Мировая экономика оказалась на пороге масштабного кризиса, полагает глава Центробанка. По её словам, жёсткий кризисный сценарий становится вероятным, хотя базовый остаётся основным. Михаил Делягин сделал неудобные выводы из сказанного.
За последние месяцы баланс рисков для мировой экономики сместился "если не в сторону полномасштабного глобального кризиса, то более жёсткого варианта развития ситуации", констатировала Эльвира Набиуллина. Шок этого года действительно очень масштабный, и спада экономики избежать в этих условиях "было невозможно":
Тем не менее масштаб этого спада меньше, чем многие ожидали, когда вводились эти санкции. По итогам года мы ожидаем сокращения экономики на 3-3,5 процента. По нашему прогнозу спад продлится и в следующем году. Но во второй половине следующего экономика начнёт возвращаться к росту. И темпы роста стабилизируются где-то на уровне 1,5-2,5 процента в 2025 году. Инфляция тоже продолжит замедляться и составит по итогу года 5-7 процентов и затем вернется на цель в 4 процента.
Эльвира Набиуллина подчеркнула, что ЦБ не видит пользы ни в дальнейшей либерализации валютных ограничений, ни в искусственном ослаблении рубля, поскольку для экономики важен именно реальный обменный курс валют.
Обо всём этом глава Центробанка рассказала в ходе заседания профильных комитетов Госдумы. Беседа получилась острой. Свой вопрос Набиуллиной задал и депутат Михаил Делягин, попросив дать оценку одному тезису:
Согласны ли вы с точкой зрения, по которой кредит должен быть доступен не среднему предприятию, а только лучшим и наиболее рентабельным? То есть кредит должен быть не общедоступным ресурсом развития, а своего рода призом за эффективность. Логика такая: это обеспечит ту самую структурную перестройку экономики, ту самую ликвидацию слабых и укрепление сильных, о которой вы сейчас говорите. Просто скажите — вы согласны или нет?
Эльмира Сахипзадовна на это ответила:
Мне кажется, дилемма несколько в другом. Кредит должен быть доступен как можно более широкому количеству предприятий. Мы, кстати, по малому и среднему бизнесу видим, что большее количество предприятий берёт кредиты. И это одна из характеристик доступности займа. Но при этом кредитование выполняет и определённую роль перенаправления ресурсов в те сектора, в те компании, где эти ресурсы наиболее эффективно используются и тем самым поддерживают структурную перестройку экономики. А структурная перестройка экономики — это всё-таки повышение эффективности, повышение производительности труда и отдача от вложенных средств. Только так растёт экономика. И конечно, такая селекция путем предоставления кредита, условий кредита, когда банки смотрят и на доходность, и на риски, на риск премий, это, безусловно, важнейшая функция кредита. Поэтому здесь нет противопоставления. И то, и другое.
Эту тему в программе "Царьград. Главное" обозреватель Юрий Пронько обсудил с зампредом комитета Госдумы по экономической политике Михаилом Делягиным и финансовым аналитиком Яном Артом.
Я не мазохист: когда убивают экономику, удовлетворения не ощущаю
Юрий Пронько: Михаил Геннадьевич, есть удовлетворение от встречи с главой ЦБ?
Михаил Делягин: Я не мазохист, поэтому, когда мне показывают, как будут убивать русскую экономику и как будут убивать меня как часть этой экономики, чувства глубокого удовлетворения это не вызывает.
На самом деле в такую лёгкую форму я облёк тезисы, озвученные ранее одним из заместителей главы Центробанка на одном из предыдущих расширенных комитетов.
Госпожа Набиуллина категорически отвергла не только позицию этого заместителя. Фраза, что кредит должен быть как можно более доступен — это уже отрицание такой позиции. Но самое главное, она тем самым отвергла всю политику Банка России, она отвергла свою собственную политику, которую проводит беспрецедентно долгое время — с 2013 года.
Но когда человек отвергает не только слова своего заместителя, но и свою собственную политику, это означает, что либо он не понимает, о чём говорит, либо ему просто всё равно.
— Либо он просто сделал работу над ошибками и решил их исправить.
М.Д.: Так не бывает. Госпожа Набиуллина, если бы она хотела сделать работу над ошибками, могла бы учесть уроки января 2014 года, когда её политику сформулировала Ксения Юдаева, её первый заместитель. Её спросили, от чего зависит курс рубля. Она перечислила всё, вплоть до активности террористов. Она не указала одного-единственного фактора — политики Банка России.
