Генштаб Украины присматривается к Приднестровью, где есть патроны, мины, ракеты, а наших войск немного
В последние дни, что на Украине продолжается специальная военная операция, было много разговоров о будущем страны после ее завершения, осуществления демилитаризации и денацификации.
На этом фоне возникает вопрос — а что с Приднестровьем? Ведь регион фактически получает коридор, соединяющий с Россией. Повлияет ли это на вопрос с его статусом? Надо понимать, что одно дело, когда нас от Приднестровья отделяла враждебная Украина, другое, когда разделяющий нас неблагоприятный фактор будет ликвидирован.
И речь, в первую очередь, о практических аспектах — о снабжении находящейся там Оперативной группы российских войск в Приднестровье. Напомним, там сейчас находится российский миротворческий контингент подразделения, охраняющий склады боеприпасов в селе Колбасна.
На сегодняшний день после многочисленных сокращений в составе группировки остаются два отдельных мотострелковых батальона, выполняющих миротворческие задачи, через год сменяя друг друга, а также батальон охраны и обслуживания общей численностью— порядка 1700 военнослужащих.
При этом надо понимать, что российская группировка в Приднестровье не имеет ударной направленности, не имеет средств обеспечения ПРО или ПВО, узлов связи, не говоря уже об артиллерии, авиации, танках. По сути, она выполняет символическую функцию, обозначая российское военное присутствие.
Таким образом, эта группировка может стать уязвимой в случае атаки со стороны украинских формирований. Такой вариант не исключен, мы об этом уже писали.
С другой стороны, продвижение российских войск в сторону Одессы создает коридор, который решает задачи со снабжением и отводит опасность оказаться втянутыми в конфликт как наших миротворцев, так и всего Приднестровья.
— Коридор в Приднестровье, безусловно, нужен, — уверен эксперт, капитан 1 ранга запаса Сергей Ищенко.
— И речь, конечно, о сухопутном коридоре, воздушный коридор и так существует. Собственно, по нему и происходит снабжение нашей группировки в регионе.
А раньше был и сухопутный — по нему не только осуществлялось снабжение, но и вывозились боеприпасы со складов в Колбасне — те, что невозможно было утилизировать на месте. Однако приблизительно с 2000-го года Украина просто перестала пропускать наши эшелоны. А ведь это тоже серьезная проблема, у многих боеприпасов давно закончился срок годности, с ними нужно что-то делать, иначе они представляют опасность.
Что же касается снабжения группировки, то этот вопрос все же худо-бедно решается. Тем более, что те, кто проходит службу в ее составе, это граждане Приднестровья, ставшие гражданами России и заключившие контракт с нашим Минобороны, т.е. они оттуда никогда не выезжают.
«СП»: — Вопрос о коридоре в Приднестровье, по-вашему, держали в голове при планировании операции на Украине?
— Не думаю. Все же при планировании СВО думали в первую очередь о том, что делать с Украиной, а Приднестровье — это уже производная.
«СП»: — На статус региона его полноценная связь с Россией после завершения СВО как-то повлияет?
— Едва ли. Если мы говорим о каком-то международном признании, Запад явно не собирается признавать какое-либо изменение ее статуса.
«СП»: — А что если ВСУ и нацбаты нападут на Приднестровье?
— Я думаю, что украинские части вряд ли пойдут в ту сторону. Уверен, что они будут отступать к Одессе, чтобы обороняться там до конца. Как в Мариуполе.
— До последнего момента коридор действительно был только воздушный, но теперь ситуация изменилась, — отмечает военный эксперт, политолог, директор по развитию Фонда содействия технологий XXI века Иван Коновалов.
— После взятия Николаева и выхода российских войск к Одессе, русские земли от Херсона до Приднестровья соединятся в то, что называют Новороссией.
«СП»: — Наша группировка там ведь вряд ли сможет вести серьезные бои.
— Эту группировку на самом деле трудно назвать группировкой. Противостоять масштабной атаке она не сможет. Но вы не забывайте про армию Приднестровья численностью 10−15 тысяч человек, она хорошо вооружена и обучена — все эти годы ее готовили к агрессии со стороны Молдовы и Румынии.
Едва ли украинские нацики решатся напасть на Приднестровье. Для них это может закончиться плохо. Хотя, конечно, они были бы не прочь поживиться за счет боеприпасов, которые находятся на складах в Колбасне. Там до сих пор просто невероятное количество боеприпасов — это все в свое время было рассчитано на весь южный фланг Организации Варшавского договора.
«СП»: — Но у них давно вышли сроки годности…
— Сроки вышли, но украинских нациков это не смущает.
«СП»: — А что, если украинским военным будет просто некуда деваться? Если наши войска пойдут на Одессу, им только и останется, что пойти в сторону Румынии. Через Молдову и Приднестровье.
— Могут пойти, если не будет выхода. То, что мы сейчас нависаем над Николаевым, и в любой момент может начаться выдвижение на Одессу — это уже создает для них атмосферу тревожности. И да, мы им пока фактически даем возможность убраться. И они уходят, в том числе, в сторону Кишинева, но небольшими группами.
Тут надо напомнить, что их там никто не ждет, у них там никакой поддержки не будет, их уже бьют и выкидывают из страны, ибо у молдаван кончилось терпение. Они их как беженцев приняли, а те начали там свои порядки устанавливать, требовать произнести «паляница» и т. д.
Мы знаем, что ВСУ действительно постепенно оставляют Одессу, но кто-то все же останется там и будет пытаться повторить мариупольский сценарий, прикрываясь мирными жителями, угрожая массовыми разрушениями. Им же наплевать на людей, на Одессу.
Тем не менее, мы пока стоим, ждем. Они потихоньку уходят, и хочется надеяться, что мариупольского кошмара не повторится.
«СП»: — Что изменится с политической точки зрения для Приднестровья, когда между ним и Россией больше не будет враждебной Украины?
— Изменится фактический статус Приднестровья, как только произойдет его связывание с другими русскими регионами. Скорее всего, появится некий союз новых республик юга России, равноправным членом которого станет и ПМР. Там вон уже появляется Херсонская республика, уверен, будет и Харьковская. Другой вопрос, присоединится ли он к России, но в том, что он будет, я не сомневаюсь.
«СП»: — То есть это будет такой большой союз непризнанных государств?
— Посмотрим. Думаю, нас ждет новая Ялта, где и будет решаться вопрос признания.
