26 мая отмечается очередная годовщина подвига русских моряков брига "Меркурий", творца которого не взяли вражеские ядра и пули, но жестоко убила российская коррупция. Речь идёт о событии, вошедшем в историю, и о человеке, чей подвиг прославлен в веках, но конец которого мало кому известен. Ибо гордиться тут уже нечем. И это, на самом деле, очень современная история.
О знаменитом бое черноморского брига "Меркурий" под командованием капитан-лейтенанта Александра Казарского с двумя турецкими линейными кораблями, который состоялся 26 мая 1829 года, написаны десятки книг и сотни статей. Его увековечил на своём полотне великий русский художник-маринист Иван Айвазовский. Этому событию и её главному герою уже в 1839 году в Севастополе был воздвигнут памятник, который стоит до сих пор. Однако уроки, которые наше общество должно было бы извлечь из этой истории и судьбы творца великой русской победы, остаются до сих пор неусвоенными.
Брошенный бриг
Очень часто героизм — это чья-то недоработка и подстава, когда людям приходиться приносить себя в жертву, чтобы прикрыть чужую трусость и некомпетентность. Так было и в тот раз, когда Россия в очередной раз воевала с Турцией. Тихоходный 20-пушечный бриг, руководствуясь приказом адмирала Алексея Грейга "в бой не вступать", бросили на произвол судьбы. Это сделали быстроходные "разведчики" уклонявшегося от активных действий русского Черноморского флота – фрегат "Штандарт" и бриг "Орфей". Они оставили "Меркурий", дежуривший у Босфора, наедине со всем турецким флотом.
В результате преследования маленькое русское судно с экипажем чуть более 100 человек нагнали два огромных турецких корабля, в том числе флагман "Селимие", имевшие в общей сложности 184 пушки более крупных калибров и 1200 членов экипажа. Более чем десятикратное превосходство! Казалось, у "Меркурия" не было никаких шансов, и ему не оставалось ничего иного, как сдаться врагу. Что и было предложено командующим османским флотом – капудан-пашой – 32-летнему капитану брига и его команде.
Герои пишут историю
Именно так поступил за три дня до этого в похожей ситуации русский фрегат "Рафаил", чьи пленные офицеры наблюдали за неравным боем брига с борта одного из участвовавшего в сражении турецких кораблей. Это было самым позорным эпизодом в войне 1828-1829 годов, в которой русский флот в целом прославил себя в Наваринском сражении, сыграв решающую роль в разгроме объединённого турецкого и египетского флота. Ему принадлежала также важная роль во взятии армией ряда турецких крепостей - Анапы, Варны, Инаду, Бургаса, Сизополя.
Это была на самом деле одна из самых успешных войн с Турцией, в ходе которой русская армия впервые дошла до стен древнего Царьграда. Продолжавшийся свыше трёх часов неравный боя русского брига с двумя турецкими линейными кораблями был в ней лишь маленьким эпизодом, но его моральное значение перевесило многое другое. "Меркурий" нанёс такие повреждения двум громадным догнавшим его турецким кораблям, что они не смогли продолжить сражение.
Так был смыт позор "Рафаила" и восстановлен престиж русского флота в глазах турок в самой, казалось бы, безвыходной ситуации. Эта беспримерная победа, собственно, и стала заключительной точкой в той войне – одной из 12 с турками.
Как такое стало возможным?
У "чуда" 26 мая 1829 года было несколько граней. Начнём с технической. Бриг "Меркурий" был очень крепким судном, построенным из прочного крымского дуба. В конструкции корабля, исключённого из состава флота лишь в 1857 году, после активной 37-летней службы, были использованы элементы, повышающие его прочность. В отличие от других русских бригов, он имел малую осадку, которая ухудшала его ходовые качества, но зато был оснащён вёслами – по семь с каждой стороны.
Это помогло кораблю выдержать 22 пробоины в корпусе и 297 других повреждений и остаться на плаву. А благодаря вёслам он маневрировал, когда ветер совсем ослабевал. Турки этого делать не могли. И ещё важный момент - использовавшийся на "Меркурии" тип артиллерийских орудий идеально подходил для ближнего боя, в том числе по причине их скорострельности. Хотя у турок были более мощные французские пушки.
Что принесло победу?
Но всё это привело к успеху лишь благодаря чёткому и разумному плану, разработанному на бой капитаном корабля, умелому маневрированию, смелости и прекрасной выучки экипажа. Так, Казарский приказал канонирам не стрелять залпами, чтобы повысить точность огня, целиться в такелаж, рангоут, паруса, а не корпуса турецких кораблей, чтобы постараться лишить их хода, используя для этого определённый тип боеприпасов – книппели. Матросы, не обращая внимания на вражеский огонь, быстро тушили пожары, не давая им разгореться.
