Оптимизация лечения в России на примере сибиряка, оставшегося без шанса на спасение
В России вступили в силу новые правила оказания медпомощи больным раком. Чиновники верят: это должно упорядочить лечебные процедуры. Профсообщество уверено, что на онкологии начали экономить — направляя силы и средства в крупные медцентры. Но еще до этой реформы тяжело больные люди вынуждены сутки добираться до химиотерапии и затем ехать обратно. Так умер потомок основателя двух сел в Омской области — за год «сгорел» от рака. По прогнозу, с 2022 года такие истории будут происходить чаще.
Новые правила лечения формально ликвидируют рассредоточенную сеть клиник, оказывающих онкопомощь, переводя дорогостоящее лечение в онкослужбу — специализированные клиники и диспансеры. Аккумулирование средств, дефицит которых из-за эпидемии коронавируса стал в России очевидным, в теории должно улучшить качество лечения рака. Однако еще до нововведений, которых так опасались специалисты, добраться до улучшаемых медуслуг удавалось не всем. Особенно не повезло сельским жителям.
Сначала был коронавирус
На севере Омской области в шестистах километров от регионального центра расположено село Большая Бича, основанное в 1765 году. Поселок с населением чуть более 300 человек (данные за 2010 год) расположен на берегу реки Бича. Чуть поодаль протекает Иртыш, устье которого весной и осенью становится настоящей преградой для местных жителей на пути к большой земле, фактически запирая их в своих домах. Паводки здесь дело привычное, а следствием регулярного разлива рек стало практически полное отсутствие нормальной дорожной инфраструктуры. На дорогу до Омска от Большой Бичи даже при хорошей погоде приходится тратить 14-20 часов по бездорожью, что становится настоящим мучением для людей вынужденных ездить в областной центр за получением медицинской помощи. Это и произошло с пенсионером Михаилом Бизиным, у которого осенью 2020 года диагностировали рак бронхов.
«Изначально Миша попал в больницу с диагнозом пневмония. Все происходило как раз в первую волну коронавируса, поэтому в медучреждениях был настоящий коллапс. Там у него диагностировали коронавирус, и он несколько недель провел на карантине. Однако более глубокая диагностика выявила онкологию уже на третьей стадии заболевания. Ему выписали направление на прохождение курса химиотерапии и отправили домой», — рассказывает супруга Михаила Бизина Антонина Николаевна.
Затем начался курс лечения, в течении которого Михаил Бизин должен был пройти несколько сеансов химиотерапии. Такую помощь получить можно лишь в Омске, но путь туда от Большой Бичи, которую основал предок Бизиных, не близкий.
«Мы живем в глуши. Формально в селе был фельдшерско-акушерский пункт, но за многими лекарствами и какой-то более квалифицированной медицинской помощью нам приходится ездить в близлежащий районный центр Усть-Ишим. От Большой Бичи до него около 60 километров, но с нашими дорогами путь может занять полтора-два часа на автобусе по зимнику. Летом и вовсе приходится пользоваться переправой через Иртыш. В половодье до нашего и других близлежащих сел бывает практически невозможно добраться. Бывали случаи, когда за больными прилетали на вертолете», — рассказывает Антонина Бизина.
Умереть по дороге
Усть-Ишимская центральная районная больница — это небольшое двухэтажное здание. Как можно узнать на официальном сайте медучреждения, здесь можно получить стоматологическую и хирургическую помощь, записаться на прием к терапевту, психиатру, сдать анализы и получить помощь ревматолога. За всем остальным придется ехать в Омск, предварительно получив направление от местного терапевта.
Чтобы попасть на процедуру химиотерапии Михаилу Бизину пришлось преодолевать путь до Усть-Ишима, а затем садиться на вечерний автобус, чтобы к утру быть в Омске. В результате, дорога до омской больницы от Большой Бичи занимала у него почти сутки.
«У нас многим приходится ездить в Омск на лечение, но для этого желательно иметь там хотя бы родню, чтобы было, у кого остановиться. Миша приезжал в Омск, проходил сеанс химиотерапии, после чего еще сутки отлеживался у родственников. Лишь потом он возвращался домой. Но вы же сами понимаете, какое состояние у пожилого человека, который только что прошел тяжелую медицинскую процедуру. Чтобы прийти в норму, ему явно мало было одних суток и ему приходилось в таком состоянии преодолевать эти 14-20 часов до дома. Некоторые из односельчан ездят лечиться Тобольск, поскольку он ближе и добраться до него проще. Но и там должно быть место у кого остановиться. У нас вариантов не было, поэтому приходилось ездить в Омск», — рассказывает Антонина Николаевна.
По ее словам, на начальном этапе курса химиотерапии Михаилу стало легче. Он перестал испытывать боли и даже появилась надежда на выздоровление, но затем ситуация стала резко хуже. Умер Михаил Петрович осенью 2021 года.
