Запад теряет свои позиции на мировой арене, влияние доллара слабеет. Поскольку всё больше стран отказываются от использования американской валюты в международных расчётах. И всё больше задумываются о создании какой-то общей альтернативной валюты, которая бы устроила всех. Весь мир, в том числе и Россия, переживает очередной экономический кризис. Можем ли мы выйти из него с наименьшими потерями, и если да, то как? Об этом поговорим с экономистом Дмитрием Митяевым.
На Западе обеспокоены стремительно меняющимся мировым порядком. Подтверждение тому — недавнее заявление президента Франции Эммануэля Макрона. Обращаясь к союзникам, он сказал, что Запад должен не просто попытаться, но и сохранить своё доминирование. Поскольку есть риск ослабления Запада и Европы. Также Макрон призвал всех быть реалистами и отнестись к этому серьёзно.
Надо понимать, что идёт пересмотр мирового порядка, его принципов и разных форм его организаций, где Запад занимал и занимает доминирующие позиции,
— сказал глава республики.
Как известно, одной самых сильных сторон западной доктрины является использование в международных расчётах так называемых резервных валют.
Так, доля американского доллара в международных расчётах в рамках системы SWIFT в июле выросла с 39,4% до 46,5%. По данным Bloomberg, этот показатель доллара стал рекордным. Десять лет назад на эту валюту приходилось немногим более трети всего объёма расчётов в мире. Этот рост отчасти связан с падением доли евро, который сократился до рекордного минимума — с 31,3% до 24,4%.
Однако в рамках БРИКС пытаются найти альтернативу нынешнему статусу-кво в международных расчётах. По словам министра иностранных дел России Сергея Лаврова, речь не идёт о единой валюте, поскольку всё внимание направлено на поиск путей обеспечения взаимной торговли и взаимных экономических проектов, инвестиций и так далее. Он отметил, что это необходимо, чтобы не зависеть от системы, контролируемой США и западными союзниками, а также не зависеть от доллара, от евро или иены.
Поскольку эти страны доказали свою способность и готовность активно злоупотреблять своим статусом эмитента резервных валют для того, чтобы достигать политических целей. Причём в нарушение всех правил свободного рынка, международной торговли и всемирной торговой организации,
— сказал министр.
Ведущий "Первого русского" Юрий Пронько обсудил эту тему с кандидатом экономических наук Дмитрием Митяевым в программе "Царьград. Главное".
Доллар сдаёт свои позиции
Юрий Пронько: Дмитрий, может быть, я ошибаюсь, вы меня поправите. Но чем больше разговоров про дедолларизацию, тем больше я вижу увеличение объёмов расчётов в американской валюте. И через систему SWIFT мы видим опубликованные цифры. Кроме того, вот издание Bloomberg пишет про отход на второй план евро и выход на рекордные показатели американского доллара. На ваш взгляд, о чём это говорит?
Дмитрий Митяев: Это говорит о том, что Bloomberg просто занимается пропагандой. Эти помесячные волатильные данные ни о чём не говорят. Потому что если брать длинный ряд этих изменений, то мы увидим там сокращение доли доллара и долларовых бумаг в золотовалютных резервах стран. И это не только в России. А также в Китае и частично Японии.
— Россия оказалась "надёжным" партнёром?
— Да. Китай уже снизил. У него по максимуму было там 1,2, а сейчас у них 0,8 триллиона долларов в их резервах. И это всеобщая тенденция.
Как сказал министр Лавров, доллар стал своего рода финансовым оружием, и он используется не только в торговле. Торговля — это как раз наименее опасная история. А вот что касается товаров, в том числе сырьевых, где есть такие расчёты, то страны, которые не входят в коллективный Запад, отдают западникам в год порядка 4% ВВП.
ФОТО: ЦАРЬГРАД
Эта глобальная финансовая система устроена таким образом, что, используя чужую валюту, ты приобретаешь себе проблемы. В 1971 году министр финансов США Джон Коннели сказал: "Доллар — это наша валюта, но ваши проблемы". И проблема в том, что американцы из внутренних соображений достаточно резко повышают ставку. Из-за этого происходило усиление оттока капитала с периферии. Например, если брать поквартальные данные, то отток капитала из Китая усилился. При том что там довольно жёсткий контроль капитальных операций.