И это сработало. Умело подворачивая вёслами, русский корабль стрелял по туркам с обоих бортов, а те реально могли прицельно палить по маленькому "Меркурию" с низким корпусом только из 8–10 носовых пушек своих линейных кораблей, с нижних деков одного из бортов. Поэтому число реально участвовавших в сражении орудий с обеих сторон – за исключением двух эпизодов боя, когда турки почти настигли "Меркурий" – было примерно одинаковым. В клещи его им взять так и не удалось – тут Айвазовский погрешил против истины.
Этим и объясняются минимальные потери русского брига – всего четверо убитых и шесть раненых. Зато от меткого и прицельного огня "Меркурия" турецкие корабли получили повреждения, потеряли ход, а затем легли в дрейф: "лёгкая добыча" оказалась туркам не по зубам. К тому же "Меркурий" уводил оба преследовавших его турецких линейных корабля к Сизополю, где стоял тогда весь русский Черноморский флот. Капудан-паша понимал, что скоро зубастому бригу придут на помощь, и тогда уже туркам придётся уходить. Проявляя упрямство с " Меркурием", османы запросто могли потерять свои дефицитные крупные корабли. Если бы адмирал Грейг проявил решительность, именно так бы и произошло.
ПАМЯТНИК АЛЕКСАНДРУ КАЗАРСКОМУ (НА ЗАДНЕМ ПЛАНЕ) И СКУЛЬПТУРНАЯ ГРУППА, ИЗОБРАЖАЮЩАЯ ЭПИЗОД БИТВЫ "МЕРКУРИЯ" С ТУРЕЦКИМИ ФРЕГАТАМИ. СЕВАСТОПОЛЬ. ФОТО: SERGEI ALESHIN/SHUTTERSTOCK.COM
Восхищение врага
Турки были потрясены героическим поведением русского брига. Один из офицеров турецкого 74-пушечного линейного корабля "Реал-бей" так описал этот бой:
В продолжении сражения мы поняли, что капитан брига никогда не сдастся, и если потеряет надежду, то взорвёт свой бриг. Ежели в великих деяниях древних и наших времён находятся подвиги храбрости, то сей поступок должен все оные помрачить и имя сего героя достойно быть начертанным золотыми буквами на храме славы.
Турок верно просчитал психологический тип Казарского. По его приказу последний из оставшихся в живых офицеров должен был взорвать в случае угрозы захвата "Меркурий", команда которого единодушно предпочла смерть в бою позору плена и спуску Андреевского флага.
Рапорт Казарского и похвала императора
Спасший свой корабль и русскую честь капитан-лейтенант Казарский не пытался приписать себе этот успех. В своём рапорте он написал:
Не находит слов для описания храбрости, самоотверженности и точности в исполнении своих обязанностей, какие были оказаны всеми вообще офицерами и нижними чинами в продолжении этого трёхчасового сражения, не представлявшего никакой совершенно надежды на спасение, и что только такому достойному удивления духу экипажа и милости Божией должно приписать спасение судна и флага Его Императорского Величества.
Николай I по достоинству оценил подвиг черноморцев. Своим указом он произвёл капитан-лейтенанта Казарского за "блистательный подвиг" и "беспримерный бой" в капитаны 2-го ранга и назначил своим флигель-адъютантом. Всем офицерам и нижним чинам полагался "в пожизненный пенсион двойной оклад жалованья". Бриг "Меркурий" награждался кормовым Георгиевским флагом и вымпелом. В русском флоте это был второй корабль, удостоившийся такой чести.
Император распорядился, чтобы после списания по ветхости "Меркурия" его название было сохранено в ВМФ на "вечныя времена" в качестве "ПРИМЕРА ПОТОМСТВУ".
Что с того?
Подвиг Казарского стал известен всей России, он превратился в национального героя, но не для казнокрадов и коррупционеров. Неуязвимый для турецких ядер и пуль, прекрасный моряк и артиллерист, человек исключительной скромности, честности и порядочности, обласканный общественностью и царём, он скончался в страшных мучениях 1833 году, выполняя поручение Николая I искоренить коррупцию на Черноморском флоте, в его береговых учреждениях и службах.
Он был отравлен мышьяком опасавшимися разоблачения вельможными ворами. Установившее это официальное расследование царь, потрясённый происшедшем, закрыл. Никто за это даже не был наказан. Вместо живого молодого офицера очень скоро появился памятник – в таком виде герои в России никому не опасны. Коррупция и инертность военного начальства, между тем, были в числе главных причин нашего поражения в Крымской войне (1853-1856).
Интересно, мы собираемся извлекать уроки из прошлого?
