Успех СВО увеличит желание других стран иметь у себя русские военные объекты
Глава российского МИДа Сергей Лавров в ходе своего турне по Латинской Америке побывал в странах, считающихся главными российскими союзниками в регионе — на Кубе и в Венесуэле.
Результатами переговоров на Острове Свободы Лавров, похоже, остался очень доволен. Он заявил, что удовлетворен «очень конструктивным и интенсивным характером российско-кубинского диалога на всех уровнях».
Обе страны испытывают сегодня мощнейшее санкционное давление со стороны западных стран, прежде всего Соединенных Штатов, о чем также было сказано по результатам визита. Причем глава МИДа РФ напомнил, что Москва уже давно выступает за снятие ограничений с Кубы.
Что касается Венесуэлы, то перед приездом российского министра президент страны Мадуро заявил, что ожидает от гостя получить «важное послание» от российского лидера Владимира Путина. Многие наблюдатели уже предположили, что это сообщение касается возможного вступления Венесуэлы в БРИКС, однако позднее такого рода заявлений сделано не было.
Официально переговоры были посвящены укреплению политических связей и экономическому сотрудничеству. Но некоторые западные наблюдатели предположили, что в ходе турне наверняка обсуждались и военные вопросы. В частности, вопрос о создании российской военной базы на венесуэльском острове Орчилла в Карибском море.
Данный вопрос поднимался еще в 2018 году в ряде зарубежным СМИ, однако его обсуждение было недолгим. И это объяснимо — в Конституции боливарианской республики пока что содержится запрет на размещение в стране иностранных военных баз.
Что касается Кубы, то уже во время визита Лаврова некоторые американские СМИ, со ссылкой на высокопоставленных чиновников, также предположили, что стороны могли договариваться о размещении на острове российских военных объектов.
Трудно сказать, обсуждалось ли военное взаимодействие стран именно в таком ключе, но нелишним будет напомнить, что в июне 2023 года, во время переговоров министров обороны России и Кубы в Москве, западная пресса предполагала договоренности о возможном согласии кубинского руководства на появление в стране российского военного объекта.
Военный обозреватель медиагруппы «Россия сегодня» Александр Хроленко считает, что по результатам визита Лаврова делать какие-то далеко идущие выводы о договоренностях насчет увеличения нашего военного присутствия в Латинской Америке было бы преждевременно.
— С одной стороны, России, конечно, было бы полезно иметь военные объекты в этих государствах. Однако следует понимать, что дважды в одну реку войти невозможно. И сегодня мы имеем уже другую реальность, чем в период, когда у нас такие объекты в Латинской Америке были.
Это не просто так: захотел — разместил базу, захотел — вывел. Это требует подготовки, масштабной работы, времени — нескольких лет. С другой стороны, поездки министра иностранных дел или министра обороны вовсе не означают, что грядут какие-то договоренности, какие-то события.
«СП»: В каких случаях их можно ожидать?
— Такие глобальные проекты, как строительство новых зарубежных военных объектов, решаются все же на другом уровне. Подобным событиям должны предшествовать встречи первых лиц государств. А то, что зарубежная печать поднимает шум по любому поводу и без повода — это такая тактика, когда вор первым кричит «держите вора».
У Соединенных Штатов за рубежом, по разным подсчетам, более 700 различных баз и военных объектов, и когда они начинают подозревать Россию в намерении создать что-то подобное — это выглядит смешно.
Пальцев на одной руке хватит, чтобы пересчитать зарубежные военные объекты нашей страны, причем практически все они размещены в ближнем зарубежье — это такой пояс безопасности.
Так что, всерьез анализировать западные публикации не стоит. Конечно, нам было бы выгодно иметь военные объекты в странах Латинской Америки, но время, место и масштаб решения подобных вопросов будет, видимо, не сегодня и делать это будет Верховный главнокомандующий и президент России Владимир Путин.
«СП»: Есть ли со стороны наших латиноамериканских партнеров желание или потребность в наличии на своей территории такого рода объектов?
— Не будем забывать, что политика — это искусство возможного. И к упомянутому вопросу все без исключения государства подходят достаточно прагматично. Если появится ощущение, что российские военные объекты — это неизбежное благо, защита, стабильность, то, безусловно, движение навстречу в этом плане станет более ярко выраженным. Полагаю, что по итогам СВО на Украине, успешным итогам, это движение латиноамериканских стран будет заметнее.
Руководитель Института региональных проблем, доцент Финансового университета при правительстве России Дмитрий Журавлев напомнил, что наша страна располагала военной инфраструктурой на Кубе.
— Но это была станция слежения в Лурдесе — не активный военный объект. С другой стороны, американские базы разбросаны по всему миру и это мало кого волнует. Почему бы не быть и нашей? К тому же, чем ближе наши военные объекты будут к тем же американцам находиться, тем дороже им станет обходиться военная инфраструктура. При этом вовсе не обязательно иметь базу в традиционном понимании — это дорого и не всегда оправданно.
В то же время, если мы не будем расширять сеть военной инфраструктуры по всему миру, это не значит, что подобным прекратят заниматься западные страны. У нас же нет никаких соглашений с ними на этот счет.
«СП»: Трудно в наше время их представить, конечно.
— Нам следует соблюдать меру в данном вопросе. Ведь можно создать много военных баз по всему миру, но в стране, образно говоря, начнутся перебои с продовольствием. Этого нам не нужно.
Конечно, следует развивать стратегическое партнерство с Латинской Америкой, но страны региона надо привязывать прежде всего экономически. Поэтому, я не думаю, что одной из главных тем переговоров Лаврова было создание военных объектов.
«СП»: Но в обозримой перспективе нашей стране стоит иметь подобные объекты?
— Нужно понять, что эти базы не изменят стратегической ситуации. Но они заставят Запад прилагать больше усилий в оборонной сфере, в том числе экономических. При этом нам следует для себя твердо решить вопрос: мы намерены продолжать противостояние с Западом — не только военное, но и общее? Тогда подобные объекты нам требуются. Это уже вопрос стратегический, выходящий за рамки военного противодействия или сдерживания. И на него нам следует ответить самим себе.
