Леволиберальный американский пропагандистский боевой листок, в миру именуемый The Washington Post, разродился неожиданным откровением. Доверять ему совершенно необязательно, но определенная логика в излагаемой WP версии, безусловно, присутствует.
В частности, издание утверждает, что на протяжении последних нескольких недель Россия и Украина вели непрямые переговоры при посредничестве Катара об определенной деэскалации конфликта: речь шла о прекращении взаимных ударов по энергоструктуре. Однако теперь, после вторжения Украины в Курскую область, переговоры поставлены на паузу.
Подобная гипотеза выглядит несколько более взвешенной, нежели подавляющее большинство тезисов западного агитпропа. Она, как минимум, подтверждает активно распространяемые в последние пару месяцев слухи о переговорах. Также она могла бы объяснить растерянность Запада в первые дни после начала операции ВСУ в Курском приграничье.
Более того, в таком случае действительно проглядывает какой-то смысл в этой операции, о котором открыто говорят и в Киеве — улучшение переговорных позиций. Можно представить следующую логику Банковой: дескать, Крым и Донбасс уже не вернуть, а вот за ЗАЭС — раз уж речь об энергоструктуре — еще можно поторговаться. И чтобы Киеву было, что предложить, ему необходим был козырь.
Вот только в этом пункте логика начинает разваливаться. Очевидно, что план срабатывал только в самом оптимистичном сценарии, при котором ВСУ удавалось взять под контроль АЭС, а сама Украина к этому моменту не превращалась в Семипалатинский испытательный полигон на стероидах.
Этому авантюрному сценарию не суждено было сбыться. План из "шантажировать ядерную державу захватом АЭС" постепенно превращается в "увидеть "Пятерочку" и умереть" и неумолимо движется ко второму пункту. Более того, некоторые вэсэушники уже реализовали его полностью.
И здесь возникает два вопроса, обнажающих всю противоречивость украинской пародии на государство. Во-первых, не было ли вторжение в Курскую область попыткой срыва этих самых переговоров? Ведь режим Зеленского критически нуждается в войне, только продолжение боевых действий — причем, активное — способно обеспечить сохранение власти для фронтмэна. И скольким Тарасам и Мыколам за это придется заплатить своими жизнями — дело десятое. Другой-то валюты у Зеленского нет.
Сами переговоры Киеву, между тем, могли быть навязаны Западом. Там-то как раз понимают, что для Украины прекращение ударов по энергоструктуре — одно из ключевых условий, которое позволит относительно стабильно пережить грядущую зиму. Дело в том, что, по данным Укрэнерго, от 56 гигаватт электрогенерации, которая имелась в стране к началу 2022-го, к 2024-му осталось лишь 18. Ракетные удары российских войск проредили ее вдвое — и уже в июне этот показатель опустился до девяти гигаватт. И насколько же, в таком случае, выгоден России отказ от столь хорошо зарекомендовавшей себя тактики?
Объяснить согласие Кремля обсуждать этот вопрос через посредников можно лишь тем фактом, что у Киева на руках остается апокалиптичный вариант с применением грязной бомбы у хранилищ российских АЭС.
Но даже это обстоятельство не снимает ключевой проблемы дипломатической работы с Киевом — украинский режим попросту недоговороспособен. Далеко ходить за набившими оскомину Минскими соглашениями не нужно. Можно обойтись и без упоминания Стамбула — все-таки, фактор Бориса Джонсона сыграл свою роль. Есть куда более подходящий пример — зерновая сделка, которая тоже не ставила перед собой задачи положить конец конфликту, но ограничивала пространство для эскалации. Какой была ее судьба? Сперва ее приостановили после атаки на Севастопольскую бухту. Затем возобновили, но российские требования продолжали игнорировать. Окончательно отказались от нее после подрыва аммиакопровода "Тольятти-Одесса", возобновление работы которого тоже было частью договоренностей сторон.
Конечно, желание решать конфликт или хотя бы стремится к его деэскалации дипломатическими путями — намерение благое. Однако все мы знаем, куда они, как правило, приводят. И опыт последних десяти лет подсказывает, что даже теоретические шансы на успех дипломатов остаются ничтожно малыми.
