Всемирная продовольственная организация ООН бьёт в набат: на матушке-земле не хватает еды! Около миллиарда человек, из них более 500 млн в Азии, каждый день недоедает. С 2010 г. в мире выращивается меньше зерна, чем потребляется человечеством.
Всемирная продовольственная организация ООН сообщила, что мировой урожай зерновых, полученный в 2020 г. на планете, был «съеден» уже к августу 2021 года. Для прокорма населения многие страны были вынуждены изымать зерно из государственных резервов, объём которых в мире невелик – чуть больше 20% от ежегодного мирового производства зерна. Из-за дефицита зерна цены на него растут с космической скоростью.
Ураган голода
В последние дни истерия насчёт грядущей нехватки хлеба, в ООН даже говорят «ураган голода», выходит на вселенский уровень. И виной тому, по их мнению, естественно, спецоперация на Украине. Дело в том, что Россия вместе с Незалежной держали практически 30% мирового рынка зерна! Мы занимали первое место по пшенице, Киев – по кормовым культурам.
Что будет с урожаем этого года на Украине – понятно. Его просто не будет. Мы же объявили эмбарго на экспорт до конца июля, чтобы стабилизировать внутренние цены. И международные биржи сошли с ума. С 28 февраля по 9 марта 2022 г. мировые цены на пшеницу выросли на 43%! И это после подорожания в 2021 г. на 31%.
В 2016 г. тонна пшеницы стоила 113 евро, в апреле 2021-го – 165 евро, а в ноябре 2021-го – 278 евро. В конце марта 2022 г. – уже 398! Правда, говорить, что российские крестьяне озолотились, ведь 400 евро – это не шутка, нельзя. Средняя закупочная цена внутри России была в районе 15 тыс. рублей за тонну. В три раза меньше, две трети ценника оседает в карманах перекупщиков.
«АН» неоднократно писали о том, что всю цепочку производства продовольствия в нашей стране контролируют либо иностранные, либо офшорные компании (например, см. «Продовольственный рынок России контролируют иностранные компании», №49 от 20 декабря 2020 г.). Поэтому прямо говорить о том, что «Россия только выиграет от растущих в мире цен на продовольствие», некорректно. Немного, да, выиграет. Но частные иностранные игроки заработают значительно больше.
Сегодня как раз настал тот самый момент, когда государство может и должно фактически национализировать этот сегмент рынка. Офшоры, за которыми прячутся холдинги-агрогиганты, вполне могут быть зарегистрированы в российской юрисдикции. А всяким «дочкам-внучкам» иностранных гигантов вполне реально навязать свои правила игры или пусть катятся на все четыре стороны. Вопрос только в политической воле.
ГМО идёт в атаку
Но начинать надо с самого основного – с семеноводства и фонда семян. По данным «АН», несмотря на категорическое законодательное вето на завоз, выращивание и любые другие действия (кроме научных) с генно-модифицированными организмами (ГМО), транснациональные селекционные гиганты, которые правят бал в нашем семенном фонде, сейчас бросят все свои ресурсы, чтобы прорвать оборону на этом участке фронта.
А ресурсы, надо сказать, серьёзные. Тот же «Байер» практически монополизировал поставки семян гибридов кукурузы и подсолнечника. Израильская Limagrain специализируется на овощах. И так далее и тому подобное. Естественно, поставляют они не дающие потомства гибриды, а не сорта. И каждый год семена надо закупать заново.
Скорость выведения новых гибридов западными концернами космическая. Каждый год по сотне, а то и поболее. Тот же «Байер» только в прошлом году зарегистрировал более пятисот сортов семян и более трёхсот новых средств защиты растений.
Как говорит профессор РАН, селекционер Александр Соловьёв, «методами традиционной селекции это сделать нереально». Но если с «Байером» всё понятно – геномная инженерия рулит, то, например, с голландской Bejo Zaden (в продаже более 1200 сортов 50 культур растений и несколько крупных селекционных станций в Нидерландах, Гватемале, Индии, Италии, Франции и Польше) или японской Sakata Seed Corporation (10 селекционных станций и лабораторий на пяти континентах мира), тоже имеющими свой кусок российского пирога, загадок больше, чем ответов. Какими путями эти ребята получают свои гибриды, совершенно непонятно. Официальной информации нет. Только обещания, что «если мы будем использовать ГМО, то вы об этом узнаете». Верим...
Когда после 24 февраля западные компании побежали из России, никто из селекционных монстров такого намерения не выказал. Так, для вида сократили второстепенные «бизнеса», но главное – окончательно закрепиться на российском рынке семян – остаётся неизменным.
Понятно, что эмбарго на вывоз зерна не будет вечным. Особенно при таких мировых ценах. Да и наказа Владимира Путина об удвоении экспорта продовольственных товаров до 40 млрд долларов никто не отменял. Также маловероятны и санкции в отношении зернового, особенно пшеничного, экспорта. Слишком крупный, 17% мирового рынка, игрок наша страна. Значит, в самое ближайшее время в правительство зачастят ходоки, которые будут убеждать чиновников расширять посевные площади, увеличивать урожайность, простите, урожаев и вообще – экспорт это наше всё!
Высшая школа экономики со своим подбайеровским Центром технологического трансфера как официальный эксперт правительства немедленно посоветует привлечь того же «Байера» к разработке какой-нибудь «дорожной карты» или «навигатора урожайности», и, несмотря на все запреты, указы и законы, на российские поля придут ГМ гибриды пшеницы, мутными бурными потоками потечёт отравляющий всё живое «раундап», дельцы, получающие миллиарды от всей цепочки выращивания «мёртвого» хлеба, будут довольно потирать ладошки...
