На пути к «святой декарбонизации» газа много не бывает, а потому нужны долгосрочные контракты на его поставку
Говорят, что европейский энергокризис перекинулся на весь мир после «изгнания» России с ее «недемократическим» природным газом. Газпром мог бы решить эту проблему, но про такой ужас даже никто не заикается: как можно! Страны ЕС принялись лихорадочно закупать газ везде, кроме одной шестой части суши, и началось! Глобальная борьба за голубое топливо. Слова «мы легких путей не искали» отчего-то вдруг стали всеобщим буржуинским девизом, а ведь когда-то это пели только наши пионеры с комсомольцами.
Ну что с того, что европейские страны не смогут без потерь пережить зиму, если температура опустится ниже привычных значений. Пустяки, борьба за «правильный» газ может затянуться надолго. Вот и генеральный директор Международного энергетического агентства (МЭА) Фатих Бирол предполагает, что мало того, что зима 2023 года будет суровой, но еще неприятнее то, что «газовая зима» станет чуть ли не хуже «ядерной», поскольку продлится десятилетия, все то время, пока Россия изгнана с международного энергетического рынка, сообщает японское издание Nihon Keizai.
Ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков считает, что основная проблема заключается в том, насколько долго нынешний энергетический кризис продлится и как из него выйти без существенных экономических потерь:
— Да, он может закончиться «балансировкой рынков» из-за того, что потребление снизится. И это уже происходит, особенно в Европе. Декарбонизация продолжается, предприятия закрываются или сокращают свое производство потому что энергия дорогая, а значит и стоимость их продукции высокая. Ее просто-напросто не продать, и производители становятся неконкурентоспособными на глобальном рынке. Это печально, но тоже позволяет уменьшать давление энергокризиса, поскольку потребление газа падает.
«СП»: — А что по-другому выти из энергокризиса нельзя?
— Можно, конечно, удовлетворять возрастающий спрос, а не убивать его. Но как это сделать, пока не понятно. С одной стороны, можно просто взять и договориться о новых инвестициях в добычу. Тогда новые объемы газа удовлетворят спрос, производители получат энергоносители, произведут свою продукцию и все будет замечательно, как было когда-то.
Но все упирается в декарбонизацию, которая во многом и стала причиной нынешнего энергокризиса. Ведь он начался вовсе не 24 февраля, как нам многие хотят представить. Россия, мол, отрезана, из-за конфликта на Украине, и вообще «во всем виноват Путин». Это либо откровенное вранье, либо непонимание ситуации. Ведь Россию никто полностью не отрезал и санкционная борьба, равно как и конфликт между Западом и Россией не являются основной причиной нынешнего кризиса.
«СП»: — Какова на ваш взгляд его основная причина?
— Можно выделить несколько моментов. Кто-то, типа прибалтов и поляков, отказался от российского газа «добровольно». Кто-то не захотел переходить на рублевую систему расчетов. Не перешли только Болгария, Польша, Дания и Финляндия, при том, что подавляющее большинство европейских потребителей перешли на предложенную нами схему, открыв рублевые счета в Газпромбанке.
Но на каждом конкретном участке поставки газа возникали свои проблемы. Например, газопровод «Ямал-Европа» не работает потому, что Польша национализировала долю в газопроводе и Россия в ответ ввела санкции против компании-оператора польского участка.
На газопроводе «Северный поток» сначала была история с турбинами, которые попали под санкции, их возили на ремонт в Канаду, потом Германия обвиняла Газпром в том, что он не забирает отремонтированную турбину. Наконец газопроводы вообще взорвали. И Украина перестала принимать газ через один из газопроводов, так как газораспределительная станция «Сохрановка» расположена на территории ЛНР. Через Украину теперь идет 42 миллиона кубов газа, хотя раньше по контракту было 109 миллионов кубов. Так остался только один нормально действующий газопровод — «Турецкий поток».
Но запрета на импорт российского газа никто не вводил. Его и сейчас можно свободно покупать. Россия остается одним из лидеров по поставкам сжиженного природного газа (СПГ) на европейский рынок. В проекте «Ямал-СПГ» чуть ли не весь сжиженный газ поступает в Европу. Может быть теперь часть пойдет в Китай.