Поэтому все эти страны, наши партнёры по БРИКС, выступили против доллара, поставив барьер в виде неполной конвертируемости собственной валюты по капитальным операциям.
— Кроме нас.
— Да, и это проблема. Потому что мы перешли в торговле на мягкие валюты. У нас рубль на 40% участвует в оплате нашего экспорта. Я считаю, это большой прогресс. Но столько же примерно, если не больше, доля мягких валют. А остальное — евро и доллар, остаточные.
О переходе на мягкие валюты
— Дмитрий, вот про мягкие валюты, одной из которых является рупия. Не так давно вышли контрольные показатели по торговому обороту, по экспортно-импортным операциям между двумя странами. И там 30 с лишним миллиардов долларов. Это рекордные показатели за полгода. Но мы же прекрасно понимаем, что столкнулись с очень серьёзной проблемой из-за индийской валюты.
— Ну, я не вижу здесь проблемы…
— Люди простые задаются вопросом: что, мы не можем чая купить там? Или фармы? Или ещё каких-то индийских товаров? Они же специализируются и на ювелирных украшениях. Мелкие алмазы — это всегда была прерогатива Индии. Но они сейчас уже и с крупняком работают. Я просто эту тему хорошо знаю. Что скажете по индийской рупии и возможности покупки, например, мегаоптовой партии чая?
— У нас не только с Индией сложился такой профицит торгового баланса. Есть ещё Турция. Плюс 20 млрд за полгода в нашу сторону с рядом других партнёров. В целом, у нас с торговым балансом не так всё плохо, как пытаются иногда представить нам наши денежные власти.
— Российские денежные власти, замечу.
— Наши, да. И проблема не в том, что у нас нет товаров на той стороне. Проблема в том, что мы не договорились на берегу с нашими партнёрами. То есть это было вынужденное решение. Но оно прогрессивнее, если сравнивать с долларом. Потому что там, где мы торгуем в долларах, над нами дамоклов меч висит. Либо же заморозки.
— Подождите, на секунду буквально отвлечёмся и вернемся к Индии. Вот в конце прошлой недели прошла информация об увеличении закупок урана США у России.
— В два с половиной раза.
— Да, и это рекордные показатели. На сумму почти миллиард долларов. Правильно ли я вас услышал, что этот миллиард может подвиснуть?
— Это вопрос к "Росатому" — успел ли он как продавец на эти деньги что-то купить или они просто лежат на иностранных счетах в тех же дружественных банках. Надо понимать, что все доллары и евро контролируются через ФРС и ЕЦБ. Соответственно, они могут через механизм вторичных санкций заставить любой мировой банк "заморозить" эти средства.
ФОТО: ЦАРЬГРАД
Выход из этой ситуации — или научиться работать с мягкими валютами, или продолжать увеличивать долю рублей в оплате нашего экспорта.
Тогда наши покупатели будут вынуждены где-то брать эти рубли и заранее нам на них что-то продавать. Или брать рубли в кредит, чтобы купить у нас что-то за рубли. Будь это сырьевые товары, оружие или какие-то вещи.
— А не приведёт это к дефициту валютной ликвидности? То есть к тому, что мы сейчас наблюдаем?
— Так у нас вынужденный дефицит валютной ликвидности. Кроме того, он связан ещё с тем, что на наших биржах, прежде всего на Московской бирже, никакие другие пары так активно не торгуются, как рубль-юань (43%). Соответственно, другие валюты тоже сильно выросли в обороте, в десятки раз.
— Да, говорится о кратном росте, а объёмы-то не такие.
— Тем не менее Резервный банк Индии не приветствует интернационализацию рупии.
— И как тогда чай покупать? Что делать?
— Ну, во-первых, Индия много чего производит, не только чай. Там есть и машиностроение.
— И даже автомобилестроение.
