"Неоспоримое превосходство" США постепенно сходит на нет из-за растущей активности России и Китая. Для американцев подъём Китая и "реваншизм" со стороны России — это серьёзный вызов. Глобальную конкуренцию усложнили ещё и те технологические новшества, которые изменили шпионаж, позволив соперникам США действовать с большим опережением. Более подробно об этом поговорим с нашим экспертом Андреем Школьниковым.
Глава ЦРУ Уильям Бёрнс в своей статье "Трансформация ЦРУ в эпоху конкуренции" для журнала Foreign Affairs заявил, что у США больше нет того неоспоримого превосходства, которым они обладали. Поскольку сегодняшняя технологическая революция оказалась "ещё более масштабная, чем промышленная революция или начало ядерного века".
От микрочипов до искусственного интеллекта и квантовых вычислений — новые технологии меняют мир, включая профессию разведчика. Во многих отношениях эти события усложняют работу ЦРУ как никогда, предоставляя противникам новые мощные инструменты, позволяющие запутывать нас, уклоняться от нас и шпионить за нами,
— отметил Бёрнс.
Полностью заменить человеческие операции технологическими достижениями нельзя, считает он. Но суть в том, как использовать полученную информацию. Как сказал Бёрнс, иногда, чтобы подорвать позиции соперников и сплотить вокруг себя союзников, применяется и так называемое "стратегическое рассекречивание". Он подчеркнул, что разведывательное сообщество США "осознаёт растущую ценность разведывательной дипломатии". Особенно, когда речь идёт о поддержке их союзников и противодействии врагам.
Что на самом деле в западном мире? Почему США больше не "единственные", кто правит миром? Об этом ведущий "Первого русского" Никита Комаров поговорил с геостратегом, политологом Андреем Школьниковым в эфире программы "Царьград. Главное".
Господство США сходит на нет?
Никита Комаров: Андрей, вот заявление Уильяма Бёрнса. Я понимаю, когда с подобными высказываниями выступают какие-то политические обозреватели, эксперты, даже конгрессмены. Но здесь глава одной из основных силовых структур США заявляет, что США больше не претендуют на глобальное доминирование... Вот это с чем, на ваш взгляд, связано?
Андрей Школьников: Ну, это произошло не сейчас. А начиная с 2019 года в документах, везде декларируется, что и Россия, и Китай тоже являются великими державами. Поэтому это просто констатация того, что уже говорилось не раз. Но речь не о том, что США не тянут. Они говорят, что не справятся с двумя одновременно. Они об этом всегда говорили. Мы можем даже обратиться к "формуле Киссинджера" по недопущению противостояния между Россией и Китаем с одной стороны, и США с другой. В этом нет ничего нового на самом деле.
— Но ведь речь сейчас не только о блоке России и Китая. С нашей стороны ещё, как минимум, Иран и Корейская Народно-Демократическая Республика, которых многие как-то недооценивали. Я помню события до 2022 года, когда даже посмеивались, что вы с Ираном и с КНДР будете сотрудничать. А как оказалось, и Иран, и Северная Корея являются, в общем-то, достаточно прогрессивными державами. Иран, наверное, самый прогрессивный и промышленно развитый на Ближнем Востоке, способный разгонять свой ВПК так, как не могут сделать это многие страны Запада.
— Смотрите, мы попадаем в ловушку противостояния нескольких лагерей. Вот есть мы, вот наши союзники, вот их союзники. И в данном случае это не совсем корректно. Потому что у больших стран нет постоянных союзников, как и нет постоянных врагов. Всё очень серьёзно меняется.
ФОТО: ЦАРЬГРАД
Когда идёт борьба за лидерство, когда есть страна, которая на вершине, и есть страны, которые претендуют, то союзников у революционеров, у контрэлиты практически никогда не бывает. Ну, кто сейчас союзники у Китая? Не так и много. И это примерно те же, что и у России, у Ирана. Есть ли союзники у США? По-хорошему, особо и нет. Есть сателлиты, есть вассалы, есть те, кто вынужден идти. Есть те, кто говорит: нет, я смогу здесь соблюдать некий нейтралитет.
Поэтому когда мы говорим о союзниках США — это вассалы, которые вынуждены идти следом. Есть США, есть страны, которые от них сильно зависят и полностью им подчиняются. Есть страны, которые меньше поддаются давлению. А есть нейтральные. Всё это большой спектр. И когда мы увидим картину в целом, то поймём, что это противостояние — оно не такое красивое, как кажется на Западе. Когда с их стороны — большой цивилизационный мир, а какие-то отдельные страны с чем-то не согласны. Нет, речь идёт о том, что большая часть стран находится в позиции или положительного, или негативного нейтралитета. И это надо учитывать.
— Выжидают?
— Конечно. Вспомните историю, сколько было союзников у Советского Союза и чем это закончилось? То же самое ждёт и США. Стоит им чуть-чуть ослабнуть и те, кто им сейчас показывают знаки доверия, уважения — тут же исчезнут.
США увязли в военных конфликтах
— Я помню, примерно год назад президент Владимир Путин заявлял, что у нас много симпатизантов, но все они как-то притихли и боятся открыто своё мнение высказывать. И уж тем более, какие-то конкретные действия проводить. И во время холодной войны тоже ведь значительное количество государств придерживались нейтралитета. Но можно ли сказать, говоря о сегодняшней ситуации, что США увязли в конфликтах геополитических и внутренних? То, что на память приходит, это Украина, Израиль, Красное море, хуситы, Ирак, вообще Ближний Восток. Также неопределенная ситуация по Тайваню. Президент КНДР Ким Чен Ын тоже периодически с различными заявлениями выступает. В Венесуэле ситуация еле успокоилась. В Техасе — предвыборная кампания. Судя по всему, американцам не хватает ресурсов на всё это?
