Август закончился, наступила осень и оживление политической жизни. Что нас ждёт впереди?
За августом давно закрепилась слава тревожного месяца в отечественной политике. Хотя вроде бы и затишье, но это скорее затишье перед бурей: заканчиваются отпуска как у наших чиновников (кроме тех, кто задействован в СВО и участвовал в политических процессах на освобождённых территориях – они и не уходили на отдых), так и у западных функционеров.
Если в США планируются выборы в Конгресс, то у нас политическая повестка более широкая – это и муниципальные выборы, и референдумы в освобождённых областях юго-востока Украины. Что в целом готовит нам сентябрь?
Контрольных точек, собственно, три, – считает, например, политолог Марат Баширов. – Референдумы на юге и востоке бывших областей Украины, выборы в Конгресс США и стабилизация поставок газа в Европу. Вялотекущая СВО (специальная военная операция – ред.) так и останется в этом режиме – нам это дал понять Шойгу (министр обороны России – ред.). Кейсы с турбинами, зерном, с Запорожской АЭС, поставки оружия Киеву – все это болевые сюжеты давления на оппонента. Внутренние выборы в России состоятся, все победят, кому надо.
Мы все ждём перелома в спецоперации и выступления президента
Политолог, президент центра социальных и политических исследований "Аспект" Георгий Фёдоров также считает, что в сентябре нас ждёт оживление политической жизни. И прежде всего потому, что осенью, возможно, произойдёт перелом в СВО, присоединятся новые территории. И уже после этого Владимир Путин выступит с какими-то заявлениями, сказал политолог в беседе с Царьградом.
Осенью всегда происходит обострение всех политических противоречий и в целом активизируется политическая жизнь, – отметил эксперт. – У нас в этот период ещё и единый день голосования есть. А это значит, что мы увидим в некоторых регионах новое руководство. И про муниципальные выборы, которые пройдут по всей стране, тоже не будем забывать. Так что осень нас ждёт очень активная.
Конечно, сейчас для всех главной темой остаётся СВО, ситуация на фронтах – это касается абсолютно всех. Также и экономическая ситуация не добавляет спокойствия – поговаривают, что в ноябре, ближе к концу осени, возможен кризис, в том числе энергетический, который обрушится на Европу. Посмотрим, какие заявления будет делать международное сообщество, как будут вести себя Соединённые Штаты.
Что касается газа, то тут кто-то из европейских властей пойдёт на переговоры, кто-то не пойдёт, – предположил Георгий Фёдоров. – Европа очень неоднородна. Такие страны, как Польша, на переговоры, скорее всего, не пойдут. А Венгрия или Чехия вполне готовы к таким переговорам, как и Германия. Всё зависит от того, какие прогнозы будут на зиму. Если зима будет по-европейски не очень холодная, то европейцы перетерпят. А если нагрянут серьёзные холода, то они будут вынуждены договариваться.
Если говорить о том, что до сих пор не было традиционной "Прямой линии" президента, то это, уверен эксперт, связано только с СВО. Все ждут, что же скажет Владимир Путин по поводу хода спецоперации, обойти эту тему стороной невозможно. А каких-то переломных моментов пока нет. А без этого президенту нет никакого смысла проводить "Прямую линию".
Когда эти переломные моменты произойдут – тогда можно будет объяснить людям, на какой стадии находится специальная военная операция и что будет происходить дальше, заключил Георгий Фёдоров.
Будут ротации, будет и новый вектор развития
Для политолога, руководителя Центра развития региональной политики Ильи Гращенкова отправной точкой осени являются выборы 9–11 сентября, несмотря на то что их статус с каждым годом всё ниже.
Тем не менее они являются триггером, спусковым крючком всех дальнейших мероприятий. А после них начнутся ротации – и, мне кажется, они будут достаточно масштабными, – предположил политолог. – Может встать вопрос и о ротации или даже смене правительства, и о каких-то коренных заменах во всех ведомствах, от силовиков до губернаторского корпуса.
Губернаторский корпус в любом случае будет ротироваться, поскольку начинается следующий выборный цикл – кого-то надо сохранить, кого-то – наоборот. Но вся эта масштабная история будет запущена после выборов, поэтому они триггерная точка.
Почему я говорю именно о правительстве? Мы понимаем, что после 24 февраля прошло полгода, и каких-то ключевых целей, которые тогда были поставлены, как мне лично кажется, достигнуть пока не удалось, – отметил Гращенков. – И по импортозамещению, и по достижению технологического суверенитета пока всё остаётся на словах. Поэтому вопрос, как из всего этого выбираться, стоит очень остро. Соответственно, там могут быть какие-то ключевые перестановки в министерствах или, например, в финансовом секторе – то есть выбор какой-то новой концепции.
Мы сейчас в каком-то смысле находимся между возвращением к Госплану или к НЭПу. Какая-то политика, как мне кажется, должна быть выбрана, нельзя так инерционно жить.
Что касается международных событий, тут тяжело прогнозировать, что к чему может быть привязано. Везде есть свои тайминги, свои триггеры. В Италии, например, грядут выборы в парламент. Впервые прогнозируется вхождение в тройку лидеров партии Fratelli d’Italia – правого объединения типа немецкой AfD ("Альтернатива для Германии"). И их кандидат даже может стать премьером вместо Драги.
И так везде. У немцев свой тайминг, у французов свой, у Европарламента свой, – продолжил политолог. – Плюс все они готовятся к зиме, и для них важно сейчас как-то договориться по энергоносителям со всеми участниками процесса, не только с Россией, но и со всеми причастными – с Америкой, с какими-то странами Востока. Это ещё один тайминг.
На Украине и в США следующий год предвыборный, трансферный, как и у нас. Это не значит, что обязательно Зеленский уйдёт или Путин. Но каждый трансфер подразумевает, что какие-то элитные группы остаются, какие-то уходят. У Зеленского, например, Коломойский ушёл – и так далее.
Но для России осенний сезон – это в первую очередь выбор вектора развития, поскольку мы пока существуем по инерции. А в какую сторону, какими силами, какие триггеры это запустят – мне кажется, толком никто не знает. У нас стратегии-то нет, у нас есть только тактические приёмы. И активация новой стратегии или её симуляции станет источником каких-то новых перемен в политической системе, убеждён Илья Гращенков.