— Да. Поэтому вопрос в том, чтобы этот ресурс использовать, в том числе в самой Индии. У нас такой опыт есть. Поэтому это надо делать. И двигаться вместе с нашими партнёрами по БРИКС по этому финансовому треку, показывая, что мы не ограничиваемся только текущим торговым сотрудничеством. И в этом случае нам выгоднее переводить всё в рубли, если речь идёт о критическом импорте, покупке оборудования и так далее. Но давайте пока с дедолларизацией разберёмся.
Что происходит?
— Вы считаете, что дело идёт к банкротству?
— Это происходит сначала незаметно, а потом сразу. Вообще, многие американские экономисты так считают. Есть такой Джеффри Сакс, известный экономист, который в своё время очень активно нас консультировал. И сейчас он находится в довольно жёсткой оппозиции. По его мнению, это неправильная денежно-кредитная политика. Потому что у них дефицит бюджета опять достигает 6% ВВП. То есть он находится на грани устойчивости.
А для того, чтобы обслуживать долги, которые набираются по экспоненте, при повышенных ставках, которые они продолжают повышать, они вынуждены платить порядка триллиона с лишним долларов в год просто за обслуживание.
— Обслуживание очень дорогое, да.
— И притока в систему денег извне нет. Как я уже сказал, большинство стран БРИКС, не только Китай, но и арабские страны, не наращивают, а сокращают операции и стараются во взаимной торговле от доллара уходить. Но суть в том, что момент этого обрушения или управляемого сноса определяет не мировое сообщество, а тот, кому это удобно и как ему удобно. По факту использование долларов сейчас обусловлено очень многими проверочными процедурами. Поэтому платежи могут зависать, несмотря на то, что они продолжают идти через SWIFT.
То есть когда другие страны хотят приличный пакет трежерис продать, им говорят: вы подождите, а мы посмотрим, можете ли вы сейчас это сделать.
— Трежерис, я сразу поясню для зрителей, — это долговые бумаги США.
— Да. И это огромная зависимость от эмитента резервной валюты, которая мало того что выкачивает ренту и не даёт другим странам развиваться, так ещё и привязывает их национальные валюты к себе, заставляет их следовать очень жёстким алгоритмам и проводить собственную денежно-кредитную политику.
ФОТО: ЦАРЬГРАД
— Но мы с вами знаем, что любой кризис глобальной экономики приводил к тому, что люди бежали в американский доллар и в трежерис. А вы говорите, что это закончилось. Или заканчивается.
— Не совсем. Если брать какие-нибудь 70-е годы, то там был очень длинный период стагфляции в США. Даже двухзначной инфляции и падения производства.
— Высокая инфляция, высокая безработица.
— Да. И они очень долго не могли с этим справиться, пока не задрали ставки до 16% годовых. Примерно как наш Центробанк сейчас. И только с большими усилиями и за счёт многих других механизмов, в том числе и политических, они смогли это дело обуздать. Они заставили арабов продавать нефть исключительно за доллары, а на всю выручку — покупать. Они замкнули систему и выровняли её.
Но сейчас многие страны выходят из этой системы, а притока новых средств нет. И поэтому происходит постоянное самофинансирование.
Не факт, что при очередном таком глобальном финансовом кризисе всё кончится укреплением доллара и бегством в доллары. Кто хотел, тот уже убежал. А остальные ещё крепко подумают. Если говорить о БРИКС и торговле, то национальные валюты, конечно, хороши, но очень привязаны к доллару. Поэтому это такое квазирешение. Ну, может быть, если перейти в национальные валюты, а всё ценообразование оставить на западных биржах, как и всё страхование, хеджирование, систему деривативов, которые, на самом деле, управляют всеми этими пропорциями.
— Деривативы — это производные инструменты. Я просто иногда буду пояснять.
— Да. И это то, чем Запад последние 30 лет смог очень жёстко привязать все страны к этой системе, чтобы контролировать. И он продолжает это делать.