— Мы путаем причины и следствия, когда описываем текущую ситуацию. Проблема США, вообще объединённого Запада, вплоть до кластера транснациональных корпораций, не в том, что они увязли в конфликтах. Она в том, что они слабеют. Империя надорвалась. Империя не контролирует. И сейчас мы наблюдаем последствия этой слабости. Когда весь мир они не могут держать уже, и его части отдельные начинают уже выпадать из-под их зоны влияния. Вот они и думают, что с этим делать. Или пытаться удержать, как Тришкин кафтан, постоянно теряя ресурсы. Или принять жёсткое решение, как в своё время Римская империя, которая оставила дальние провинции, потому что не имела возможности их удерживать.
ФОТО: ЦАРЬГРАД
Но, если ты уходишь, оставляешь какую-то территорию бесхозной, с неё, во-первых, нужно вывезти всё, что только можно ценного, а дальше устроить там хаос и беспорядок, чтобы никто не смог воспользоваться твоей слабостью. Чтобы никто не смог создать там новый центр силы. Собственно, Ближний Восток, а далее Европа — это абсолютно программируемый хаос. Чтобы все, кто может, оттуда убежали с ценным, а что там осталось, никому уже не было нужным.
— Ну, слабость можно тоже ведь по-разному трактовать. С одной стороны, у США или кого-то ещё, неважно, остаётся меньше ресурсов. А с другой стороны, это может быть связано с усилением конкурентов. На ваш взгляд, в текущей ситуации чего больше: потери ресурсов Соединёнными Штатами или обретения Россией, Китаем и другими государствами своего суверенитета и претендование на различные геополитические проекты? Или и то, и другое?
— До начала 2022 года ситуация была чёткая: все слабели. Просто Россия и Китай слабели медленней, чем США, Европа и Запад. А в 2022 — 2023 годах, когда началась СВО, мы стали усиливаться. Причем усиливаться не в абсолютных значениях, а в логике нового мира, который будет после разрушения глобального мира. Сейчас мы говорим о мире глобальном, потом будет многополярный мир, а потом распад до мира панрегионов или больших раздельных блоков. И вот мы усиливаемся, с точки зрения будущего. Китай пока нет. Китай пока слабеет. Хотя и медленнее, чем США и Европа. Другие слабеют более сильно. А у нас как раз очень интересный момент.
В чём разница между Россией и Китаем?
— А в чём принципиальная разница, если кратко, между Россией и Китаем? Вы сказали, Китай слабеет, а Россия усиливается. В чём это выражается?
— Мы играем на будущее. Время работает на нас при любых раскладах. И те общие процессы, которые происходят в мире, даже если это негативные процессы, они будут затрагивать нас в меньшей степени. Потому что мы уже строим что-то новое, мы создаём новый центр, новое будущее. А они ещё живут в старом.
Они не пытаются создать мир, каким он будет после того, как Pax Americana закончится. Как в своё время закончилась Pax Britanica, как закончилось господство Голландии и многие другие миросистемы. Они не строят ещё будущего, они пытаются удержать старое.
— На ваш взгляд, есть ли какие-то геополитические или геоэкономические противоречия между, условно, собирательными Штатами, точнее, их элитами, и Лондоном, Британией? Потому что на этот счёт тоже есть много разных мнений.
— Ну, давайте не заниматься уж совсем откровенными спекуляциями. Всегда есть противостояние…
— Или конспирологией.
— Ну, это не конспирология. Скажем, когда ты не понимаешь процессов, тебе всё время хочется придумать что-нибудь. Когда у нас не понимают процессов в Солнечной системе, то обязательно прилетает астероид. Если смотреть историю Солнечной системы — там сплошные астероиды.
ФОТО: ЦАРЬГРАД
Если смотреть историю людей, не понимающих глубины процессов, принципов формирования элит, их работы, взаимодействия, сложных финансовых процессов, то кажется, что там жёсткое противоречие. Но эти противоречия на уровне внутрикорпоративном. То есть два департамента между собой имеют некие нестыковки. А в рамках общей цели у них интересы совпадают.
— Чтобы было понятней — примерно, как в России, между так называемыми "башнями Кремля". Такие тактические.
— Не надо. Вот "башни Кремля" — это тоже попытка упрощения, да.
— Тоже нет их, всё конспирология?
— Нет, не конспирология. Это упрощение с потерей сути. Это всё равно что, например, весь наш журналистский цех описывать как палаты маленькой психиатрической больницы — по крикам, воплям и прочему. То есть, в принципе, они же все связаны с администрацией, у всех есть какие-то представления о себе. Поэтому здесь надо очень аккуратно и тонко. Поскольку вот эти параллели создают противоречие более сильное, чем есть на самом деле.
— Да, здесь соглашусь. Действительно.
— Финансисты и продажники, они ругаются. Но когда начинается общий интерес, общее понимание — они вместе. И, конечно, друг другу напакостят…
— Ну, как бы у каждого своя цель. Кто на что работает, тот и зарабатывает.
— Конечно!
— Спасибо большое!
