Тлачик – село, которого нет. Когда-то в этом аале жили представители только одной фамилии - Шулбаевы.
В ноябре 1987 года исполком Красноярского краевого Совета народных депутатов трудящихся исключил из административно-территориального деления хакасскую деревню Тлачик (в документах она также значится как Тлачек, Тлачах – хакасское название), она же – аал, она же – улус. Сегодня это территория Таштыпского района (район отметил 100-летие).
Минлес и «Леса Хакасии» - что так скрывают чиновники
Тлачик возник в 18 веке как поселение, в котором изначально жили представители хакасского рода Шулбаевых, однако через какое-то время сюда переехали семьи с другими фамилиями.
В 2008 году в «ШАНСе» (№870, 31 января - 6 февраля 2008 г.) была опубликована статья о населенном пункте члена Cоюза писателей России Олега Шулбаева, в которой он рассказывает о том, какими были жители некогда крупного села Хакасии.
"Тлачик – исчезнувшая деревня в Таштыпском районе Хакасии а когда-то и там кипела жизнь. На примере этой деревни и хотелось бы рассказать о взаимоотношениях людей различных национальностей, проживающих на просторах нашей Родины.
Деревня в Хакасии дважды пережила взлет и падение
Жернова репрессий прошлись и по моим родственникам: в 1934 году в Новосибирске на четыре года был осужден дядя Никита; в 1938-м был расстрелян мой дед Андрей (Албынах); вызывался в особый отдел на допрос, уже служа в пограничных войсках на Дальнем Востоке, мой отец; в военные годы томился в лагерях любимый всеми племянниками дядя Алеша, и только его заявление на имя Сталина с просьбой направить на фронт спасло его от голодной смерти; в эти же годы моего дядю Кондратия направили не на фронт, а в трудармию, как сына врага народа, и оттуда его списали, как безнадежно больного (об этом вышла в свет на хакасском и русском языках моя повесть «Сарана горькая»). А в это время в далеком тылу, в аале Тлачик, мои тети – Нина, Арина, Дуня, Софья, Аграфена – пухли от голода вместе с детьми.
И тем не менее… Именно советская власть дала возможность получить высшее образование моему отцу, дядьям Кондратию и Терентию, а также многочисленным их детям, племянникам и внукам, которые в настоящее время работают практически во всех отраслях экономики Хакасии. Есть среди них ученые и рабочие, врачи и предприниматели, летчики и шахтеры, писатели и журналисты, руководители регионов и предприятий… Но больше всего среди них учителей: общий педагогический стаж потомков Албынаха составляет более 300 лет. Если же к нему приплюсовать педстаж их супругов, то получится, что на ниве просвещения в Хакассии только в советскую эпоху род Шулбаевых проработал более полутысячи лет.
А если добавить, что до революции и после нее миссионерской деятельностью занимался некий иеромонах Шулбаев, то стаж просвещенческой работы окажется еще больше. Этого иеромонаха помнят старожилы села Анчул и окрестных аалов, я сам лично видел в доме моего друга Коли Бурнакова иконы, на которых было вырезано: «ерманах Шулбаев». На горе Хара чадых (Черная валежина) в 70-х годах еще сохранялось основание сруба часовенки, к которой в дни христианских праздников с окрестных аалов (Анчул, Кызылсук, Тамалык, Тлачик, Шопот) приходили толпы людей. А по тропинке, которую, по словам старожилов, лично проложил Шулбаев, я много раз ходил за грибами и никогда не уставал, так как она была проложена с подъемом вверх не прямо, а по косогору. И таких тропинок было три – для всех окрестных аалов: для Анчула, для Тлачика и Тамалыка, для Кызылсука и Шопота.
И вот что примечательно: оказывается (опять же по словам старожилов), у каждого аала был свой святой. Согласно легенде, на аал Тлачик, заложенный более трехсот лет назад моим далеким предком, прапрапрадедом Онмыем Шулбаевым, спустился с небес святой Пантелеймон, и в день этого святого тлачинцы опять же шли к горе Хара чадых. Жители других окрестных аалов шли к ней в день своих святых. Ну, а на Рождество и Пасху устраивался общий праздник для всех.
