В случае успеха, Турция дорого разыграет свою украинскую карту
Третьего февраля состоялся визит президента Турции Реджепа Эрдогана на Украину. Встреча длилась около трех часов. По результатам переговоров Эрдогана и президента Украины Владимира Зеленского было подписано соглашение о зоне свободной торговли между двумя странами. Кроме того, стороны подписали соглашение, расширяющее производство беспилотных летальных аппаратов «Байрактар» — это будет совместное предприятие с Украиной. Как визит может сказаться на отношениях Турции и России? И почему Турция оказывает поддержку Украине?
Турция оказывает существенную военную и дипломатическую поддержку украинскому государству. Она отказывается признавать Крым российским. Товарооборот с Украиной растет и составил около пяти миллиардов долларов. Принципиальное значение имеет постепенная интеграция ВПК Турции и Украины, особенно в таком важном проекте, как создание тяжелых турецких боевых беспилотников «Акинчи», где будут установлены украинские двигатели. Наконец, Турция поставляет Украины беспилотники «Байрактар».
Эти боевые беспилотники сыграли исключительно важную роль в трех войнах, которые вела Турция и протурецкие силы в 2020 году. В феврале-марте турецкие войска разгромили силы Асада под Идлибом на севере Сирии. Затем, в июне в Ливии под Триполи турецкие военные и сирийские наемники разбили войска полевого командира Халифы Хафтара, принеся победу протурецкому Правительству национального согласия (ПНС). Наконец, в ходе 44-дневной войны (сентябрь-ноябрь) азербайджанские войска при массивной поддержке Турции, помогавшей Азербайджану планировать военные операции, разгромили армию про-российской Армении. Во всех трёх случаях «Байрактары» сыграли важную роль (хотя, разумеется, одними беспилотниками войны не выигрываются).
Во всех трёх случаях Турция и её союзники противостояли про-российским силам. Это означает, что в трёх регионах планеты Россия и Турция ведут друг с другом время от времени прокси-войны. Но что особенно существенно, так это ликвидация военно-политической монополии России на Южном Кавказе. В настоящее время Турция набрала там влияние, и её союзник Азербайджан находится под военной защитой Анкары, подобно тому, как Армения находится под защитой Москвы. Шушинская декларация фактически закрепила и оформила военно-политический союз Турции и Азербайджана.
К этому противостоянию нужно добавить ещё один проект, продвигаемый Турцией — Организацию тюркских государств. Туда входят бывшие республики СССР (Азербайджан, Казахстан, Киргизия, Узбекистан, а также в качестве наблюдателей Туркмения и в прошлом вассальная Советскому Союзу Венгрия). Речь идет о сфере влияния Турции, которая намерена противостоять как российскому влиянию в этих регионах, так и китайскому. После ввода в Казахстан в январе войск ОДКБ, в Турции резко усилились голоса в пользу превращения Организации тюркских государств в военный союз. Как представители оппозиционной прессы, включая сторонников бывшего главы МИД Турции Ахмета Давутоглу, так и некоторые про-эрдогановские комментаторы обсуждали данный вопрос.
Именно на таком фоне нужно рассматривать процесс, в ходе которого в настоящее время Турция усиливает свое влияние на Украине, включая поставки ей «Байрактаров».
Но как это сочетается с партнёрством Москвы и Анкары в рамках астанинского формата (где Россия, Турция и Иран пытаются договориться о совместном контроле над Сирией)? Как это сочетается с поставками в Турцию российских систем ПВО/ПРО С-400? С кем же намерена дружить Анкара, с Киевом или с Москвой?
Чтобы понять, чего хочет президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, следует вернуться в 2016 год, когда в этой стране была совершена неудачная попытка военного переворота. Эрдоган обвинил в ней сторонников организации религиозного проповедника Фетуллаха Гюлена, внедрившихся в армию. Турция требует, чтобы США, где проживает Гюлен, выдали его для суда, американцы отказываются это делать.
