Политолог Хейфец — о том, чего ждать от саммита в Казани и примут ли в объединение Турцию
БРИКС сохранит статус объединения. Жесткие правила членства для стран-участниц никто вводить не будет, так как это может отпугнуть желающих присоединиться. Хотя и расширения ждать не стоит — в том числе присоединения Турции. Но изменения произойдут. Как объяснил URA.RU ведущий эксперт Экспертного совета по вопросам участия РФ в объединении БРИКС Виктор Хейфец, новшества в любом случае будут соответствовать философии БРИКС — строительство справедливого, безопасного, многополярного мира.
- Какие ожидания у России в связи с предстоящим саммитом БРИКС в Казани?
- Ожиданий, думаю, несколько. Первое — это притирка новых членов, вступивших в БРИКС в этом году, выработка единых позиций. Как показывает опыт последнего года, это стало сделать сложнее, чем раньше. Появились случаи, когда те или иные документы не согласованы, потому что нет общей позиции государств-членов. Во-вторых, ожидания связаны с тем, что будет разработан статус государства-партнера БРИКС: не члена группы, а партнера со многими правами, но не со всеми. Этот статус важен, в том числе потому, что принять одного и не принять другого — значит породить обиды.
- Такие риски есть?
- Конечно. Скажем, Алжир. Недавно он отозвал свою заявку на вступление в БРИКС. У Алжира как раз есть некая обида, что его до сих пор не приняли в объединение, а, скажем, Египет и Эфиопию приняли. Внутри Африки сложные отношения.
Надо понимать, что они все просятся в некую абстрактную БРИКС. Они представляют себе, что это именно то, чего они хотят. Но как только появятся четкие, недвусмысленные критерии — что есть членство в БРИКС, какие это налагает обязанности на членов — количество желающих может поубавиться.
- Непростые решения предстоит принять в Казани, судя по всему…
- Да, задача казанского саммита — пройти между Сциллой и Харибдой, с одной стороны, и конкретизировать, что ожидается в дальнейшем от группы. С другой — сделать это так, чтобы не оттолкнуть потенциальных желающих вступить в БРИКС.
- Чего ждать относительно основных финансовых вопросов — валюты, платежей и прочего?
- Появления новой валюты не произойдет, и президент Владимир Путин об этом говорил. Решение этого вопроса — дело небыстрое. И никакой масштабной дедолларизации в ближайшие годы тоже не состоится — это тоже очень не быстро.
А вот попытку создать платформу для межбанковских платежей в рамках БРИКС — это хоть и сложно, но гораздо более реально. Если механизм движения к этой платформе устроит всех, на казанском саммите его запустят. И это будет весомое достижение.
- Это что-то наподобие SWIFT?
- Именно. Это именно система межбанковских платежей, типа системы быстрых платежей (СБП). В данном случае это позволяет уйти от проблемы, в чем и как рассчитываться.
- Если вернуться к вопросу институализации. Можно ли ожидать каких-то решений относительно устава, каких-то официальных органов?
- Думаю, что ожидать этого не стоит. Работа ведется, но непонятно, в какой стадии она находится. И я не думаю, что это произойдет быстро. Повторюсь: БРИКС именно как объединению важно максимально сохранить притягательность для других стран. И как только появляются более жесткие правила, более жесткая структура, сразу падает интерес. Поэтому президент и говорил про модальность новой категории — государств-партнеров БРИКС [статус, который ни к чему не обязывает].
- А если говорить о модели БРИКС. В экспертных кругах звучат прогнозы, что она будет меняться. Есть ли предпосылки для этого? И как это должно выглядеть?
- Предпосылок к таким изменениям я не вижу, потому что пока речь идет о притирке к имеющейся модели государств, вступивших в группу 1 января 2024 года. Поскольку устава нет, то и никаких серьезных изменений модели я тоже не наблюдаю.
- Новых участников на казанском саммите не ждем. И все же, как оцениваете перспективы вступления таких кандидатов, как Турция и Пакистан?
- Очень сильно удивлюсь, если кто-то примет в БРИКС Турцию, входящую в НАТО. Что бы там по этому поводу Турция ни говорила, она как классический восточный игрок хочет сидеть на нескольких стульях. Это вряд ли возможно.
Турция обладает слишком тесными связями со странами Запада. Да, она и конфликтует нередко с ними, но это, как мне кажется, не совсем то, чего многим странам БРИКС хотелось бы. Кроме того, у Турции достаточно сложные отношения с Китаем. Но на самом деле, все может измениться в последний момент — решение принимают главы государств непосредственно на саммите.
Что касается Пакистана, мне кажется, в этом раскладе он более вероятный участник. Но не сейчас — задача расширять объединение не стоит. Речь скорее идет о статусе государства-партнера.
- Стоит ли ожидать каких-то изменений в названии объединения, учитывая, что это уже не пять стран, а десять?
- Никаких новых букв, конечно, добавлять не будут. К аббревиатуре добавили «плюс», есть формат «БРИКС аутрич», и что-то еще менять смысла никакого нет — название устоявшееся, закрепившееся.
- В этом году БРИКС исполнилось 15 лет. Насколько за это время ценностно изменилось объединение? Изменилась ли философия БРИКС?
- Философия изменилась частично. БРИКС, во-первых, продемонстрировала, что она все-таки обладает собственной динамикой и не зависит исключительно от того, что от нее ждут в тех или иных столицах, тем более в столицах тех стран, которые не входят в объединение.
Во-вторых, БРИКС показала, что она вполне может быть дополнительной площадкой, а не обязательно антизападной площадкой, как многие почему-то считают, для обсуждения общих глобальных вопросов. Страны БРИКС никогда не декларировали себя антизападной площадкой. Они всегда говорили о более справедливом, более представительном миропорядке, но никогда не говорили, что они хотят заменить полностью собой МВФ или еще какую-то структуру.
В-третьих, за 15 лет БРИКС показала, что интерес к объединению сохраняется, что БРИКС видят как один из дополнительных полюсов архитектуры, миропорядка в разных частях света. Это само по себе, на мой взгляд, является достижением.
