Кремль будет снимать сливки с чёрного золота, пока мировая экономика крутится под дулом автомата
С одной стороны, повышение цены на нефть в мире — не может не радовать. Ведь нефть и газ — это наше все, а отнюдь не Пушкин. С другой стороны, когда читаешь и слышишь о том, что цена нефти марки Urals впервые за семь лет превысила $93 за баррель, а Brent — нынче стоит 91 доллар за бочку — это настораживает. Уж очень неприятные ассоциации связаны у нас именно с теми временами 2014 года.
Так что сообщения из международного ценового агентства Argus про подорожание некоего условного барреля на далекой лондонской бирже ICE — воспринимаются неоднозначно. Не случится ли, что подорожание бочки до сотни долларов — станет триггером повторного ухудшения ситуации на Украине с Новороссией? Ведь неспроста на Западе об этом безостановочно трындят. Вдруг не только изобилие по осени грибов в лесу, но и подорожание нефти — примета готовящейся войны?
Конечно, те, кому полагается, — работают над упорядочением нефтяных цен. Вот, например, недавно участники министерской конференции стран ОПЕК+ договорились увеличить добычу нефти на 400 тысяч баррелей в сутки уже в марте. Причем судьбоносная встреча — продолжалась всего 16 минут и всё порешали. Нефти станет больше, цены — уменьшатся, нервозность спадет.
Декан факультета международного энергетического бизнеса РГУ нефти и газа Елена Телегина считает, что прямой связи между событиями недавнего прошлого, нынешней ситуацией с ценами на нефть и возможностью повторения тех событий — нет:
— Просто произошел рост мировой экономики после падения во время первой и второй волн пандемии. Везде и всегда рост экономики — сопровождается ростом цен на сырье, и это нормально. Мир начинает потреблять больше, спрос увеличивается, цена растет. Конечно, политическая компонента в этом процессе тоже присутствует, в виде напряженности, угрозы санкций и чисто теоретической возможности ограничения поставок энергоносителей из России.
«СП»: — Но если связывать эти события напрямую, то можно развить целую «теорию заговора»?
— Заговоров особых нет, есть просто — политическая игра, в которой всё понятно и очевидно.
«СП»: — Но с течением какого-то времени цена на нефть опять не упадет до отрицательных значений, как это было совсем недавно, в разгар пандемии?
— Такое может случиться, только если опять придут масштабные локдауны, или какие-то другие форс мажоры. В целом высокая цена продержится до тех пор, пока останется спрос и сохранится политическая напряженность. Но к лету — она должна немножко сгладиться. Я надеюсь, что цена остановится в комфортных и для поставщиков, и для покупателей значениях.
Ожидается снижение цены на нефть, если все-таки мировая экономика продолжит развиваться циклично, предположительно через два-три года. Но это ещё зависит от того, насколько большие инвестиции направят в добычу. Если инвестиции окажутся небольшими, то нефти на рынке будет по-прежнему не хватать, и цена на неё продолжит держаться высокой…
Пока же баррель подорожал так, как не случалось давно. Конечно такое не везде, на юге Европы цены оставались малость подешевле, только $86 за баррель, но быстро скакнули до $93 за бочку. На северо-западе Европы они меньше чем $90 за бочку не опускаются.
Даже не понятно, что посоветовать озабоченным дороговизной энергоносителей европейцам. Разве что покупать вместо дорогой нефти марки Brent, сорта подешевле, типа Forties, Oseberg, Ekofisk или Troll?
Директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин считает, что цена на нефть связана с развитием всей мировой экономики, но никак не с локальными вопросами, особенно на Украине, которая не являются нефтедобывающей страной:
— Это просто совпадение. У нас высокие цены на нефть были не только в трагическом 2014 году, но и в 2013 и 2012 годах. Так что связи — вообще никакой.
«СП»: — Скорее Ковид-19 виноват. Пандемия повлияла на мировую экономику и на цены на нефть?
— Все наложилось. С одной стороны, произошло резкое снижение спроса в 2020 году, объем инвестиций резко сократился. Соответственно новая добыча прибавлялась всё меньше и меньше. Сейчас альянс ОПЕК+ не может выполнить до конца соглашение по увеличению добычи. То есть настолько все упало в 2020 году, что даже в 2022 не могут нарастить добычу. Только отдельные страны, как Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты смогли это сделать. Даже мы в России — не дошли до своей квоты на сто процентов.
В целом ситуация напряженная. Спрос продолжает расти и это подталкивает цены вверх. К тому же, мир болен «зеленым переходом», во время которого традиционные энергоносители резко дорожают. Так получается дисбаланс на рынке — все думали, что цены начнут падать, а в реальности — все наоборот, они растут. К тому же, есть недоинвестирование в добычу нефти, и быстро это не изменить.