Именно тогда, в 2016 году внешняя политика Турции начинает серьезно меняться. Из страны, которая является вполне лояльным членом блока НАТО, Турция превращается в более независимого актора.
Важнейшим способом добиться самостоятельности (от Вашингтона) во внешней политике, стало сближение с Москвой. Именно этой цели служит астанинский формат и встречи Путина и Эрдогана. Товарооборот России и Турции существенно вырос и находился на уровне $22−25 млрд, на что указал председатель Турецко-российского делового совета Митхат Енигюн, причем в 2021 году он быстро рос. Россия поставляет в Турцию газ (в настоящее время около 33% всего объема потребляемого газа), построив туда трубопровод «Турецкий поток». Россия строит в Турции АЭС Аккую общей мощностью 4800 МВт — стоимость проекта оценивается в 22 млрд долларов.
Одним из важнейших факторов сотрудничества стали поставки в Турцию С-400. Последнее вызвало гнев Вашингтона — получив эти ракеты, Турция могла бы обучить их вести борьбу с находящимися на её вооружении боевыми самолётами американского (или совместного с США) производства — F-16. Между прочим, одной из причин приобретения Эрдоганом С-400 стала необходимость защиты важнейших правительственных объектов от возможного нападения собственной армии, склонной к военным переворотам.
США ввели против Турции санкции, исключив её из программы производства и приобретения новейшего американского боевого самолета-невидимки F-35.
Ещё одним фактором противостояния, стала Сирия — США сделали там ставку на курдские вооруженные силы, противостоящие ИГИЛ* и поставляют им оружие, тогда как Эрдоган обвиняет сирийских курдов в связях с запрещенной в Турции Курдской рабочей партией (РПК), которая ведет против Турции партизанскую войну.
Но, не смотря на сближение с Россией и охлаждение отношений с Америкой и Евросоюзом, Турция и не думала рвать с НАТО и США. Между странами продолжается масштабное сотрудничество в экономике и военной сфере. На территории Турции находятся ряд важнейших объектов НАТО, включая крупнейшую в регионе базу американских ВВС Инджирлик, где постоянно несут боевое дежурство самолеты тактической авиации ВВС США. Так же в Турции расположены имеющие огромное стратегическое значения станции слежения, откуда осуществляется наблюдение за Россией и Ираном. Турция — сосед России и сложные отношения между двумя державами требуют противовеса в виде НАТО. Именно поэтому Турция и вступила в НАТО в 1952 году.
Для стран Евросоюза предназначается почти половина турецкого экспорта и 30−40% импорта, а весь товарооборот со странами ЕС составляет около 150 миллиардов долларов и имеет абсолютно критическое значение для экономики страны. Товарооборот США и Турции растет и превышает 20 млрд долларов, причем Турция находится в огромной зависимости от военных поставок американцев. Сомнительно, чтобы в таких условиях Турция смогла пойти на настоящий разрыв отношений с США, Европой и НАТО.
Но президент Эрдоган и не собирался рвать с американцами и НАТО. Он хотел лишь свободы рук.
Когда США отказались поставить в Турцию ПРО «Пэтриот», Анкара купила ракетные системы С-400 у Москвы. Когда американцы стали давить на Эрдогана и ввели санкции, он пригрозил закупить новую партию С-400, а также вооружить турецкие ВВС российскими боевыми самолетами вместо американских. Однако, когда войска Асада при поддержке России и Ирана наступали на контролируемый турецкими силами и союзными им боевиками регион Идлиб в Сирии, Турция обратилась к НАТО с просьбой о защите от этого наступления.
Турецкий военно-политический аналитик Метан Гурджан указывает на то, что и сотрудничество Турции с Украиной, и турецкая политика, направленная на развитие Организации тюркских государств на территории бывшего СССР (то есть, в традиционной сфере влияния России) являются не только способом расширить влияние Турции, но и обусловлены желанием Эрдогана продать эти безусловно направленные против Кремля проекты Вашингтону в обмен на различные уступки американцев.
