Bloomberg в очередной раз рисует картину развития европейской зелёной энергетики в траурных тонах. Заменить русский газ ветряками к 2030 году не получится. И на этом фоне стремительно продолжается процесс деиндустриализации Европы. Между тем следует не столько злорадствовать над проблемами Старого Света, сколько задаться вопросом, не погрузимся ли мы сами в зелёную вакханалию с маниакальным стремлением везде понатыкать ветряков и солнечных батарей.
Никогда такого не было — и вот опять! Американское информационное агентство Bloomberg заявило, что Европа вновь испытывает серьёзные проблемы с внедрением ветряной и солнечной генерации вместо русского природного газа. Планы сокращения выбросов и резкого увеличения доли возобновляемых источников энергии (ВИЭ) терпят неудачу. Старый Свет всё больше входит в острую фазу полномасштабного энергетического кризиса, у которого имеется множество причин.
Впрочем, выделить можно две основные: разрыв выгодных для ЕС экономических связей с Россией и заидеологизированный "ультразелёный" подход к решению энергетических проблем, о чём, к слову, давно предупреждал европейцев президент Путин.
Американцы наводят тень на плетень
Тем не менее кажется немного странным, что Bloomberg противопоставляет ветряную энергетику русскому газу, заявил в комментарии "Первому русскому" заместитель генерального директора Института национальной энергетики, эксперт центра ИнфоТЭК Александр Фролов:
Не могу сказать, что это вообще недопустимая формулировка, но, мягко говоря, странная. Речь следует вести не о замещении природного газа, а о замещении угольной генерации, от которой собираются полностью избавиться к 2030 году, если говорить о таких странах, как Германия, и к 2040-му, если говорить про таких шалопаев, как Польша. Сама по себе газовая генерация не подвергается каким-либо ограничениям, но подразумевается рост инвестиций в газовые электростанции, и понятно, что поставки из России не могут сейчас являться приоритетными для ЕС. Однако даже каких-то ограничений на поставки из нашей страны, строго говоря, не вводится.
Что касается ветровой энергетики как таковой, уже не первый год говорится, что для достижения целей, поставленных в рамках зелёной сделки, Европейскому союзу необходимо кратно нарастить инвестиции в возобновляемые источники энергии, то есть нужно вводить больше ветровых и солнечных электростанций. Однако нет никаких гарантий, что увеличение установленной мощности этих электростанций приведёт к росту вырабатываемой электрической энергии, так как ветер не всегда дует. И, скажем, в 2021 году как раз ЕС столкнулся с такой ситуацией, что самих ветровых электростанций стало больше, чем в 2020-м, а объём произведённой ими электроэнергии оказался меньше из-за снижения активности ветра, отмечает эксперт.
Европа без русского газа — континент без индустрии
Вопрос потенциального замещения русского газа следует рассматривать параллельно с вопросом о ветровой генерации, поскольку замещать природный газ надо природным газом. В условиях, когда Германия закрывает последние АЭС, французы испытывают сложности с атомной генерацией, наличие газовых мощностей становится особенно важным. И решения, принятые на уровне ЕС, подразумевают рост инвестиций в развитие газовых электростанций, чтобы компенсировать выпадающие объёмы угольной генерации и, кроме того, создать подушку безопасности при развитии ВЭИ.
В 2022 году продолжилось падение спроса на голубое топливо в ЕС, при этом был рекордный обвал потребления: спрос сократился примерно на 60 млрд кубических метров. А если брать всё европейское пространство, включая Великобританию, то на 70 млрд. Это небывалое падение. И в таких условиях внешние поставки газа становятся менее актуальными, чем в условиях нормального потребления. Если ЕС не восстановит своё потребление, то часть русского газа и не будет нужна. Но только если Евросоюзу удастся сохранить те объёмы сжиженного природного газа, которые пришли на его рынок в 2022 году,
— подчеркнул Фролов.
А шансов у Старого Света на это не так много, потому что ЕС привлекал эти объёмы высокой ценой. Сейчас же Азия начинает выигрывать с точки зрения цены. Это означает переброс СПГ с европейского направления на азиатское. И в этом плане ветровая энергетика становится лишь дополнительной точкой давления на отрасль, притом далеко не самой главной.
Конечно, сокращение потребления газа свидетельствует о деиндустриализации Европы. Во второй половине 2021 года отмечалось снижение производства, снижение спроса на газ со стороны промышленных предприятий. Если посмотреть на итоги 2022 года, то спрос в промышленности сократился примерно на 15%, причём падение началось ещё в 2021 году. Строго говоря, это свидетельство глубокого экономического кризиса, указал аналитик. По большому счёту нынешний кризис является наследником кризиса конца 2000-х годов, который так и не был преодолён в ЕС и во всю ширь развернулся летом 2021 года. И продолжается до настоящего времени.
Зачем России зелёная игла?
Те, кто внимательно следил за зелёной повесткой в прошлые годы, помнит, кто являлся главным лоббистом ускоренного внедрения ВИЭ в нашей стране. Если кто подзабыл, это был Анатолий Чубайс, занимавший в 2020–2022 годах должность спецпредставителя президента по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития. Идеи Анатолия Борисовича были вполне характерны для "эффективного менеджера" 1990-х. Например, Чубайс фактически предлагал угробить отечественную угольную отрасль, приносящую нам огромную прибыль, поскольку у неё, дескать, нет будущего (не логичнее ли в таком случае поскорее монетизировать имеющиеся запасы?). И, естественно, выбивал огромное финансирование на зелёные приблуды.
В то же время Анатолий Чубайс говорил много, но не принимал каких-то решений. А по большому счёту развитие ВИЭ у нас является одним из приоритетов правительства. Об этом говорит даже наш премьер-министр, замечает Александр Фролов:
Нашему государству кажется, что если мы понатыкаем ветряков и солнечных панелей, это качественно отразится на нашей экономике и надёжности энергоснабжения. Чрезмерное развитие и чрезмерное внимание к этому сегменту возникло в конце 2010-х годов. Оно было связано с нашими опасениями относительно перспектив на рынке Европы, где включались зелёные ограничения, где собирались вводить зелёные налоги. И мы отчаянно пытались развивать этот сегмент, стремясь снизить углеродный след, повысить конкурентоспособность.
На данный момент развитие этого сегмента без условия развития всей цепочки формирования стоимости является, мягко скажем, неоднозначным вариантом для России. В установленной мощности наших электростанций без ветровой и солнечной энергетики порядка 30% всей генерации относится к безуглеродным источникам (АЭС и ГЭС). Поэтому, если мы заботимся об экологии, нам нужно повышать эффективность существующих видов электростанций, как делают, например, в Китае.
И если нам страшно хочется развивать ветряки и солнечные панели, мы должны производить их у себя. Занимаясь при этом не отвёрточным производством, не закупая элементную базу в КНР, а выпуская всё, из чего делаются эти панели. В Китае именно так и делают, поэтому он является мировым лидером в данном направлении.
Если у вас нет всей цепочки формирования стоимости, то развивать ВИЭ для вас в масштабах страны, а не в отдельно взятых регионах, выглядит задачей избыточной,
— подытожил эксперт.
