Крушение власти Башара Асада и смена режима в Сирии имеют очень болезненные последствия для России, но всё же не критичные. Проблемы, которые, очевидно, возникнут после падения Дамаска, в целом можно решить. Тяжело, но всё же. Однако для Ирана сирийская история становится настоящим экзистенциальным вызовом, который обнулил всю многолетнюю работу Тегерана. Конечно, эта история не произошла бы без попустительства Тегерана, в чью зону ответственности входил Алеппо, который боевики заняли за сутки. И тем не менее гибель Касема Сулеймани, внутренние противоречия и попытки заигрывания с Западом привели к тому, что Иран близок к катастрофе.
Иран уже давно использовал Сирию в качестве буферной зоны. Тегеран перебрасывал своих союзников к границам Израиля и поставлял оружие "Хезболле". В условиях нестабильности в Сирии ему было проще реализовывать свои планы. Если бы Дамаск окреп, то вопрос об уменьшении иранского присутствия был бы поднят незамедлительно. Слишком многих в арабском мире беспокоила такая дружба.
Теперь для Ирана потеря коридора с "Хезболлой" — это огромная проблема. Движение хоть и восполнило потери в людях, но их нужно вооружить, обучить и провести "обкатку". Но сегодня вряд ли Израиль позволит им это сделать, а помощи ждать неоткуда.
Сейчас у Израиля есть прямой путь в Иран, где накапливаются противоречия. Высший руководитель Ирана Али Хаменеи стареет, КСИР обезглавлен, а либеральный президент остаётся либералом. В стране, помимо персов, живут азербайджанцы и курды, их будут качать и предлагать им разные "вкусности". Иран обречён на войну в ближайшие годы.
По факту в Сирии случилось суннитское восстание, и именно поэтому власть так быстро пала. Ирану не на кого было опереться в сложной ситуации. Персов выгнали из Сирии и не позволят вернуться назад. У России же карты сильнее. Мы изначально не ориентировались на христиан, а работали со всеми. Переговоры с умеренной суннитской оппозицией дают нам шансы сохранить часть своего влияния в Сирии,
— отметил военкор Александр Харченко.
Проблем для Ирана много
Падение режима Башара Асада в Сирии — это не только уход с политической сцены важнейшего союзника Ирана на Ближнем Востоке, но и потеря прямой сухопутной связи с проиранскими силами в Ливане. Это существенный удар по имиджу иранского руководства, которое, как мы увидели, оказалось не в состоянии (в отличие от турецкого президента Эрдогана) отстоять ключевые интересы своей страны на сирийской земле. Во всём мире это так и поняли.
А раз поняли, то сделают соответствующие выводы. В этой связи далеко не случайно сухопутное наступление Израиля в Сирии вопреки всем угрозам и заявлениям из Тегерана. Учитывая то обстоятельство, что совсем скоро официально вступит в должность президент США и давний противник Ирана Дональд Трамп, можно ожидать резкого усиления давления США и их союзников на иранское руководство. Очевидно, что в его рядах есть те, кто готов отступить перед ведущими империалистическими державами в обмен на смягчение или снятие санкций. Вопрос в том, готов ли на это Трамп, — отмечает в беседе с Царьградом политический аналитик Владимир Соловейчик:
От ответа на этот вопрос зависит во многом и то, как дальше будет развиваться иранская внешняя политика. Если Трамп готов к диалогу с руководством Ирана, то, вполне возможно, оно пойдёт на переговоры и смягчение реальных действий (при сохранении той же, что и сейчас, радикальной риторики) против США, Великобритании, Израиля. Если Трамп начнёт жёстко давить на Тегеран, то сохранится конфронтационная линия во внешней политике Ирана.
Для России сотрудничество с Ираном важно как в сфере внешнеэкономических связей — к примеру, в виде участия наших предприятий и организаций в реализации планов строительства иранских АЭС, — так и в сфере оборонно-технического сотрудничества. К тому же мы — соседи на Каспийском море. Вклад Ирана в стабильность и мирное развитие в Закавказье, его влияние, например, в Армении, также весьма весомо, этого не стоит забывать.
Баланс интересов
Баланс интересов формирует современную мировую политику. США и их союзники пока являются доминирующей силой в мире, навязывают всему остальному миру правила, формируют экономические и политические отношения. Хочет, например, Франция переиграть ситуацию в Северной Африке — она начинает вторжение в Ливию. Не нравится Израилю соседи — он организует с ними войну. Турция считает, что её несправедливо обделили землей и ресурсами, — Анкара захватывает северный Ирак, Северный Кипр, значительную часть Сирии, раскачивает по мере возможностей мусульманские регионы России. Такое мнение высказал политолог Владимир Киреев.
