ставка. Душит, потому что принимает на свои депозиты такие гигантские суммы средств из коммерческих банков, которые могли бы пойти на кредитование российской экономики. Но коммерческим банкам это не интересно и не выгодно. Им легче размещать средства на депозитах.
Если мы посмотрим сальдо операций органов государственного управления и Центробанка, то мы увидим, что государство выступает гигантским чистым кредитором Центробанка.
— То есть, не наоборот, а именно государство?
— Да! Это уникальный случай. Бывало, что центральные банки выступали должниками по отношению к другим секторам экономики. Но здесь это настолько бессовестно и явно бросается в глаза. Я думаю, это процесс достаточно затяжной.
Центробанк — это некий "вампир", который высасывает всё, что можно высосать из экономики.
Я не вижу ни малейших сдвигов в денежно-кредитной политике Центробанка. А без этого мы не сможем разгонять экономику и не сможем проводить экономическую мобилизацию.
ФОТО: ЦАРЬГРАД
Санкции дают о себе знать
— Раньше была такая ситуация, что под видом таргетирования инфляции Центробанк повышал ключевую ставку. И кредиты имели запретительный характер для большинства отраслей реального сектора экономики. По крайней мере до 24 февраля прошлого года они пользовались внешними финансовыми рынками. И получали деньги там по гораздо более низкой процентной ставке. Сегодня этой опции уже нет.
Остаются опции заимствования на внутреннем рынке. Но здесь возможности очень ограниченны. Конечно, банки могли бы этим заниматься. Но зачем? Когда есть спокойные комфортные депозиты Центробанка.
Что касается такой палочки-выручалочки как ФНБ. В феврале количество денег, которые должны быть выброшены из ФНБ в российскую экономику, они в четыре раза больше, чем в январе. По январю, как вы знаете, дефицит бюджета был просто астрономический: на месячной основе — 1,76 триллиона рублей. То есть это 60% годовой нормы. Я думаю, что февраль будет ещё более шокирующим.
Эксперты говорили в начале года, что этой копилки ФНБ хватит на 2-2,5 года. Я думаю, этой копилки хватит, в лучшем случае, до конца 2023 года.
— Получается, антироссийские санкции работают?
— Я говорил, что они работают, но не в виде такой шоковой терапии. Они постепенно начинают действовать.
— То есть это игра вдолгую?
— Да, они во времени постепенно разворачиваются. И я ещё год назад говорил, что ни в коем случае нельзя обольщаться, говорить, что для нас эти санкции — что слону дробина.
Господь Бог нам даёт время для того, чтобы мы могли перестроиться. Прошёл год, а никакой перестройки управления экономикой не произошло. Вообще никаких заиканий на этот счёт я не слышал со стороны денежных властей и со стороны народных избранников в Госдуме.
Понятно, что в Госдуме не профессионалы. Но я депутатам говорю — им становится страшно.
Я говорю: поймите, если в ближайшее время произойдёт конфискация активов на сумму 300 миллиардов долларов, это то, что называется "валютные активы Центробанка", то дальше как мы жить будем?
Дело в том, что Центробанк показывает эти 300 миллиардов как свои собственные активы. Даже безо всяких оговорок. Каждый месяц они публиковали укрупнённые агрегаты балансового отчёта. И я каждый месяц писал свои комментарии, говорил, что это ужасный баланс и необходимо обсуждать, как мы будем готовиться к возможным конфискациям.
Если будет конфискация, значит, активы Центробанка, по сегодняшнему курсу я пересчитывал, — это примерно 16-17 триллионов рублей. Они просто исчезнут. Это дыра в активах Центрального банка, где-то 35-40%. Вы же понимаете, что эту дыру как-то надо закрывать?
Центральные банки как делают, если у них возникают временные убытки? Они используют резервные капиталы.
В последнем балансовом отчёте, который был опубликован Центробанком, резервные капиталы составляли 16 триллионов рублей. Резервных капиталов не хватит для того, чтобы закрыть эту дыру. Значит, это банкротство.
ФОТО: ЦАРЬГРАД
Может, пора объявить Центробанк банкротом и на новой площадке создавать новый институт с новыми правилами, с новыми людьми и с новым статусом?
— Соглашусь. Те, кто завели нас в эту ситуацию, кто отвечал за экономику, финансы, продолжают сидеть в своих креслах. Ничего не меняется. Даже риторика не меняется. У той же главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной идея-фикс — это таргет инфляции в 4% в 2024 году. Я удивился, когда увидел её пресс-конференцию.
— Да, а тут ещё разговоры, что мы не должны отказываться от бюджетного правила. Что нам нужен суверенный фонд ФНБ.
Я задаю детский вопрос, говорю, почему у нас всегда такой заниженный курс рубля? Заниженный курс рубля кому-то нужен. А для того чтобы он был занижен, нужно чтобы кто-то отсасывал эту валюту.
Когда я учился, в учебнике было чёрным по белому написано, что валютный курс национальной денежной единицы зависит от состояния платёжного баланса. И если платёжный баланс активный, то валютный курс этой денежной единицы растёт. А у нас всё с точностью до наоборот.
Потому что в этих советских учебниках забыли сказать, что в будущем возможна такая схема, когда Центробанк будет отсасывать эту валюту в свои резервы. Это ведь вредительство в особо крупных масштабах. Вредительство с любой точки зрения.
