Жители Донецка привыкли жить в напряжении и очень ждут, когда закончатся ракетные удары (прилеты) по городу. Об этом рассказала жительница Донбасса корреспонденту информагентства "Хакасия".
Корреспондент информагентства посетил вместе с руководителем регионального отделения общественной организации "Боевое Братство" Александром Векшиным и руководителем регионального Комитета семей воинов Отечества (КСВО) в Хакасии Надеждой Узуновой Луганскую и Донецкую республики с гуманитарной миссией.
Делегация от Хакасии приехала с гуманитарной миссией в Луганск
Горожанка рассказала об ужасах прилетов. Внешне она спокойна и сосредоточена. Но можно легко представить, что творится у нее в душе, когда она рассказывает, как ее дочь едва не попала под обстрел, и как по счастливой случайности в живых остались ее знакомые.
- Давно здесь живете?
- С рождения. С самого рождения в Калининском районе Донецка.
- И как?
- Как? Сейчас страшно, конечно. В определенные районы в принципе не езжу.
- Вчера прилеты были?
- Да. Вчера в Буденовке в больницу прилетело. Пролетарка - так это вообще глубокий тыл. В наш район тоже прилетало. Ко мне во двор прилетело в том году. В мае. А дочка вообще чуть под обстрел не попала. За десять минут ушла. Стояла там подругу ждала.
- Каждый день страшно и стресс?
- Да. Но хочется, чтобы в школу дети ходили, хочется нормальной жизни, работать.
- Сколько уже дети в школу не ходят?
- С сентября мы в школу и не ходили. А так, то коронавирус был, то еще что-то.
- Получается, они осознанно стреляют? Здесь же нет военных объектов? Здесь простые мирные люди?
- Просто люди живут. Просто населенный район. По Калининскому едем и удивляет: почему прилетает в наш район? По больницам, по рынкам. В жилой дом моей знакомой попало месяц назад. У нее балкон вдребезги. Говорит, повезло, что были в другом конце квартиры.
У многих знакомых погибли или отец, или мать. Рассказывали, когда прилетало в Ворошиловский район, человека осколком убило. Центр города - никого там нет (военных). Страшно жить.
- На что надеетесь? Как думаете, когда все закончится?
- Мы все надеемся, что все это скоро закончится. Мы надеемся на мир, что нас перестанут обстреливать. Нам, конечно, необходима победа, потому что мы все - русские. У меня родители русские. У меня папа из Омска. Мы все - выходцы с России.
Автомобиль продолжил движение, и на повороте наша собеседница продолжила рассказ об ужасах обстрелов.
- Вот здесь, с левой стороны, прилет Хамерса когда был, в аптеке находились две сотрудницы. Они погибли. Девочка сидела и ждала целый день, пока разгребали завалы. Вот сейчас будет слева.
От дома ничего не осталось. Сколько там... Этажа три? Вот остановка, и вот кусок дома. Три трупа там было. Мужчину еще какого-то убило. Страшно. Люди просто находились на своем рабочем месте. Это центр города — проспект Ильича.
- Они ждут, когда все проснутся и пойдут по своим делам?
- Это было без двадцати девять утра, когда все едут на работу. Человек мимо проезжал — попал под обстрел, и его ранило. Машина вдребезги. У меня в этот день дочка тоже должна была ехать на работу по Ильича сюда. Хорошо, что отменилось. Я бы тогда вообще даже не знаю...
У сына был онлайнурок. Школа находится в трех остановках отсюда. У учительницы в этот момент штора от взрывной волны просто на нее залетела. Далеко, но настолько сильная была взрывная волна. Окна везде у нас дребезжали.
- Как вы все это переживаете?
- Говорят, что мы привыкли. Да. В какой-то степени мы уже не реагируем. У меня уже даже дети различают прилет это или нет, или ПВО работает. Слава Богу, дети спокойно относятся. Но когда читаешь новости, где и куда прилетело, то очень переживаешь.
- Сколько лет вашему ребенку?
- Восемь. Второй класс.
- Получается восьмилетний ребенок все знает и понимает?
- Да. Он родился в четырнадцатом году в Севастополе. У меня там проживают родители, и мне пришлось выехать туда, чтобы он там родился. У меня трое детей. Это третий.
- Родители сейчас так и живут в Севастополе?
- Да.
- Почему не уезжаете отсюда?
- Потому что тут у меня девяностолетний дедушка. Это мой дом. Я не хочу отсюда уезжать. У меня здесь квартира, работа... Я люблю Донецк.
Мне все говорят, почему не уедешь к родителям? А потому, что вся моя жизнь находится здесь. Я не хочу. Я жду, когда все это закончится. Я надеюсь на лучшее. Хочется уже, чтобы была прежняя жизнь.
У меня многие знакомые уехали с Кировского района и сидят в Москве. Подруга плачет: «Я хочу домой». Устали люди. Они по съемным квартирам. Ищут какой-то заработок там. Тяжело. Все хотят домой.
За разговором выехали из Донецка и доехали до Макеевки.
- Это Макеевка?
- Да. Сейчас будем проезжать место, где тоже был прилет в автосалон. Это было буквально осенью. Тоже неподалеку живут знакомые. У всех стандартная ситуация — это забитые окна.
У меня все знакомые в какой-то степени пострадали за эти годы. Страшно, конечно.
- Едешь, и какое-то чувство волнения, хотя вроде не первый день. И Луганск, и Бахмутское направление, и сейчас Донецк... Постоянное чувство волнения. У вас какие чувства?
- Когда я передвигаюсь по городу, всегда есть волнение. Всегда прислушиваешься и контролируешь ситуацию: не прилетит ли? Потому что сейчас безопасных районов нет. Прилетало уже во все районы. Если раньше они не добивали, то теперь добивают до любой точки, даже в тыловые города.
За детей страшно. А инвалидов сколько. Очень много.
Дальше ехали молча. В окна автомобиля видели людей, идущих на работу. Видели детей и военных... Переглядываясь с водителем, кивали друг другу, как будто соглашаясь, что жизнь на Донбассе продолжается, несмотря на чудовищные обстрелы со стороны ВСУ.
Гуманитарная миссия представителей Хакасии работает на Донецком направлении
Напомним, что гуманитарный груз в зону СВО доставляли руководитель регионального отделения общественной организации "Боевое Братство" Александр Векшин и руководитель регионального Комитета семей воинов Отечества (КСВО) в Хакасии Надежда Узунова. Встречи с военнослужащими и другие мероприятия фиксировал на фото и видео корреспондент 19rusinfo.ru.
Комментарии