Слово и дело
«Но ведь семена пшеницы, – заметит не одурманенный ЕГЭ читатель, – наши!» Верно. Пока наши.
– Наше пшеничное семеноводство спасало только то, что иностранные сорта не приспособлены к нашим климатическим выкрутасам. Пока у нас европейские зимы, но может ударить и мороз без снега. Наше семечко выживет, американское вымерзнет. Поняв, что с наскока самый вкусный рынок не захватишь, они пошли другим путём. Сегодня все крупные селекционные игроки делают в России свои представительства, в том числе научные, и опытные поля при них. И не спеша проводят научную работу по районированию своих сортов. И как только они её закончат, доминированию наших семян в самом большом пшеничном сегменте этого рынка придёт конец. По стандартной схеме семена пойдут вначале ниже себестоимости с научным сопровождением и прочими плюсами. А уже когда к ним привыкнут, тут-то гром и грянет! – говорит селекционер Александр Соловьёв.
Что в ответ делают чиновники от сельского хозяйства, сказать сложно. А вот что говорят, известно. Например, директор департамента координации деятельности организаций в сфере сельскохозяйственных наук Минобрнауки Вугар Алиевич Багиров на днях в парламенте озвучил: «Со следующего года готовы, увеличиваем площади под семенами высших репродукций. И планируем в следующем году уже выйти на самообеспеченность семенами отечественной селекции. Я уверен, что наша наука обеспечит нас, наши сельские территории семенами на 100%».
Заявление Вугара Алиевича тянет на сенсацию мирового масштаба: одна из крупнейших аграрных держав мира, тридцать лет закупавшая семена на полтора миллиарда долларов ежегодно, вдруг в одночасье перешла на самообеспеченность. Такого ещё не было в истории человечества.
Пожалуй, мы не будем писать о том, что сегодня наша зависимость от импорта семян по сахарной свёкле – 98%, по подсолнечнику и кукурузе – в районе 70, по различным овощам – 50–70% и т.д. и т.п. Только по пшенице мы держим марку в 99% отечественных сортов. «АН» просто подождут год и через 365 дней вспомнят слова Багирова и подведут итог: сбылось или не сбылось.
Что имеем – не храним
Но вернёмся к нашим баранам, то есть западным «партнёрам». После введения эмбарго на экспорт зерновых и начавшейся истерики под кодовым названием «ураган голода» на Россию обрушился вал нападок СМИ, что именно она обязана спасать мир от нехватки продовольствия: значительно увеличить и площадь посевов, и урожайность зерновых. Транснационалы оказались в тренде этой информационной кампании (очень похоже, что они её и финансируют!), постоянно заявляя, что только их ГМ семена смогут накормить весь мир. Надо только смягчить законы о ГМО. Как ни странно, нашлись их сторонники и внутри страны. И это даже не пресловутая ВШЭ, а вполне респектабельная РАН, которая провела Президиум об отмене запрета на ГМ продукцию. Хотя в самой академии знают, что у России есть все возможности поднять урожаи зерновых и не только зерновых без всякой геномной химеры.
– Главная проблема для России сегодня – низкие урожаи пшеницы (и других зерновых) на нечернозёмных почвах. В 1985 году средний урожай был 17–18 ц/га, и в 2015-м – тоже 17–18 ц/га. Но сегодня созданы и районированы 8 сортов яровой мягкой пшеницы (они вышли из Межведомственной программы по генетике продуктивности пшеницы в Сибири – программы «ДИАС»). Пять «дочерних» и «внучатых» сортов получены от скрещиваний первых 8 сортов программы ДИАС, и 4 прорывных по урожаям сорта созданы за последние 8 лет. Наши технологии за счёт управления феноменами «взаимодействие генотип-среда» могут поднимать урожаи на 60–80% без всякой «генной инженерии».
Эти сорта возделываются в Предуралье, Северном Зауралье, Западной Сибири, Казахстане, Алтайском крае, Республике Алтай, Бурятии, Хакасии, Тыве и Монголии на площадях около 10 млн га с экономическим эффектом в сотни миллиардов рублей ежегодно.
Хотим превратиться из страны – импортёра зарубежных гибридов в страну – экспортёра прорывных по урожаям и качеству российских сортов, значит, жизненно необходимо начать наконец-то строить селекционный фитотрон федерального уровня. Тогда за 5–7 лет реально поднять стабильные урожаи по всей стране более чем на 50% при параллельном конвейерном создании прорывных сортов на экспорт, экономический эффект от которого будет сопоставим с экономическим эффектом от экспорта некоторых энергоносителей, – говорит бывший директор Института растениеводства им. Вавилова академик РАН Виктор Драгавцев.
Когда кто-то говорит «социально ответственный бизнес», он сознательно или нет, но лукавит. Бизнес есть извлечение прибыли. И ничего более. Люди в нём всего лишь клиенты: проблемы индейцев шерифа не волнуют. Главное – чтобы они покупали товар и приносили прибыль.
Но сельское хозяйство априори не должно играть по этим законам. Выращивать хлеб – это служение, а не мамона. И одна из важнейших задач нормального государства – отделить «мух от котлет», дать возможность тем, кто служит, служить дальше, а «бизнеса» на этом поле, даже если они международные, безжалостно выполоть до корней.