Новость интересная появилась. Оказывается, депутат Госдумы Александр Якубовский подал запрос в Центробанк по поводу того, сколько ещё на фондовой бирже России будут торговать акциями иностранных военных корпораций.
— Военных компаний.
— Вот и спрашивается, на чьей стороне Центральный банк?
— Главное, запрос направлен на прошлой неделе или даже раньше, а в ответ тишина.
— Да это же преступление!
Снижение рубля
— Хочу вернуться к рублю и недооценке. Министр финансов Антон Силуанов не скрывал, что девальвация рубля принесёт дополнительные доходы госбюджету. На ваш взгляд, эта планомерная девальвация, которую мы наблюдаем в эти дни и недели, будет продолжена?
— Это спектакль двух институтов денежных властей. Силуанов говорит, что у нас плавное снижение курса и мы даже рады такому снижению курса. Это означает повышение цен на внутреннем рынке. Я надеюсь, всем понятно, что внутренний рынок у нас сильно импортозависим, даже если написано на конечном продукте made in Russia ("сделано в России". — Прим. ред), всё равно это наполовину импорт.
Понятно, что цены будут расти. Соответственно, если цены растут, значит, Центробанк будет повышать ключевую ставку. Это значит, что процесс удушения российской экономики будет продолжаться и дальше. Потому что и Набиуллина, и Силуанов обслуживают интересы экспортёров. У нас нет национальной экономики. У нас есть экономика трубы.
Нам нужен нормальный, стабильный российский рубль. Именно стабильный — в первую очередь. А потом можно уже дискутировать, на каком уровне зафиксировать этот валютный курс.
Лучше всего — на уровне паритета покупательной способности. А дальше выстраивать российскую экономику.
Но ведь никто не обсуждает вопрос создания действительно широкой налогооблагаемой базы. Это фактически создание новых предприятий, которые платили бы налоги в казну. Вместо этого разговоры идут вокруг нефтегазовых доходов, которые либо прямо, либо вкривую через ФНБ пополняют бюджет.
Это бюджет колониальный. Нам нужен суверенный бюджет, а для этого необходимо радикальным образом перестраивать всю модель экономики, особенно её денежно-кредитный сектор.
Необходима мобилизация экономики
— Что конкретно вы имеете в виду, когда говорите о необходимости существенной трансформации? Ранее вы произнесли слово "мобилизация", мобилизация экономики.
— Любая война, объявленная или необъявленная, требует мобилизации. Я не знаю, по какой причине в последнее время чиновники избегают этого слова. Хотя где-то в марте, в мае и в начале лета это слово было достаточно модным. Без этого мы никак не сумеем выиграть этой войны.
Некоторых пугает сравнение цифр. Посмотрите, военные расходы стран НАТО, куда входит 30 государств, и военный бюджет России. Соотношение 1:18 по итогам прошлого года. Понятно, что их военные расходы необходимо делить на два, пять, десять. Потому что это масштабное узаконенное казнокрадство, которое складывалось десятилетиями.
У нас тоже казнокрадство, но с коэффициентом примерно два, я бы сказал. Мы ещё только учимся — и желательно, чтобы эти уроки прекратились как можно быстрее.
Нам необходимо повышать военно-экономическую мобилизацию. Для этого был создан координационный совет при правительстве России в конце прошлого года. Что-то делается, но нет широкой базы для военно-экономической мобилизации. Возникает очень много узких мест в экономике. Потому что у нас ведь нет достаточно серьёзного набора. Даже сырья не хватает.
До сих пор мы говорили, что у нас зависимость в том, что касается производства многих конечных продуктов: от комплектующих, микрочипов до каких-то деталей. Но, оказывается, по целому ряду сырья у нас импортная зависимость.
Нам необходимо проводить не просто импортозамещение, а выстраивать весь набор отраслей. Как сейчас говорят, линейку. В советское время это называлось единый народнохозяйственный комплекс.
Мы не должны зависеть ни от мирового рынка, ни от каких-то других стран.
Хорошо, если Китай наш партнёр. Сегодня партнёр, а завтра, может, не партнёр. Сегодня Иран — партнёр, союзник, а завтра — кто его знает.
Я всё время вспоминаю слова Александра III, который говорил, что у России есть только два союзника: армия и флот. Именно под эту формулу мы и должны выстраивать свою экономику.
К сожалению, ничего подобного нет. Сколько уже было разговоров о необходимости создания такого координационного центра. Ведь у нас, по сути, нет такого координационного центра. Правительство — это просто набор отдельных министерств. А кто координирует деятельность этих министерств? Нет такого. В советское время это был Высший совет народного хозяйства (ВСНХ), государственно-плановая комиссия (Госплан). Это действительно были высшие органы управления.
— То есть, скорее, пессимизм? Или оптимизм?
— Я бы сказал так: я не ожидаю пока резкого ускорения. Хорошо, если нам удастся выйти из минуса. Это всё, на что в ближайшее время мы можем рассчитывать. Но я всё-таки рассчитываю не на эти проценты ВВП. Я достаточно скептически отношусь к показателям ВВП. Недаром президент Владимир Путин в середине января говорил, что 2,5% — минус. Потом выяснилось, что 2,1%. Потому что с этим показателем можно очень даже манипулировать. Некоторые даже говорят, что пора от него отказаться.
Поэтому я не нахожусь под гипнозом показателей ВВП. Скорее, слежу за какими-то решениями, которые хоть как-то могли бы свидетельствовать о том, что пошли сдвиги и началась перестройка управления экономикой.