Международная торговля
— Тот, кто создал, собственно, аббревиатуру БРИКС, высмеял саму возможность создания альтернативной валюты. Сказал, что Китай с Индией не могут договориться и Западу надо этим пользоваться. Что означает — никакого компромисса там не будет. А потом выступает уже министр финансов Антон Силуанов и говорит, что ни о какой валюте не идёт речь. А речь идёт о расчётной единице. То же самое примерно мы слышим и от господина Лаврова. Так, если доступным языком объяснить, в чём разница?
— Конечно, о валюте как о некоторой наличности речи не идёт. Собственно, и не шло никогда… Некоторое недоразумение здесь присутствует. Потому что необходимо средство для международной торговли и для ценообразования. Но это средство может быть синтетическое. Как в своё время был переводной рубль, экю (расчётная единица в европейском сообществе) ещё до создания ЕС. И эта понятная конструкция позволяет странам осуществлять клиринг. То есть не гонять золото туда-сюда, а просто учитывать, сколько прошло операций, какие-то остатки сальдировать. И кредитовать эту торговлю через некоторые механизмы этой единой расчётной единицы. Но здесь я больше ориентируюсь всё-таки на нашего президента.
ФОТО: ЦАРЬГРАД
Владимир Путин после БРИКС сказал, что это сложный вопрос, конечно, но мы не прекратим им заниматься. Поскольку он весьма актуальный. Недаром именно президент России год назад поднял эту тему в публичном поле. А уже после него была Бразилия, которая это поддержала.
— Дмитрий, а насколько в этом заинтересованы крупнейшие экономики? Например, китайская?
— Если всё спокойно и Штаты не атакуют Китай через доллар, то их это устраивает. Пока ещё Америка для них — крупнейший рынок. Однако всё очень сильно меняется. Китайский экспорт в Америку драматически сокращается, а в Азию и Россию, напротив, растёт. И мы видим, как американцы в очередной раз пытаются расшатать Китай с точки зрения информационного поля. Они говорят, что там огромные "пузыри" в недвижимости.
— И гигантская безработица среди молодёжи.
— Да, много чего говорят.
— Я никогда не думал, что скажу про Bloomberg, про Wall Street Journal как о пропагандистских медиа. Но это так.
— В 2015-2016 годах им удалось сделать так, что больше триллиона долларов из Китая убежало. Их резервы сократились с 4 с лишним до 3 триллионов долларов. Несмотря на жёсткий контроль, это произошло. У них есть свои рычаги влияния. На Китай — в меньшей степени.
С Индией — отдельная история. Сейчас экспорт из Индии, на самом деле, меньше, чем экспорт из России. Это большая страна, ВВП у них больше. Но она самодостаточная и себя обеспечивает. Пока что она не стала новым азиатским "тигром", но Запад делает на это ставку. Потому что они хотят своё производство перенести из Китая и уже переносят некоторые заводы.
ФОТО: ЦАРЬГРАД
— Я знал, что вы мне скажете про перенос производства. Открываю сегодня Wall Street Journal. И читаю, что "перенос производства из Китая в Индию и Вьетнам приводит к росту издержек". Поскольку не развита инфраструктура, не развита логистика. Речь идёт о крупнейшей компании, производителе смартфонов. То есть они откровенно признались: перенос производства в Индию и Вьетнам влечёт за собой увеличение издержек.
— Конечно, это не вопрос одного или нескольких лет. Китай шёл к тому положению, которое он сейчас занимает в мировой фабрике, 30-40 лет. И Индия также будет идти к этому достаточно долго. Но вопрос не в этом.
С точки зрения финансов, Индия совершенно справедливо, как в своё время Советский Союз и Китай, и все остальные, не открывает свою финансовую систему. В Индии основные банки принадлежат государству, их национализировали ещё при Индире Ганди. То есть командные высоты, как и в Китае, они все — за государством. И они всё это делают очень, так сказать, постепенно.
— Аккуратно.
— Да, аккуратно. И поэтому заинтересованы в том, чтобы им дали время для национального развития. И когда-нибудь потом они захотят играть уже более активную роль на финансовом рынке. Но в России этого времени нет. И мы делаем так, чтобы уже в этом, в следующем году внешняя торговля была понятна, устойчива и прозрачна. И курс рубля не скакал в два раза туда-сюда.
