Рассказы солдат ВСУ, попавших в плен, отличаются в деталях, но фабула почти всегда одинаковая. Словили в магазине или на автобусной остановке, силком затолкали в машину, отвезли в военкомат, показали, как держать автомат, и через непродолжительное время отправили на фронт. Пока "мясо", как они сами себя называют, принимает огонь на себя, "элитные" части ВСУ пытаются прорвать оборону русских. Неудивительно, что, даже по данным западных СМИ, потери Украины в контрнаступлении "измеряются четырёхзначными цифрами". О чём говорят мобилизованные украинцы, которым повезло сдаться в плен, читайте в материале Царьграда.
Наши работали по нам из артиллерии
Монтян Сергей из 412-го батальона родился Черкасской области, в деревне Виноград. Ему повезло сдаться в плен на одном из островов под Херсоном. Говорит, в один прекрасный день шёл по улице, остановилась машина, сотрудники военкомата угрозами заставили отправиться на призывной пункт, а оттуда – сразу в расположение части. По словам солдата, всё обучение заключалось в том, что он вместе с другими мобилизованными несколько раз выезжал на импровизированный полигон и отстреливал по 15 патронов. Такой "учёбы", с точки зрения его командиров, вполне хватило, чтобы отправить солдата на фронт.
У нас никакого вооружения не было в батальоне – одни автоматы. Командиров, считай, тоже не было. Комбата никто всерьёз не воспринимал,
– говорит Сергей.
Его товарищ Игорь Ярошенко – тоже "островитянин". По его словам, они не хотели ехать на острова, но им сказали, что будет в случае отказа. Дали автомат, шесть рожков и по гранате. Пока ехали – попали под обстрел ВС России. До утра прятались в камышах, а потом пошли сдаваться в плен. ВСУ такие вещи не прощает.
Нас увидели с дрона свои же, что мы идём в сторону русских позиций. И решили нас убрать, начали работать по нам артиллерией. Я очень боюсь сейчас, что они что-то сделают с женой и ребёнком,
– признаётся Игорь.
"Молимся, чтобы выжить"
Василий Штогун возвращался с работы домой. По уже знакомой схеме его отловили на улице, вручили повестку и отправили на фронт. По его словам, он отстрелял 10 патронов в карьере под Тернополем и после вместе с батальоном был отправлен на позиции. Несмотря на постоянные заверения стран НАТО о том, как они помогают техникой ВСУ, в батальоне Штогуна не было ничего, кроме пары грузовиков и "Уазиков" – "Буханок". Штогун месяц спокойно рыбачил на близлежащем водоеме – воевать-то им всё равно было нечем, – пока русские не начали активно по ним работать. Потери просто не поддаются описанию.
ВАСИЛИЙ ШТОГУН. ФОТО: ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ "МИНОБОРОНЫ РОССИИ"
Начинает целый час бить ваша артиллерия, мы лежим и молимся Богу и всем святым, только лишь бы выжить. Первой роты уже половины нету, моего взвода нету, третьей – остатки, батальона нету, потери ужасные,
– жалуется Штогун.
Либо умереть, либо сдаться
Один из командиров взводов после неудачной попытки форсировать Днепр на хорошем русском языке (а большинство пленных прекрасно на нём говорят) рассказывает, что у них во взводе из 24 человек служили в армии только пятеро, трое из которых – ещё во времена СССР. На болезни тоже никто даже не смотрел.
ФОТО: ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ "МИНОБОРОНЫ РОССИИ"
Бывший командир отделения даже ходить не мог, не то что командовать. Люди очень измучены и истощены, их избивают командиры, угрожают расстрелом и отправляют на верную гибель. У меня из 24 человек осталось 13. Было два варианта: погибнуть или сдаться. Я выбрал сдаться,
– говорит уже немолодой командир.
Бросили раненого и отобрали аптечку
Бывший военнослужащий 416-го батальона Андрей Цвиль из Харькова попал в армию в ходе военкоматовского рейда на предприятие, где он работал. Мужчина отмечает, что морально-психологическое состояние солдат просто на нуле. У многих после первых же серьёзных обстрелов русской артой начинается паника и даже истерические припадки.
По словам Андрея, в ВСУ существует строгая иерархия: "мобилизованное мясо" и, как он их называет, "специалисты". Эти держатся особняком, щеголяют в натовском обмундировании и с иностранным оружием. Якобы они должны выполнять самые сложные задания, но в реальности играют роль заградотрядов.
АНДРЕЙ ЦВИЛЬ. ФОТО: СКРИНШОТ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛА "СЫНЫ ОТЕЧЕСТВА"
Наутро мы пошли, я даже не знаю, как это назвать, это не штурм, – на мясо. Нам нужно было захватить окоп, продержаться, а потом придут специалисты, а мы отойдём отдыхать. А потом мы узнали, что спецы сзади стоят, и у них приказ, если мы побежим назад – нас разбирать,
– рассказывает дрожащим голосом Андрей.
Андрея ранило, его товарищ, вместо того чтобы помочь, забрал у него аптечку и спокойно ушёл. Кстати, Андрею, в итоге повезло больше, чем его однополчанину-мародёру. Цвиль-то попал в плен, будет жить и после нашей победы вернётся домой, а беспринципный вэсэушник наверняка уже убит.
Ребята, кому пришла повестка, бегите или сдавайтесь в плен, они ведут вас на бойню,
– резюмирует пленный.
Что с того?
В подавляющем большинстве случаев, пленные – это обычные русскоговорящие люди, которые большую часть жизни занимались мирным трудом. Преступный режим Зеленского отправил их на убой. Вэсэушники особо подчёркивают, что наши бойцы подготовлены намного лучше, чем они, а главное, у русских нет ненависти. Пленные, пережив первый шок, с удивлением понимают, что вопреки рассказам их командиров, предпочитающих сидеть в тылу, русские никого не бьют и не пытают. Наоборот, лечат раненых, кормят их и относятся по-человечески.
Все же понимают, что если это не отморозок из "статусного нацбата", то, скорее всего, простой мужик, не сумевший вовремя сбежать в Европу или откосить за большие деньги. Наверное, поэтому самая популярная просьба пленных: "Пожалуйста, не надо нас менять, оставьте в плену до конца боевых действий". Ведь когда их поменяют, то тут же бросят обратно в пекло, а второго шанса может и не быть.
Украинский солдат, сдавайся, вызывай "Волгу", частота 149.2.
Комментарии