Спецоперация породила новую реальность, где старые приёмы и методы ведения боевых действий оказались неэффективными, а вот "несерьёзные" и совершенно не военные вещи показали просто убийственную продуктивность. С другой стороны, для старого оружия находятся совершенно неожиданные способы применения.
Армия России начинает централизованное и систематическое обучение бойцов стрельбе из дробовиков. Об этом журналистам сообщил замминистра обороны Юнус-Бек Евкуров.
По его словам, военное ведомство привлекло чемпионов по стендовой стрельбе для подготовки 80 армейских инструкторов, которые поедут в войска и будут учить стрельбе по дронам бойцов, сражающихся на передовой.
Эта идея уж точно не моя, это идея командиров на местах. В первую очередь — тех бойцов, кто с этим столкнулся и понял, как бороться. Мы буквально на прошлой неделе подготовили 80 инструкторов для группировок войск. Их подготовкой занимались чемпионы по стендовой стрельбе. Хорошие ребята из гражданского сектора помогают.
Интересно, что буквально несколькими днями ранее военный историк Алексей Исаев отметил, что возможности армии использовать те или иные способы войны прямо и непосредственно зависят от того, какие навыки распространены в обществе до начала конфликта. Если общество аграрное и множество мужчин умеют ездить на лошадях — можно создавать кавалерийские корпуса. Если же распространены автомобили, то появляется возможность подумать и о моторизации сухопутных сил.
Был в Германии до войны миллион мотоциклов у населения — в войну это породило мотоциклетные части. Оттуда же берутся мотоциклисты и в нынешнем конфликте. Точно так же мотоциклы использовали в ирано-иракской войне, в 1980-х, в частности — Корпус стражей исламской революции (КСИР). Война — это всегда зеркало общества и эпохи.
А это говорит о том, что нашему государству следует раскручивать бездумно и безумно закрученные гайки оружейного законодательства, отменять политику разоружения русского населения, которая к тому же проводится на фоне завоза в страну миллионов чужаков, враждебных нам, нашей культуре и вере.
Можно с уверенностью утверждать, что если бы запретительный курс был доведён до конца, никакие 80 инструкторов сейчас бы фронту не помогли. Но, к счастью, среди русских людей осталось немало охотников, а потому отстрел вражеских дронов мало-помалу становится обычной практикой.
ДВУСТВОЛКА И ЭЛЕКТРОСАМОКАТ: ЕЩЁ ПАРУ ЛЕТ НАЗАД ЗАЯВЛЕНИЕ ОБ ИХ ПОЛЕЗНОСТИ НА ФРОНТЕ ВЫЗВАЛО БЫ ЛИШЬ ГОМЕРИЧЕСКИЙ ХОХОТ. СКРИНШОТ С ТГ-КАНАЛА "ВОЕННЫЙ ОСВЕДОМИТЕЛЬ".
Не дробовиком единым
То, что военное ведомство осознало полезность и правильность солдатского подхода к борьбе с беспилотниками, — прекрасная новость. Дело в том, что волонтёры могут закрыть многие проблемы в снабжении фронта, но вот наладить массовую поставку ружей, патронов к ним и обучение солдат может только государство.
Теперь хотелось бы увидеть активность на этом направлении нашего прекрасного и прославленного военно-промышленного комплекса, крутых госкорпораций с миллиардными бюджетами, которые в прошлые годы производили огромное количество вооружений, "не имеющих аналогов в мире", и гордо демонстрировали их на международных выставках.
СЛАВА ГЕНИЮ РУССКИХ КУЛИБИНЫХ — ИЛИ СТЫД ОТЕЧЕСТВЕННОГО ВПК? А МОЖЕТ, СОСТАВ ПРЕСТУПЛЕНИЯ? ВОТ ТОЛЬКО ЧЬЕГО?.. СКРИНШОТ С РЕПОРТАЖА ТАСС
В частности, простые парни из пехоты были бы рады получить нормально изготовленные сеткометы и подствольные дробовики, которые можно вешать под цевьё автомата вместо гранатомёта ГП-25.
Экипажам танков и мехводам в качестве оружия последнего шанса нужны "обрезы" дробовиков и пистолеты, стреляющие дробовыми патронами 16-го калибра.
Бойцам, специализирующимся на охоте за дронами, необходимы активные наушники, зенитные треноги под пулемёты, тепловизоры и оптические прицелы 10-кратного приближения.
Потери штурмовых групп резко сократятся, если их будут сопровождать наземные беспилотные платформы, куда можно поставить станцию РЭБ и дизельный генератор на 3 кВт с суточным запасом топлива.
В общем, много чего полезного можно "изобрести" на третий год войны, если спуститься с небес на землю и хотя бы краешком глаза посмотреть, как сражается и выживает наша пехота в окопах.
Пока же наши мужики мастерят самодельное оружие — и тем подводят себя под уголовную статью.
Медленно кувыркаясь, в окно залетает противотанковая мина
Впрочем, не только гражданские девайсы прописались на фронте в качестве смертельно эффективных инструментов пехотной войны. Некоторые виды старого оружия сменили амплуа и теперь применяются так, как их создатели не могли и в шутку подумать. Так, за последнее время получила распространение практика забрасывать в здания с противником противотанковые мины ТМ-62.
Конечно же, это опасно, и наши бойцы при закидывании мины могут получить контузию. Лёгкую, среднюю и тяжёлую. Всё зависит от того, насколько близко они окажутся от взрыва,
— отметил в разговоре с обозревателем Царьграда офицер спецназа ДНР в запасе Александр Матюшин.
Он также добавил, что и противник систематически использует против наших бойцов нестандартные методы.
По мнению Матюшина, в дальнейшем вероятно появление новых гранатомётов и гранат, которые будут созданы на фронте и лишь затем перекочуют в промышленность.
Существующие виды гранатомётов и реактивных огнемётов, будь то "Шмели" или "Мухи", не вполне подходят для нынешних задач. Если бы они подходили, то бойцы бы применяли их, а не закидывали противотанковые мины, что требует огромного мужества и связано с большим риском.
Матюшин отметил, что в этой манере воевать хорошо видны традиции русской армии, в частности — ударных отрядов Первой мировой и советских солдат, которые тоже стремились вплотную подобраться к врагу.
В сухом остатке
Время на войне ускоряется, неработающие технологии и неудачные образцы вооружений быстро отбраковываются, а вот полезные новшества стремительно распространяются от окопа к окопу, от блиндажа к блиндажу.
Промышленности следует пристально следить за этими изменениями и искать способы довести до ума окопные изобретения, обеспечив военных безопасным в обращении и полезным оружием, которое, может, и не соответствует представлениям прошлых лет о том, как "должно быть", зато полностью удовлетворяет текущие потребности бойцов.
По сути, вопрос стоит в выстраивании связи между теми, кто воюет, с теми, кто производит оружие, и теми, кто планирует операции. Представителям ВПК следует систематически совершать поездки на фронт, чтобы послушать отзывы и пожелания солдат и офицеров, а фронтовиков необходимо столь же систематически возить в Москву на Фрунзенскую набережную и там внимательно опрашивать о ходе боёв, качестве экипировки и пожеланиях на будущее.
Вероятно, нашей армии сильно бы не помешал институт представителей Генштаба в званиях не выше майоров, которые присутствовали бы в воюющих частях, но при этом подчинялись бы исключительно и только руководству в Москве.
Минобороны и ВПК проделали значительную работу по исправлению недочётов и упущений прошлых лет, но не меньший объём работы ещё предстоит сделать. Хорошо налаженный контур обратной связи способен ускорить этот процесс во много раз.