«СП»: — В чем же тогда основная причина нынешнего энерогокризиса, если не в этом комплексе отдельных причин и не глобальных поэтапных запретов?
— Отнюдь не в санкциях против России, которые скорее усугубили кризис. Основная причина — недоинвестирование в добычу. Газа не хватает в глобальном масштабе, как в принципе и нефти. Власти, прежде всего европейские, запугивали инвесторов. Говорили: завтра ваши нефть и газ будут никому не нужны, мы будем проводить декарбонизацию, потребление углеводородов уменьшится, начнется жесткая конкуренция поставщиков за сжимающийся рынок, а цены станут очень низкими, поэтому лучше сразу вкладывайтесь в возобновляемую энергетику.
Вот никто и не вкладывал деньги в нормальные топливные проекты, опасаясь не вернуть вложения. И, что любопытно, это запугивание потенциальных инвесторов продолжается и сейчас. С одной стороны, политики требуют больше газа, с другой — упорно занимаются своей декарбонизацией. Помните, как они ездили в Азербайджан, в Катар, на Север Африки, прося увеличить поставки? Им везде отвечают: давайте подпишем долгосрочные договоры на 10−15 лет, чтобы были гарантии возврата средств.
Но европейцы отказываются от долгосрочных контрактов. В результате куда бы они ни ездили, нигде не добились прогресса, везде одна и та же проблема: поставщику нужны гарантии, а европейцы их не дают, потому что это противоречит их программе «зеленой энергетики». Через пятнадцать лет вообще хотят отказаться от импорта газа, как они могут кому-то что-то гарантировать?
И у японцев то же самое. Поднебесная готова заключать долгосрочные контракты, а Страна восходящего солнца — нет. Там хотят быть похожими на европейцев, ступив на путь декарбонизации. С этой точки зрения позиция Китая более безопасна чем у Японии, у китайцев есть долгосрочные контракты, а у японцев их нет.
В этом и заключается проблема: из энергокризиса можно выйти только с помощью долгосрочных инвестиций, которые никто не делает, потому, что все упирается в климатическую политику Запада, борющегося с глобальным потеплением…
Спрос на природный газ в Китае и в прошлом году рос самыми быстрыми темпами за всю историю. Например, СПГ китайцы хотят покупать больше чуть ли не на двадцать процентов. Качают 79 млн тонн, больше чем Япония, некогда крупнейший импортер. А ведь есть еще Бангладеш и Индия, где часто случаются отключения электроэнергии.
Япония может проиграть в борьбе между странами-производителями газа, которые хотят продавать на долгосрочной основе, и своими внутренними операторами, потребителями, которые хотят покупать на краткосрочной. Если компании не могут взять на себя долгосрочные риски, это придется сделать государству. В переходный к окончательной декарбонизации период важны стабильные поставки. Иначе о декарбонизации можно не мечтать, считает известный эксперт по поставкам энергоносителей Хирофуми Мацуо.
В Европе слишком много «если»: «Если не будет чрезвычайно холодной и долгой зимы, если не будет никаких сюрпризов типа взрыва трубопровода». Старый Свет столкнется с зимой, полной страха, с энергетическим шоком невиданных масштабов, с нормированием газа. Правительства европейских стран ведут переговоры об аренде гигантских плавучих электростанций, ожидая трудности с поставками энергии.
2022 год станет временем перепутья: куда инвестировать: в СПГ или зеленую энергетику? Не проиграют только США, где уже к подписаны долгосрочные контракты на экспорт 46 миллионов тонн американского СПГ. Причем соглашения в основном заключаются на 15−20 лет, некоторые на четверть века. Из них на Китай приходится около 11 миллионов тонн, в то время как японские компании… не подписали ни одного контракта. Пекин — тот подписывает долгосрочные контракты со всеми: и с США, и с Катаром, и с Россией.
Не в проигрыше пока и международные нефтяные магнаты: ExxonMobil, Shell и Total Energies работают над получением долгосрочных договоренностей с новыми производителями СПГ в США и государственными энергетическими компаниями на Ближнем Востоке. Но сами они не инвестируют в нефтегазовые месторождения, боясь скорой декарбонизации. Только посредничают между японскими и европейскими газовыми предприятиями, которые неохотно подписывают долгосрочные контракты, считая, что и так смогут продавать СПГ, в том числе и через десятки лет.
