Никто не хотел уступать, никто не хотел умирать
Экс-директор ЦРУ, бывший глава администрации Белого дома (при Клинтоне), отставной министр обороны США (при Обаме) — вон сколько компетенций сразу — Леон Панетта сообщил Politico, что некоторые аналитики американского разведывательного сообщества оценивают вероятность применения тактического ядерного оружия на Украине в 20−25%. Это — сейчас, в октябре, а в марте они «давали» в среднем 3%.
Можно закрыть глаза, заткнуть уши, повторяя победные мантры, хотя и странно, ведь у каждого утверждения должно быть обоснование, причём корректное, а не такое: «Мы никогда не умрём! Почему? Ну, раньше-то конкретно „мы“ ещё не умирали».
А можно попытаться понять из чего исходят «партнёры», делая те или иные прогнозы. Хотел употребить «бывшие партнёры», но вспомнил, например, российскую космонавтку Анну Кикину, полетевшую в начале сентября на американском корабле SpaceX — её ж, явно, не в заложники захватили. Да и товарооборот РФ и США, какой-никакой, хоть и маленький по сравнению с прежним, однако сохраняется. Впрочем, не о том речь.
Так вот, «партнёры по геополитической игре» полагают, что почти все «козыри» Россия уже использовала и сам факт проведения частичной мобилизации это подтверждает. Осталась пара «джокеров», которые известны. А диверсия на «Северных потоках» продемонстрировала, что, кажущееся немыслимым ещё совсем недавно — атака на международную энергетическую инфраструктуру — реальность. Перефразируя песню: «теперь мы знаем — невозможное возможно».
Зато, каков потенциальный джек-пот: у России — продвинуться в мировой экономической пирамиде сразу на несколько ступенек снизу вверх, не говоря уж про сохранение и даже укрепление внутренней «вертикали». Для США — редкий шанс выдернуть российские «ядерные зубы», лишив гипотетического конкурента «паритетности во взаимном уничтожении» надолго, если не навсегда. Как?
Ну, хотя бы по этому сценарию: воспользовавшись «тактическим ядерным поводом», нанести удар — неядерный — по российским кораблям и далее предъявить ультиматум: допустить «международных наблюдателей» на российскую территорию для контроля за пусковыми шахтами, соответствующими арсеналами и т. д.
Ведь «мир на грани», «нет — непоправимому!», вот «мандат ООН» и всякое такое. Конечно же, пообещают, дескать, «временно», пока не утихнут страсти…
Ультиматум — психологически коварен: одно дело, когда с той стороны уже взмывают ракеты, отсчитываются минуты, задействуются соответствующие протоколы — думать некогда, да и незачем. И совсем иное: «ядро» пока не летит, вместо минут — часы и тягостное раздумье: умереть или сдаться.
Уникальный момент истории — обычно скрытые от общественности политические карты сейчас играются почти в открытую. «Они, говорят, что „не блефуют“, мы тоже не можем позволить себе „блефовать“, — категорично утверждает экс-директор-глава-министр Леон Панетта. — Проблема в том, что у ядерного возмездия может не оказаться пределов: любая подобная атака потребует твёрдого ответа, а „твёрдый ответ“ может обернуться тотальной эскалацией».
Вроде бы он отдаёт себе отчёт, чем чревато. По устоявшемуся общественному мнению: люди, которые управляют — рациональные, иначе бы не достигли своих властных вершин. У них — больше информации, квалифицированные советники, планы на все случаи, они — не допустят! Увы, но человеческая рациональность подвержена серьёзным искушениям.
Чтобы отвлечься от мрачного Апокалипсиса (возможного, но не обязательного) поведаю про забавный «эффект профессора Базермана». Каждый год он предлагает продать купюру в $20 через аукцион. Двадцатку — хоть за доллар, хоть за три.
Но есть нюанс: тот, который будет перед победителем обязан отдать профессору названную сумму. Например, две самые «верхние» цены — 7 и 8 баксов. Счастливчик получает $20 в обмен на $8, а второй просто отдаёт $7 Базерману.
Торги начинаются с одного доллара и быстро достигают $12-$16. В этот момент большинство претендентов отсеивается, и остаются двое с наиболее высокими ставками. Казалось бы, с точки зрения логики, здравого смысла, рациональности верхний предел ни в коем случае не должен преодолеть 19-долларовую отметку. Ан нет, личный рекорд профессора составляет несколько сотен баксов за первоначальное предложение «двадцатки». Каким, спрашивается, образом?
Запросто, ибо второй человек понимает — ему грозит нешуточная потеря и его задача уже не «выиграть» деньги, а много не проиграть. Ведь даже, когда аукцион переваливает за 21 доллар, кто-то потеряет всего лишь доллар, а кто-то все $20. И чем дальше — тем больше. До тех самых пор, не закончатся деньги, или не начнётся (очнётся) рассудок.
Ладно бы, «эффект Базермана» распространялся лишь на студентов — по молодости, горячности, отсутствию опыта. Ан нет, в его «копилке» — коллеги-профессора, топ-менеджеры, и прочие высокообразованные и уважаемые люди, отказавшиеся «фиксировать убытки» тогда, когда они были минимальны. Между прочим, в России «эффект Базермана» сформулирован давно и без всякого Базермана: не за то отец бил сына, что играл, а за то, что отыгрывался.
Как говорится, ставки поднимали они, а в случае чего проиграют все. «Я» повернул, и «МЫ» врезались в дерево. Никто не хотел уступать, никто не хотел умирать.