«СП»: — Нефть сейчас добывают в самых разных местах: и в Нигерии, и в Анголе, и Малайзии. Как возникновение альянса ОПЕК+ повлияло на цену нефти?
— Все эти страны являются частью соглашения ОПЕК+. Нефтяной картель существует с 60−70-х годов ХХ века. А в 2016 году — появилось новое образование, в которое помимо стран ОПЕК входит Россия, Казахстан, Азербайджан и ещё семь государств, которые присоединились к соглашениям по сокращению добычи. Поэтому появилось устойчивое выражение ОПЕК+.
«СП»: — Как это объединение отразилась на ценах на нефть, повлияло, упорядочило ценообразование?
— Конечно. Ведь после резкого сокращения, почти на 10% добычи, цена упала ниже 15 долларов за баррель. А американские фьючерсы и вовсе показывали отрицательные значения. Только благодаря согласованному сокращению добычи нефти удалось стабилизировать нефтяные поставки.
«СП»: — Кроме того у России развиваются двусторонние отношения со странами нефтедобывающими гигантами?
— Благодаря этим двусторонним встречам президента Владимира Путина и наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда Бен Сальман Аль Сауда и была создана ассоциация ОПЕК+.
«СП»: Влияют ли сезонные факторы на добычу нефти у нас в стране. Пишут, что с наступлением тепла упростится её добыча, так ли это? Может зимой в морозы нефть густеет и её трудно транспортировать?
— Нет, сезонность никак не отражается на нефтедобыче. В недрах Земли — температура одна и та же вне зависимости от того лежит ли снег на поверхности или светит солнце… Но одно дело нефть добыть, а другое — продать. Тут в действие вступают трейдеры, которые внимательно следят: сколько добыли, сколько добыть не смогли как ни старались. Некоторые надеялись на более сильное увеличение добычи, несмотря на отсутствие каких-либо сигналов о том, что такое вообще возможно.
Конечно, надеются на Россию, которая даст «план по валу» и в ближайшие месяцы изо всех сил будет наращивать добычу. Пока не получается — и вряд ли получится.
Доктор экономических наук, профессор, специалист в области экономики природопользования Валентин Катасонов убежден, что не следует сводить цены на нефть к одним только конъюнктурным факторам, как это традиционно делают эксперты аналитики:
— Нынешнее повышение цены на нефть вписывается в контекст «великой перезагрузки», которая заточена на то, чтобы создать в мире хаос, разрушая экономику. Списывать происходящее на конъюнктурные факторы — значит не видеть главного. А делается это с помощью такого лукавого инструмента как «борьба с глобальным потеплением». Мы в России это не очень чувствуем, а в других странах уже закручивают гайки — штрафуют или как-то ограничивают компании, оставляющие жирный углеродный след — большие объемы производства и потребления традиционного углеводородного топлива, такого как нефть, газ и каменный уголь.
Теперь они спохватились и поняли, что слишком перегнули палку. Скорее всего, в разряд «зеленой энергетики» включат и ядерную. На этот счет шли горячие дискуссии. Видимо зимой все-таки холодно — и этот аргумент заставляет самых сумасшедших сторонников зеленой энергетики все-таки склониться к тому, что, хотя бы, атомные электростанции надо сохранить и строить новые. Иначе сами зеленые просто замерзнут.
Разговоры и многочисленные конференции по глобальному потеплению — сплошной фейк. Серьезные специалисты это знают. Но все это конечно будет влиять на цены на энергоносители…
Цена нефти в нашей стране учитывается при расчете экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты, и налога на добычу всех полезных ископаемых, к которым относится и «черное золото». В российском бюджете цена нефти с иностранным названием Urals на этот год была установлена на уровне $44,2 за бочку. Прогнозировали, что вырастет до $45 за баррель. Но «случилось страшное» — прогнозы оказались слишком робкими и осторожными. Теперь непонятно куда деньги девать? Впрочем, с этим разобраться не трудно.
Заместитель директора Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач считает, что цены на нефть — растут из-за комплекса факторов:
— Во-первых, наблюдается общая инфляция и гиперрост цен на газ и электроэнергию. Нефть — не может остаться в стороне и тоже подтягивается вверх. Кроме того, рост цен на другие энергоносители, так или иначе, стимулируют рост спроса на нефть, в давно нехарактерных для нее нишах.
Это накладывается и на некоторое ограничение предложения. Падение 2020 года сильно подрубила отрасль. Консервация скважин не могла пройти совсем бесследно. Значительно сократились инвестиции, что сейчас отражается на возможностях добычи. Третий фактор — геополитическая напряженность и спекулятивная игра на повышение.
Ну а дополнительные доходы, в соответствии с бюджетным правилом, идут в Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. Какая-то часть, возможно, будет направлена на финансирование дополнительных расходов. Но для этого потребуется принятие поправок в бюджет страны…
