Теракт – подрыв Крымского моста – без преувеличения, стал "красной точкой" всех "красных линий". Страна ожидает от власти жёсткого ответа. Обозреватель "Первого русского" Юрий Пронько однозначно считает, что взрыв стал результатом прямого предательства в коридорах власти. В беседе с Александром Дугиным выяснилось, что всё гораздо серьёзнее.
Царьград: – Так всё-таки "красные линии" пройдены? Или партия "поганого мира" настолько влиятельна, что даже после этого теракта никаких решений не будет принято?
Александр Дугин: – Настоящая "красная линия" была пройдена 24 февраля, и всё, что за этим последовало, уже происходило в новой исторической парадигме. Россия бросила вызов западному однополярному миру, вызвала на бой превосходящую силу, и уже тогда никакого ни "поганого", ни "непоганого" мира не было в принципе. А вот дальше начались очень странные вещи: жест, действие, решение, которое было принято в феврале, растянулось и драматически реализовывалось вплоть до принятия в состав России наших новых субъектов, вплоть до мобилизации.
Всё это происходит как в замедленном сне. Мы уже проснулись, но нам кажется, что мы спим, мы уже пьём чай, но разговариваем о том, как неплохо бы его заварить, мы уже бегаем в парке, но в своём сознании ещё только примеряем кроссовки. Дальше началась какая-то сюрреальная картина.
Мы перешли Рубикон по факту, но не перешли его в нашем сознании. И всё, что за этим следует, – эти трагические вспышки реальности, в которой мы живём, но которую мы не осознаём, они на нас нападают всё более и более жёстко.
Конечно, мы страшно опаздываем. Мы страшно опоздали со всем, что мы делаем в СВО: и с частичной мобилизацией, и с принятием республик, и с началом перестройки общества на военный лад. Мы опаздываем чудовищно.
Все в стране понимают, что не ответить за это Запад, Киев и внутренние высокопоставленные лица просто не могут – это будет поражение. Это будет просто катастрофа.
Если мы все не увидим этого, люди, которые идут на фронт, наши герои, их семьи, если они не увидят сейчас наказания за то, что атака на Крымский мост стала возможной, что падение фронта на харьковском направлении стало возможным, что наступление украинских войск продолжается – это несправедливо, неправильно, в конце концов это неразумно с точки зрения власти.
Возникает ощущение, что власть бросила нас на финальный бой, а сама на него не пошла, что ли? Она где? Она где-то в обозе застряла? Это смертельный удар на следующий день после юбилея нашего президента. Это символическое действие, а Запад прекрасно понимает цену символизму, не говоря уже о террористическом государстве. Если мы немедленно не сотрём с лица Земли это недоразумение под названием "Украина", мы уже проиграли.
А для этого, конечно, надо привести все наши возможности, весь наш потенциал в совершенно иное состояние боевой готовности. Нам необходимо пробудиться.
Такое ощущение, что мы начали войну, а сами спим богатырским сном. Это война сквозь сон.
– А вы допускаете, что ответа может и не быть?
– Всё, что происходит с начала военной операции, построено на логических противоречиях. Мы начинаем, осуществляем стремительные броски, захватываем территории, а потом оставляем позиции; тратим огромные усилия для того, чтобы удержать определённые высоты, а потом сами оттуда отходим. Мы долго обсуждаем возвращение или невозвращение Галкина* с Пугачёвой, выступление "Би-2", наше общество беседует непонятно о чём, а при этом сотни, если не тысячи наших людей гибнут. Такое ощущение, что мы начали войну, а половина нашего сознания живёт в мире.
Вот сегодня нам утром объяснили и рассказали пофамильно, что и кто докладывал президенту о произошедшем. Это очень важно. Складывается впечатление, что, может быть, ему про предшествующие эпизоды вообще не докладывали или докладывали совершенно неадекватно. В чём причина этого внутреннего саботажа сознания? Саботажа военных действий, которые мы ведём, которые и позволяют осуществляться этим терактам в глубине нашей территории? Нападение на меня и гибель моей дочери – это тоже один из этих случаев, это символический теракт. Они бьют в символы, они бьют в логос, они бьют в образы, они бьют в картины. А мы, такое впечатление, не осознаём этого.
– Александр Гельевич, а вы не думаете, что речь идёт о предательстве в кабинетах власти?
– У нас перед глазами есть такое недоразумение, которое раньше называлось Украиной, где всё время зрада – перемога, зрада – перемога. Это какая-то болезнь: "Это победа – нет, предательство, нет, победа..." Мне кажется это не совсем правильный подход. Скорее, здесь что-то в нас, в нашем обществе. Мы сами одной половиной мозга предаём другую половину. Мы спрашиваем: "Мы воюем или нет?" А нам говорят: "И да и нет. Это не война, а спецоперация".
Мы говорим: "Но мы же там гибнем!" "Да, гибнем, но не гибнем!" О наших потерях не сообщается, потери озвучиваются только у противника. Реальны они или нет, тоже никто не знает. Такое впечатление, что то, что вы называете предательством, – это та самая сонная половина, которая как подвисший компьютер. Он наполовину работает, наполовину – нет.
– Александр Гельевич, я не только об этом. Я имею в виду работу западных спецслужб. Думаю, вы видели доклад британского института, который находиться под крышей МI6, этого никто не скрывает. Там чёрным по белому написано: "Надо вербовать русских чиновников, надо вербовать русских офицеров для получения инсайдерской информации и гостайн, а взамен давать им гражданство, деньги, домик у океана и т.д.". Всё, что захочет предатель.
– Тут нужно расширить исторический масштаб проблемы, которую мы обсуждаем. Дело в том, что после распада СССР Россия стала фактически провинцией западного мира и как государство утратило свой суверенитет. Западные спецслужбы действовали на нашей территории совершенно свободно. Акт вербовки политической элиты произошёл именно тогда: в конце горбачёвской и начале ельцинской эпохи.
Эти "спящие" и составляют ядро российской "элиты". Мы полагали, что ядром спецслужб является экономический сегмент правительства – наши либералы, а оказалось, что всё гораздо хуже: с тех пор они проникли и в силовые министерства и ведомства. Можно говорить не только о вербовке, а о пробуждении той системы агентов влияния Запада, которая с 90-х годов была внедрена в глубины нашего общества.
Выдирать Запад из нашего общества, из нашей "элиты", а оказалось, и из наших силовиков очень и очень трудно. И конечно, Западу очень легко реактивировать своих "спящих агентов".
* Максим Галкин внесён Минюстом в список физлиц-иноагентов
Комментарии