Турция президента Эрдогана служит не России, и не Америке. Она служит самой себе, а точнее, тем, кто в настоящее время контролирует власть и финансы в Анкаре. Она пытается маневрировать между другими державами, чтобы усилиться.
Однако, сотрудничество с Украиной — это не только проект, направленный на завоевание доверия Вашингтона. Турция традиционно противостоит России на Черном море. После усиления положения России, продвинувшейся вперед в Крыму и на Донбассе, Турция стала больше нуждаться в противовесе России в черноморском регионе. Это так же подталкивает её к сближению с Украиной. Наконец, Турция не признает Крым российским ещё и по той причине, что в этой стране живут миллионы потомков крымских татар. Крымско-татарский фактор сильно влияет на политику Эрдогана.
Вашингтону, конечно, хотелось бы видеть Турцию надежным партнером по НАТО, верным союзником. В свою очередь Москва мечтала бы о разрыве или, по меньшей мере, о растущем охлаждении между Турцией и НАТО — это ослабило бы блок и стало бы ответом на американские санкции, направленные против России, то есть, против её корпораций и ведомств. В этом смысле, настойчивые попытки Москвы сблизиться с Анкарой можно рассматривать как противодействие США и НАТО.
Но вот вопрос. Как долго может продолжаться турецкое балансирование между Россией с одной стороны и США и союзниками американцев, включая Украину, с другой?
Этого сегодня никто не знает. Одна школа мысли в Турции, к которой принадлежит Метан Гурджан, исходит из того, что возможности Турции на этом пути почти исчерпаны и в обозримом будущем ей предстоит сделать выбор. В пользу такого предположения говорит охлаждение, наступившее в отношениях Анкары как с Москвой, так и с Вашингтоном. Другие считают, что маневрирование может продолжаться ещё очень долго, ведь и Россия, и США зависят от Турции — будь то военные вопросы, Сирия или поставки оружия.
В таком случае возникает следующий вопрос — как поведет себя Турция в случае резкого расширения вооруженного конфликта России и Украины?
Турецкое военное вмешательство исключено. Турция не станет вступать в конфликт с ядерной державой. Однако, прочее зависит от того, какую позицию в разных вопросах займут Москва и Вашингтон.
Рассуждая об этом, нужно всегда помнить о турецкой политике маневрирования. А ещё о том, что главное в политике — это ответ на вопрос — «а что ты, собственно, мне сделаешь?». Или — «что ты мне дашь?».
Москва может предложить Турции углубление экономического партнерства. Но она может и нанести удары по ослабевшей в результате пандемии экономике Турции, например с помощью ограничений торговли или потока туристов. Москва так же может содействовать очередным наступательным операциям Асада в Идлибе, сирийском регионе, контролируемом Турцией, что весьма неприятно для Эрдогана. Так можно попытаться ослабить сотрудничество Турции с Украиной.
Но и Вашингтон может, если захочет, сделать позицию Турции более про-украинской, как указывает Сонер Кагаптай, аналитик Вашингтонского института ближневосточной политики, например если американцы дадут Турции гарантии безопасности в том же Идлибе.
Турция не станет напрямую вмешиваться в вооруженный конфликт. Однако, она обладает серьезными инструментами, способными усилить Украину в военной области. Это происходит и, скорее всего, будет происходить дальше, поскольку обусловлено стратегическим противостоянием Турции и России на Черном море. А вот скорость и масштабы насыщения Украины турецким оружием, могут изменяться в зависимости от того, как будет происходить турецкое балансирование между Москвой и Вашингтоном.
* ИГИЛ (Исламское государство) решением Верховного суда РФ от 29.12.2014 признано террористической организацией, его деятельность в России запрещена
