С каждым днем все очевидней, что недавнее бегство ВСУ из Угледара — не просто досадная для Киева, но все же частная фронтовая неудача. Все больше узнается трагических подробностей заключительных дней этой битвы от ее непосредственных участников, которым, судя по всему, теперь абсолютно нечего терять. И большая часть этих фактов становится шоком не только для армии врага, но и для широких кругов абсолютно гражданской общественности «страны 404».
То, что про организацию обороны этой бывшей «неприступної фортеці» теперь становится известным всем и каждому, неопровержимо свидетельствует: военная структура Украины в целом быстро погружается в хаос по всей линии боевого соприкосновения.
Что мы узнали про бои под Угледаром буквально только что? Ну, например, что в целом этот сравнительно небольшой город с довоенной численностью населения приблизительно в 17 000 тысяч человек обороняли до пяти бригад. Об этом сообщил замкомандира штурмового батальона группировки наших войск «Восток» с позывным «Шаман».
Костяком и опорой обороны города служила одна из лучших в ВСУ и укомплектованная на 100% 72-я отдельная механизированная бригада ВСУ так называемых «черных запорожцев». Семь батальонов которой, как свидетельствуют ее уцелевшие офицеры, теперь буквально «стерты в пыль». В некоторых из них совершенно не осталось пехоты. В строю одни повара, санитары, водители да воинские начальники.
Понятно, что в последние дни обороны, когда гибель образцовой прежде бригады становилась практически неизбежной, ее командование просто молило Киев о помощи. А что в ответ? А в ответ высшее армейское руководство вместе с беспрерывными приказами держаться любой ценой 29 сентября (иными словами — лишь за трое суток до окончательного оставления города украинскими военными!) прислало в Угледар приказ об отстранении от должности кричавшего громче всех — комбрига 72-й омбр полковника Ивана Винника.
На место Винника тут же, правда, был назначен другой полковник — Александр Охрименко. Прежде — военком солнечной Одесской области. Неизвестно, успел ли он хотя бы сдать дела в «жемчужине у моря». А если и успел — повезло ли ему пробраться в находившийся под швальным огнем и в полуокружении с 27 сентября Угледар к своим новым подчиненным?
Но в любом случае совершенно точно Охрименко ни на что повлиять уже просто физически не мог. Вряд ли ему довелось хотя бы разок лично повидаться со своими семью комбатами. Потому что организованная оборона города к тому времени рухнула и превратилась в очаговую.
Видимо, главной задачей нового комбрига стала организация вывода из города остатков «черных запорожцев». Как теперь становится известным, прикрывать отход арьергардными боями в городских развалинах поручили 123-й бригаде территориальной обороны (в 2018 году спешно сформированной в Николаевской области).
Но тут случилось почти небывалое для любой воинской организации. Сильно напоминающее ситуацию хаоса в русской императорской армии образца предреволюционного 1917 года. 2 октября 186-й стрелковый батальон тероборонцев устроил митинг с единственным пунктом повестки: «Так мы пойдем в окопы или не пойдем?».
Характерная деталь: судя по опубликованным снимкам, примерно сотня «захисників Вітчизни», пришедших на прифронтовой митинг в тот день, и не считала нужным прятать свои лица. Чтобы, допустим, потом не оказаться под уголовной статьей по обвинению в бунте или неповиновению приказу в боевой обстановке. Почему — тоже понятно. Почти гарантированно погибнуть под русскими пулями все равно страшней, чем когда-нибудь присесть на скамью подсудимых.
Как и следовало ожидать, худо обученный и еще хуже вооруженный 186-й батальон решил на помощь 72-й бригаде не ходить. Как, почему? Это на митинге прилюдно пояснил один из командиров взводов по имени Сергей: «Я неоднократно обращался, даже на свой участок, за который отвечал я. Просил предоставить пулемет Калашникова. Отвечали: „У нас нет, мы не можем предоставить“. А дальше — Донбасс. А с чем?».
Справедливости ради, так думали не все в 123-й бригаде. Командир митинговавшего батальона 33-летний подполковник Игорь Гриб до последнего пытался уговорить подчиненных не бросать поле боя. Когда стало ясно, что ничего с этой стихией не поделать, лично распустил митинг. И тут же, не вынеся позора, застрелился.
Морально-психологическую обстановку в 123-й бригаде в целом тут же в Сети прокомментировал украинский журналист Владимир Бойко, который нынче и сам служит в ВСУ: «Как оказалось, это так не работает — чтобы военнослужащий Шабунин пьянствовал в киевских генделиках, военнослужащий Казарин ездил по Европе с презентацией своей книги, написанной во время „службы“, военнослужащий Кипиани читал во Львове лекции на темы патриотизма, военнослужащие Нищук и Тритенко играли на театральных сценах, военнослужащие Положинский и Жадан вели передачи на радио, а в это время военнослужащий Николай с пулеметом на плече… (нецензурное выражение, аналог слова „шел“ — „СП“) в посадку менять пацанов. Жаль только, что Игорь Гриб понял это слишком поздно».
Но — продолжим про небывалый развал в стане противника. Поскольку на позициях сменить 72-ю бригаду оказалось некому, она так и не начала хоть сколь-нибудь организованный отход из Угледара. И почти целиком осталась лежать в тех развалинах. Или попала в наш плен. Но что дальше? Ее остатки отправили в тыл на отдых, пополнение и переформирование? Ничуть не бывало.
«Уставшая, избитая потерями 72-й омбр им. Чёрных Запорожцев не идёт на отдых после выхода из Угледара. Бойцам сказали занимать новые позиции. Хотя под боком 123-е николаевское ТрО, которое просто отказывается заходить на передовую… Думаю, представляете, какое морально-психологическое состояние у бойцов. Даже командиры пишут рапорты на отстранение от командования». Об этом написала в Сети оказавшаяся на месте событий украинская журналистка Юлия Кириенко-Меринова.
Вы только представьте, что теперь представляет собой оборона ВСУ на бывшем угледарском направлении! В окопах, которые чудом уцелевшие в многомесячных боях украинские военные только начали торопливо отрывать в чистом поле к западу от оставленного ими города, одни легкораненные, контуженные и тыловики. За спинами у них в качестве ближайшего резерва — тероборонцы, ни в какую не желающие не только воевать, но и вообще приближаться к линии боевого соприкосновения.
Если в ближайшие дни такая линия фронта окончательно не рухнет в этих местах, буду удивлен — и полагаю, не только я один.