Никто не отдаст власть даром
— Но я не вижу, чтобы какие-то подвижки шли. Может, я ошибаюсь, вы мне скажете, что они есть? Это же целая инфраструктура, это же не просто так и не создаётся за один день. Подобные операции, даже укрепление, усиление операций с российским рублём, должны обеспечиваться инфраструктурно. А на Западе, не мне вам рассказывать, какие мощные институты были созданы. Начиная от биржи до банков. Я даже не сравниваю. Хочется просто понять: а мы что-то делаем? Не на словах, декларативно, а всерьёз?
— Знаете, здесь можно находиться в позе кролика, на которого смотрит удав…
— Вот, я не хочу, чтобы мы были "кроликом", на которого смотрят вот эти монстры.
— Нужна альтернативная глобальная финансовая система. Другого варианта нет. Как устроена нынешняя система — мы понимаем. Это вопрос о власти. А власть, конечно, никто так просто не отдаёт. Приведу пример. Натурный эксперимент, который был проведён в прошлом году. Когда прекратили экспорт российского газа в Европу, по их собственным расчётам, с добавленной стоимостью, потери составили порядка одного триллиона долларов. И они были вынуждены за счёт своих бюджетов, за счёт печатного станка это всё компенсировать домохозяйствам и предприятиям. Но не удалось. Поэтому предприятия убегают в Америку и Китай.
— И там множество других проблем ещё возникло.
— Да. Поэтому если система за счёт вот этого "пузырения" не справляется с теми базовыми функциями, для которых она на самом деле создана, и вместо хеджирования рисков — она, наоборот, их мультиплицирует, то мы это видим.
ФОТО: ЦАРЬГРАД
Сначала заставили отказаться от трубопроводного газа, от трубопроводной нефти, затем перешли на спотовую и так далее. Мы видим, что цены скачут. И никакое инвестирование невозможно.
— Ну, Урсула фон дер Ляйен, председатель Еврокомиссии, отчитывается, что у неё в газохранилища чуть ли там не рекордная закачка произошла. Вы же сами видите эти все заявления?
— Но в этом году, совсем недавно, цена на газ скакнула из-за какой-то предполагаемой безработицы в Австралии. Причём в два раза, а затем снова упала. И это говорит про такой уровень дисбаланса в системе, что она не справляется даже с простыми функциями.
— И это не законтрактованный газ, когда на годы вперёд определяется цена. Это спотовый рынок. Рынок, который реагирует на любые изменения, даже в течение одной торговой сессии.
— Да, всё правильно.
— Я просто буду пояснять. Вы настолько профессионально говорите, что людям надо разъяснять.
— Да, это так. Но вопрос в том, что это же и есть суть вот этой неолиберальной революции в финансах.
Реакция России на происходящее
— Я согласен с тем, что нас поставили или пытаются поставить в очень неудобное положение. А мы сопротивляемся. И, в общем-то, даже неплохо сопротивляемся. Правда, вот этот продолжающийся отток капитала у меня до сих пор вызывает шоковое состояние. Да, цифры, наверное, будут не 2022 года, но цифры тоже рекордные по текущему 2023 году. Возникает вопрос: а что мы создали или создаём в качестве альтернативы?
— Ну, два шага робких, но правильных, было сделано. Год назад были три правильных указа президента об отсечении от этой финансовой заразы…
— Да, а потом полная либерализация.
— А потом наши финансовые власти решили, что ситуация другая и рубль слишком крепкий. И не нашли других способов, кроме как…
— И это продолжается.
— Да, продолжается. Недавно было принято решение о том, что, кроме газа, за рубль будет продаваться и продовольствие. При том, что сами производители выбирают другую модель внешней торговли, просят, требуют. Была информация о том, что хотят единого экспортёра по удобрениям. А до этого сообщалось, что за счёт "серого" экспорта у нас утекают нефтепродукты, и, соответственно, растут цены на внутреннем рынке. Теперь говорят про то, чтобы ввести лицензирование и квотирование экспорта.