Царьград: Другим странам политика США и их союзников часто не нравится.
В. Киреев: Тогда они начинают роптать, организуют разного рода формы саботажа и сопротивляются по мере сил.
— Какая роль России в этом?
— Россия исторически была флагманом сопротивления агрессивной политике гегемона и при империи, и при СССР. Она вернулась к этой роли и на современном этапе. Без России сопротивление было очень слабым, почти беспомощным. Как только Россия начала восстанавливаться после краха Союза и 1990-х годов, всё начало возвращаться на свои места, вместо СЭВ и Варшавского договора возникли ШОС и БРИКС. Страны, притесняемые мировой империей, получили зримую поддержку со стороны России.
— Но есть нюанс…
— Да. Большинство стран, поддерживающие Россию и стремящиеся явно или неявно поддержать её политику и интеграционные проекты, между собой имеют не так много общего. Их объединяют претензии к той мировой политике, которая проводится США, НАТО и их сателлитами. За счёт баланса интересов эти противоречия удаётся преодолевать и формировать общую политику. Так, например, Россия, участвуя в преодолении кризиса в Сирии, имела влияние на все страны региона, в том числе на Иран, Израиль, Турцию и многие другие. Не то чтобы Сирия была важна сама по себе, но влияние в Сирии позволяло решать задачи политического характера в большем масштабе. То же самое можно сказать про Армению. Утрата Сирии и Армении расширяет влияние США и их союзников в регионе, общая стратегическая задача которых — нанесение вреда нашей стране и государствам, ориентирующимся на Россию. Утрата Сирии, Армении и, вероятно, в скором времени Ливана резко снижает влияние Ирана и усиливает США, Турцию и Израиль.
— Иран непоследователен в своей внешней и внутренней политике?
— После смерти Касема Сулеймани — убитого, кстати, по приказу Трампа — Тегеран практически полностью растратил его достижения во внешней политике. Утрата Сирии открывает окно возможностей для Израиля для войны против Ирана. До этого Иран имел возможность с помощью прокси создавать давление на Тель-Авив, теперь этой возможности нет. Иран является важным партнёром России в регионе, так как позволяет снижать активность Турции, имеет выход к Мировому океану и влияет на ситуацию на Ближнем Востоке. Утрата Ирана неприемлема ни для России, ни для Китая.
— Однако в возможной войне против Ирана будут участвовать уже не прокси-силы.
— И не только Израиль, но и Турция, США и всё НАТО. Это делает ситуацию уже очень опасной. Если же допустить утрату Ирана, то это резко снижает значение России для стран Залива и Африки. Можно сказать, уничтожает позицию России в потенциальных переговорах с США по Украине. БРИКС и ШОС почти что уничтожаются.
Все увидели слабость Ирана — израильские ВВС готовятся атаковать ядерные объекты Ирана//Скриншот страницы сайта The Times of Israel
— А что Китай?
— Рассчитывать на помощь Китая — сомнительная затея. Мы видим, что Китай, которому угрожают войной США, ведёт себя непоследовательно. Он всеми силами стремится остаться в стороне от конфликта.
Что с того?
К данной ситуации привела политика Ирана, в какой-то степени и России. Понятно, что Тегеран не сможет выдержать конфликт с объединёнными силами США, Израиля, Турции, НАТО и их союзников. Это предполагает помощь со стороны России.
Однако утрата Сирии может лишить Россию военных баз — Тартуса и Хмеймима. Есть надежда и намёки, что нам удастся их сохранить. Тем не менее это может разрушить логистику работы с Африканским континентом. В этой истории Турция, даже без США, автоматически получает свободу по разжиганию экстремизма в мусульманской среде и пантюркизма среди тюркских народов России и постсоветского пространства.
И мы сами в этом виноваты. По нашей же собственной инициативе для этого была создана хорошая почва в лице миллионов легально въехавших мигрантов (а сколько их приехало нелегально?!). При этом в их родных странах не проводится работа по противодействию экстремизму.
Большая политика — чрезвычайно сложная работа, требующая больших интеллектуальных и волевых ресурсов. Ближайшее будущее обещает быть ещё более опасным и несёт в себе потенциал для большой мировой войны. Ситуация с Сирией значительно осложняет ситуацию для Ирана и России.