Это фундаментальная позиция. Когда рынок понял, что действительно эти люди так думают, тогда у нас и началось падение фондового рынка, бегство капитала, ослабления рубля — и это при 105 долларах за баррель нефти, при интенсивно интегрировавшемся с нами Януковиче и без каких-либо опасений внешних воздействий.
Если она после этого не извлекла никакие уроки, то, простите, эти уроки для неё неизвлекаемы.
Разговоры о таргетировании инфляции начинают раздражать
— Ян, а что вы скажете об услышанном?
Ян Арт: Первое — я опять услышал про инфляцию, про возврат к цели, и одновременно про риски глобального кризиса, о котором говорят во всём мире. Тот же МВФ предупреждает о дефрагментации торговли.
У меня естественный вопрос: неужели в системе глобальных изменений, которые намечаются в мире и куда попала Россия, все остальные параметры прежние: вижу цель, иду к ней. Меня просто как обывателя разговоры о таргетировании инфляции начинают раздражать — что в выступлениях российского ЦБ, что в выступлениях ФРС.
Вот мы центры ответственности за инфляцию. Мне не нужна низкая инфляция. Мне нужно, чтобы доходы населения чуть-чуть опережали инфляцию. Если инфляция будет 5%, а доходы расти на 7%, никого эта инфляция не напугает.
А вот эта идея "я умру при этой низкой инфляции"… Видимо, меня похоронят, напишут на надгробье — "цель была достигнута, он умер при 4%". Это вызывает недоумение, я не понимаю, почему это главная цель и почему это становится полурелигиозным фетишем уже.
ЯН АРТ: МНЕ НЕ НУЖНА НИЗКАЯ ИНФЛЯЦИЯ. МНЕ НУЖНО, ЧТОБЫ ДОХОДЫ НАСЕЛЕНИЯ ЧУТЬ-ЧУТЬ ОПЕРЕЖАЛИ ИНФЛЯЦИЮ. ФОТО: ЦАРЬГРАД.
Что касается разговора о кредите, то кредит в малом бизнесе, на мой взгляд, это полная ерунда. Кредит малый бизнес не берёт, кроме двух случаев: или если ему что-то нужно срочно обернуть, и в таком случае он идёт за этим жутким флибустьерским кредитом в банк, или это торговля.
Почему мы всё время говорим, что кредит нужен малому бизнесу? Парикмахерской, что ли, кредит? Или мне он нужен? Да не возьму я никогда этот банковский кредит в России. Он не соответствует моей рентабельности. Мы живём по принципу: что потопали, то и полопали.
А где собственные средства? У меня скажу, где они: в поддержании текущей жизни и в выплате арендной платы. Половина малого бизнеса по всей стране платит эту арендную плату бывшим чиновникам, лужковским, советским, которые правдами и неправдами захватили всю недвижимость в стране.
А у крупного бизнеса где свои средства? Это вечная утечка капиталов. Кредит в России — это история: я здесь с помощью этих денег с учётом вечно девальвирующейся национальной валюты и вечно девальвирующейся ценности русского труда при том, какие ставки на этот кредит, хочу это обернуть и вывезти. Наверное, меня могут крупные экономисты опровергнуть, но мне почему-то кажется, что это исключительно так.
Вот два момента, которые вызывают вопросы. И по рублю непонятно. Господин Андрей Белоусов говорит одно, Центробанк говорит другое. Я не говорю, что Центробанк не прав или Белоусов не прав.
Но мне хочется за эти полгода критической ситуации в стране сказать: а вы как-нибудь можете нам показать, по телевизору, например, как у вас разговор идёт? Вы же ещё и общаетесь заочно. Нам нужно то, говорят с одной стороны. Нам нужно другое. И все говорят с уверенностью. Вот как господин Делягин отметил: у нас же не принято говорить "вот я ошибался". У нас это вообще не в отечественной традиции.
— На ваш взгляд, когда Набиуллина говорит о некоем глобальном кризисе, о том, что кризисный депрессивный сценарий становится чуть ли не основным, почему не проговаривается ситуация в отечественной экономике? То есть мы, перефразируя высказывание господина Кудрина, будем тихой гаванью вокруг девятивального или более крутого шторма?
Я.А.: Видимо, имеется в виду, что мы уже не столь зависим от депрессивных моментов мировой торговли и не столь зависим от общего состояния мирового океана с точки зрения финансов. Разве что этим объясняется. Это какая-то отдельная тема. Мне кажется, нам вообще сейчас не надо думать об этом.
— Но глупо делать вид, что мы отвязались: экспортно-импортные операции, остальное — всё это взаимосвязано всё равно.