— Я вам гарантирую: ничего не будет. Первая история — будет сказано: интересы конкретного предпринимателя. И мы знаем его фамилию. И это уже активно. Я же вижу, как идёт передёргивание новости уже в русских медиаресурсах. Вы говорите о том, что западные клевещут и передёргивают. Я вам могу сказать, что наши не меньше передёргивают. Всё зависит от того, кто чемодан носит. Простите за откровенность.
— Согласен, и это первый вопрос. А второй вопрос — всё-таки состояние мозгов с точки зрения их запрограммированности.
— Вот-вот.
— Большинство, кто работает в экономических СМИ, в каких-то финансовых органах, в банках, они отформатированы под картину мира "вашингтонского консенсуса". А там считается, что ничего сделать нельзя, что можно только поднять ставку. Или что-то отрегулировать в ручном режиме. И якобы системные меры ни к чему не приведут. Но у нас же приводили? И в других странах тоже! И другого пути нет, кроме как принимать системные решения.
Что касается проектирования этой международной расчётной единицы, то к этому всё и идёт. Вопрос в том, чем вызван этот "бег наперегонки" в БРИКС? Не потому ли, что страны просто хотят красиво на себя всё навесить? Как бы ни насмехался Goldman Sachs и их главный экономист Джим О’Нил…
— Там все над этим надсмехаются. Я читал, что пока это выгодно Си Цзиньпину, лидеру КНР, он благожелателен. Делайте и резвитесь, как хотите. Я прямо дословно цитирую одно из изданий. Но как только в Пекине поймут, что это не в их интересах, всё будет пресечено.
— Что касается Китая, то у него своя программа интернационализации юаня. Они тоже идут неспешно, не торопясь. Если вы знаете, то доля в СДР МВФ, расчётной валюте МВФ, составляет уже 12,5% юаня. А доля в торговых платежах — 5%. И доля в резервах и финансовых операциях — 2%. Поэтому юаню очень далеко до статуса международной валюты. И естественным путём он таковым никогда не станет.
Мы видели, как гульден сменялся франком, а испанский дукат — фунтом стерлингов, потом долларом. И каждый раз это всё проходило не так благостно. Это всегда было результатом каких-то очень серьёзных перемен.
— А, на ваш взгляд, когда может всё вот так заштормить?
— Да в любой момент! Мы находимся в стадии достаточно горячей, в том числе и финансовой войны. Мы не осознаём, как происходит эта битва. Но вот ослабление рубля, на мой взгляд, — это внешняя атака, которой мы поддались.
— Вы знаете, я готов не осознавать. Я хочу, чтобы это осознавали на Неглинной, как минимум. И в российском правительстве на Краснопресненской набережной. Вот в этих двух зданиях.
— Наверное, там есть разные люди, и тот, кто вынужден заниматься конкретными программами по сбору средств, чтобы хватило на строительство той же высокоскоростной магистрали стоимостью почти два триллиона рублей и реализацию ещё целого ряда проектов, они, конечно, кровно заинтересованы в стабильности.
ФОТО: ЦАРЬГРАД
Чтобы за рубль, заложенный в трёх-, в пяти- или десятилетний горизонт можно было купить определённое количество оборудования, металла и прочего. И чтобы наши цены на металл не привязывались к Лондону.
— Для этого пусть Минфин России хотя бы отвяжется от небезызвестных расчётов небезызвестного британского агентства.
— Ну, якобы с первого января они это делают. И не только потому, что ценовое агентство Argus перестаёт котировать Urals. Это вопрос ценообразования, затрагивающий и стоимость базовых товаров, и инвестиции, и само формирование бюджета, социальные выплаты и так далее. И мы всё равно будем вынуждены отвязаться.
Мы можем, конечно, пытаться заниматься секвестром, но ни к чему хорошему это не приведёт. И второе полугодие будет уже гораздо сложнее, чем первое. Есть надежда, что здравый смысл возобладает, и эти попытки и какие-то проектные работы по финансовой сфере на внешнем контуре будут продолжаться.
— Дмитрий, спасибо большое!