«Даже не представляю, как он переносил такие переезды после химиотерапии. Врачи ему не предлагали лечь в больницу, а просто отправляли домой. Когда он последний раз ездил на химию он надеялся, что его положат в стационар и помогут, но врачи просто отправили его домой умирать. Его рак был неоперабельный. В итоге он просто „сгорел“ за полтора года», — вспоминает Антонина Николаевна.
На этапе лечения были проблемы и с получением лекарств, в том числе и обезболивающих, говорит Антонина Николаевна. «На ФАПе, как правило, необходимого набора лекарств нет, их необходимо заказывать. Но для заказа нужен рецепт. Его можно получить лишь в райцентре, а следовательно, ехать 60 километров. На это нужно убить целый день. В последние дни Миши, когда он уже не мог пить таблетки, я колола ему анальгин с димедролом. Нам хотя бы помогал со всем сын — ездил за рецептами, отвозил отца в больницу. Как с подобным справился бы одинокий пенсионер, я не представляю. Наверное, просто опустил бы руки и даже не пытался бы лечиться», — рассказывает вдова Михаила Бизина.
За помощью едут в Екатеринбург
Проблемы с получением медицинской помощи в Омской области испытывают не только жители удаленных сел, но и проживающие в районных центрах. По словам Ольги, чьи родители проживают в поселке Большеречье, являющемся райцентром, за квалифицированной помощью им также приходится обращаться в Омск и даже Екатеринбург.
«Дело в том, что в Омской области большое количество районных центров, которые удалены от столицы региона на 500-600 километров, а дороги до них либо нет, либо она представляет из себя ухабистую односторонку.
Мои родители живут в поселке городского типа Большеречье. Когда год назад у мамы выявили подозрение на онкологию, мы обратились в местную больницу, но там врача онколога попросту нет. При этом, чтобы попасть на прием к онкологу в Омск, сначала нужно обратиться к местному терапевту и обосновать необходимость направления. В Большеречье, несмотря на то, что это райцентр, жители, по сути, лишены возможности обратиться в омскую больницу, поскольку для этого придется преодолевать на автобусе 200 километров, что займет часа три-четыре. Человеку с онкологией переносить даже такое расстояние весьма непросто. А ведь после процедур и даже химиотерапии приходится ехать назад. Если человек, например, плохо ходит или у него сильные боли, то ему уже нужно сопровождение», — рассказывает Ольга.
По словам Ольги, в случае с ее мамой было решено обратиться за платной помощью в Екатеринбург, что оказалось быстрее и эффективнее. В регионе такое решение принимают многие у кого есть средства и возможность остановиться в Екатеринбурге на какое-то время.
«Если говорить о медицинской помощи, то проблемы в регионе не заканчиваются лишь помощью онкобольным. В том же Большеречье в больнице нет собственной лаборатории, поэтому все анализы, которые сдают пациенты, везут в город Тара за сто километров отсюда. Ждать результатов даже срочных приходится около недели, это не включая времени на перевозку. Многие люди у кого есть средства и возможности уезжают в Омск и делают там все комплексно за деньги. При этом в районной больнице не дадут направление на сдачу анализов в Омске, поскольку это своего рода нарушение субординации», — сетует Ольга.
Будет только хуже
Многие жители севера Омской области предпочитают ездить в Тобольск, нежели лечиться в областном центре, говорит Ольга. Но с нынешними правилами получить бесплатное лечение тяжелых заболеваний в другом регионе попросту невозможно. «Просто так в другом регионе вы можете получить лишь первичную помощь. Прийти из другого региона к участковому терапевту просто так ты не можешь. Тебе сначала нужно прикрепиться к больнице и доказать, что ты живешь в этом регионе. Сейчас вся помощь осуществляется через направление терапевта, а терапевт может дать направление лишь к врачу в регионе проживания пациента», — резюмирует Ольга.
По словам адвоката, вице-президента Фонда «Вместе против рака» Полины Габай, новые правила помощи онкобольным, принятые недавно, лишь усугубят и без того плачевное положение пациентов в регионах. «Теперь первичные поликлинические кабинеты замещаются центрами амбулаторной онкологической помощи.
Поэтому, все поликлинические онкологи, которые работали в первичных онкологических отделениях и кабинетах, теперь перемещаются в Центры амбулаторной помощи онкобольным, которые создаются из расчета один на 50 тысяч человек.
Фактически амбулаторных онкологов уже не осталось в поликлиниках, а пациентам придется обращаться за помощью в специальные центры, которых не хватает на всех даже в Москве. Естественно, что ситуация в регионах станет только хуже», — говорит Полина Габай.
Ранее URA.RU рассказывало о новых правилах оказания медпомощи онокобольным, которые вступили в силу с 1 января текущего года. Нововведения, направленные на экономию средств федерального бюджета, отбросят систему онкологической помощи к началу 2000-х, что негативно скажется может погубить без того не избалованных медицинским обеспечением россиян.
Историю с Михаилом Бизиным в минздраве Омской области оперативно прокомментировать не смогли и попросили прислать запрос. На момент публикации ответ не поступил. Не было и ответа и от федерального Минздрава, где еще в середине января пообещали рассказать о положительных результатах реформы.