Зависимость колоссальная. Да, где-то невозможно фондирование на западных рынках. Но при этом капиталы выводятся, сырьевые компании на западных счетах депонируют и свою прибыль долларовую и в евро, и это тоже ни для кого не секрет. И зависимость от внешних поставок сохраняется. Хочу понять, где мы находимся. Я не слышу этого ответа от Набиуллиной. То есть опять мантры, соглашусь с Яном — 2025 год, инфляция 4 процента. Та же методичка, вроде как не 2022-й год на улице.
М.Д.: Не очень понимаю, как вы этого не слышали. Я вам очень чётко сказал: мы находимся по дороге на кладбище. И госпожа Набиуллина приклеит на наши могилы, если они у нас будут, этикеточки: дело сделано, он умер при четырёх процентах. Которые мы же и нарисовали, добавлю от себя.
Что касается возможности вести содержательные дискуссии с этими людьми, я напомню, что госпожа Набиуллина сказала, что у нас у малого и среднего бизнеса с кредитованием всё очень и очень неплохо.
Можете сопоставить это с тем, что сейчас только что сказал Ян. Можете сопоставить это с тем, что говорит любой из ваших знакомых. Потому что у нас много знакомых, которые занимаются малым и средним бизнесом, я могу сказать, что у меня нет ни одного, кто взял бы кредит на рыночных условиях. Может, кто-нибудь есть, но он стесняется сказать.
МИХАИЛ ДЕЛЯГИН: У МЕНЯ НЕТ НИ ОДНОГГО ЗНАКОМОГО, КОТОРЫЙ БЫЛ ВЗЯЛ КРЕДИТ НА РЫНОЧНЫХ УСЛОВИЯХ. ФОТО: ЦАРЬГРАД.
То есть это люди, которые занимаются вымариванием страны искусственно созданным денежным голодом для того, чтобы обеспечить вывод из страны как можно большего количества валюты. Потому что с точки зрения западных хозяев наших либералов функция России — это отдавать сырьё и пропускать через себя валютные потоки. Нефть продали — валюту получили, в другой карман переложили, тут же вывели обратно хозяевам.
Поверьте: самолёты с русским золотом приземляются в Швейцарии бесперебойно
— Я правильно понимаю, что, несмотря на санкции, иные ограничения, транзакции по выводу капитала проводятся?
М.Д.: По выводу капитала с транзакциями всё удовлетворительно. Госпожа Набиуллина нам отчитывается в прогнозах за 200 миллиардов долларов. И даже когда от валюты закрывается Запад, потому что валюта дешевеет, кому нужен евро в Европе, поверьте, что самолёты с русским золотом приземляются в Швейцарии без перебоя.
Я не знаю, летят ли они через Украину, над Украиной путём малазийского "Боинга" или другими какими-то маршрутами. Но никаких проблем с вывозом золота из России ни с этой стороны "трубы", ни с той нет. А что касается Набиуллиной, что вы в конце концов пристали к ней? Набиуллина и Набиуллина. Волшебной палочки к этой Набиуллиной не дано. Все знают, кто она такая.
— А кто она такая?
М.Д.: Она либерал, который в силу исключительного интеллектуального потенциала, за который её и держат, даже не всегда способна осознать, что она делает.
— Сегодня в вашем присутствии она заявила, что мировую экономику ждёт серьёзное испытание. Что это означает для конкретного отечественного домохозяйства?
М.Д.: Для конкретного российского домохозяйства это означает, что в серьёзный шторм, в который будет входить наш корабль и каждая семейная лодочка, нашей экономикой будет управлять человек, принципиально отрицающий свои прямые служебные обязанности, потому что Банк России и вообще Центральный банк любой страны — это организация, которая определяет экономическую конъюнктуру в этой стране.
И когда Набиуллина говорит: мы не имеем никакого отношения к экономической конъюнктуре, мы занимаемся пришивкой одной пуговицы к обшлагу костюма, мы занимаемся только инфляцией, а всё остальное гори синим пламенем, то вся её политика ориентирована на то, чтобы снизить инфляцию до кладбищенского уровня путём убийства страны, никаких проблем. Она за это ордена получает и продление полномочий.
То есть это слепоглухонемые капитаны дальнего плавания, которые к тому же искренне считают, что смысл их деятельности не в том, чтобы корабль успешно плыл и чтобы в нём было хорошо и нормально, чтобы он развивался куда-то, а в том, чтобы всё то топливо из этого корабля как можно быстрее слить другим кораблям.