Аал Тлачик располагался в логу, на берегу одноименной речки. Вначале там жили только Шулбаевы, затем стали переезжать люди с окрестных аалов: Кужаковы, Тюмерековы, Бутанаевы, Кузургашевы, Штыгашевы… Вслед за ними заселялись русские: Золотаревы, Королевы, Нагайцевы, но, судя по рассказам отца и моих родственников, преобладали все же украинцы: Батраченко, Григоренко, Николаенко, Похоровские… Но для местных жителей они все были «хазахами», то есть казаками. Староста аала выделял приезжим участки для постройки дома, сенокосные и пахотные угодья.
Вначале, наверное, ко всем приезжим, не только к «хазахам», но и к хакасам, и шорцам, отношение было прохладное, как всегда бывает, когда к твоему очагу «присоседится» другой. Но жизнь всегда все расставляет по своим местам. С улыбкой вспоминают мои родственники о некоем Похоровском, у которого, как говорится, язык, что помело: мог говорить без умолку сколько угодно. И поэтому, дабы остановить чей-нибудь длиннющий монолог, здесь частенько говорят не «прекрати болтовню», а «не будь Похоровским».
А что касается «говорения», то все приезжие отлично знали хакасский язык, точнее, прекрасно владели тлачинским говором шорского диалекта хакасского языка. Порой доходило и до удивительного.
Например, наша сватья Евдокия, девичья фамилия которой Семенова, лучше владела хакасским, нежели русским. Порой при беседе с русскими она, не найдя нужного слова, переходила на хакасский. По прошествии времени дети играли в одни игры, молодежь пела одни песни, выделывала коленца в кадрили, парни и девушки влюблялись в друг друга, и появлялись межнациональные браки. Так, мой двоюродный дядя Соломон женился на Анастасии Золотаревой, они вырастили восьмерых детей; его родной брат Моисей – на Анне Григоренко; ее же родной брат Павел женился на Евдокии Шулбаевой, у них двое сыновей и одиннадцать дочерей… И теперь можно встретить и блондинов Шулбаевых, и смуглянок-красавиц Григоренко. В Хакасии среди них известны предприниматель Виктор Шулбаев и преподаватель ИСАТа ХГУ Наталья Григоренко. И это ли не самый наглядный пример дружбы народов?
Но самое страшное испытание, войну, прошли и тлачинцы: хакасы и русские, шорцы и украинцы. Например, мой отец со своим другом детства и юности Павлом Николаенко боевое крещение приняли на озере Хасан почти полвека тому назад – в 1938 году, а затем в самые тяжелые дни Великой Отечественной, в 1941- м, насмерть бились с фашистами на Украине. Отец раненый, но живой, вернулся домой в 1943 году, а друг его погиб на своей исторической родине, будто навечно призвала она его к себе…
Также первые же годы Великой Отечественной дрался с нацистами мой родной дядя Никита, с японскими самураями бился дядя Алеша, оба они, как и мой отец, вернулись, хотя и раненые, домой; видимо, дух отца их, расстрелянного в годы «большого террора», хранил сыновей; полуголодным работал на победу в трудармии дядя Кондратий, а дядя Терентий добывал золото на приисках в Горной Шории, возил на телегах стратегическое сырье, смолу, из тайги в Абакан, а оттуда – зерно, продукты, запчасти, стройматериалы. Каждый из них положил на алтарь Победы все, что мог. Да разве можно выразить всю мою благодарность им, а также всем, кто выстоял в грозные годы, кто не пришел с кровавых полей, кто ковал Победу в тылу… Сплотили же их всех высокие понятия: Родина, Свобода, Дружба.
Долгое время в населенном пункте жил один-единственный человек – ветеран труда Александр Петрович Шулбаев. Несколько лет назад его не стало.
В 2015 году по его инициативе ГТРК «Хакасия» (при поддержке неравнодушных людей) установило на самой высокой точке у бывшего аала памятник воинам Великой Отечественной войны".
Комментарии