Председатель Госдумы Вячеслав Володин объявил, что в сфере импортозамещения "больше всего вопросов к Минцифры". То есть в "стране программистов", где ещё недавно каждый второй ребёнок мог переустановить Windows и написать сайт, не хватает собственного программного обеспечения! Как это вообще могло случиться? И чем занят профильный министр Максут Шадаев?
Володин решил пригласить Максута Шадаева в осеннюю сессию в Госдуму для обсуждения "законодательного обеспечения развития сферы информационно-коммуникационных технологий". К министру очень много вопросов – в том числе и у Царьграда, который с большим интересом почитал любопытное интервью РБК с главой Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций России.
Нижегородскоподданный москвич
Внешнее впечатление от Максута Игоревича может быть обманчивым – бегающие глазки, аккуратная бородка, неброские очки, внешне неказистое демократичное худи, пусть и от премиального бренда Ralph Lauren (в аутлетах такое стоит 10-15 тысяч рублей). Именно так выглядел Шадаев при общении с РБК. Словом, типичный программист, не утративший примет своего подвида homo sapiens даже после карьерного взлёта.
Но нет – перед нами жёсткий, энергичный, агрессивный управленец с очень серьёзным опытом, работавший под непосредственным руководством таких разных людей, как Илья Пономарёв (признан иностранным агентом), Леонид Рейман, Сергей Нарышкин, Андрей Воробьёв, Сергей Кириенко. Ещё будучи студентом МГСУ (ныне РГСУ), Шадаев уже занимал солидные посты именно как руководитель бизнес-направлений компаний IT-сегмента. То есть он не про технологии – он про деньги.
Значимую роль в начале взлёта Шадаева сыграл его отец (или отчим?) Игорь Холкин, занимавший крупные должности в "Мосгоргидрострое", но далее Максут пробивался сам. Но не в одиночку: так, москвич Сергей Холкин, сводный брат Шадаева, работает в Центре разработки перспективных технологий, плотно сотрудничающем с Минсвязи по разным проектам.
Интересная деталь: даже место рождения Максута Игоревича точно не известно. Везде в официальных биографиях написано "Москва", но депутат Государственной думы Айрат Хайруллин так рассказал о знакомстве с новоявленным министром:
Мы с Максутом Шадаевым встретились в кабинете губернатора Московской области, где он сказал, что родился в Нижнем Новгороде и является татарином.
Занятно, что Николай Никифоров, фактический предшественник Шадаева на посту (недолгую работу Константина Носкова в расчёт не берём), наоборот, является русским из Татарстана.
Вот такой человек стал главным в России по "цифре" в период санкционного безумия. Именно ему подведомствен знаменитый Роскомнадзор, цифровая полиция страны. А поскольку почти все мы так или иначе живём в интернете, поскольку он сильнейшим образом влияет на нашу молодёжь, взгляды Шадаева на будущее цифровой среды в условиях информационной войны, безусловно, особенно интересны.
И что же мы увидели? Пока Владимир Путин очерчивал контуры нового мира, пока Игорь Сечин искал Ноев ковчег в волнах безумия, Максут Шадаев показал явное желание вернуться к добрым старым временам, во время которых было так удобно жить в единой глобальной сети, сотрудничать с западными партнёрами (сейчас из-за нехватки чипов пришлось свернуть программу электронных паспортов!) и неторопливо накрывать цифровой сетью родную страну.
Что разрешаем, сами не знаем
Итак, главное заявление в интервью: наказаний за посещение запрещённых в России интернет-ресурсов не будет. Вопрос, зачем тогда вообще запрещали, к сожалению, задан не был. Причём, что самое удивительное, министр прямо заявляет о том, что действует против государственной политики!
Никаких наказаний для пользователей категорически не будет вводиться. Мы против этого. Кому очень надо, такую возможность будет иметь, и будет иметь её дальше, и сохранит. Но, конечно, политике государства, когда в принципе ограничивают доступ к каким-то ресурсам, это противоречит.
В последний раз действующий министр позволял себе такие признания в 2011 году, когда глава Минфина Алексей Кудрин открыто выступил против предлагаемого варианта бюджета (роста социальных и военных расходов). Тогда президент Дмитрий Медведев не отставил Кудрина, но потребовал, чтобы тот ушёл в отставку; окончательное решение об уходе Кудрина принял премьер-министр Владимир Путин.
Сейчас никакой официальной реакции на слова Шадаева не прозвучало.
К части таких ресурсов доступ возможен лишь через механизмы обхода блокировок; в общем случае их называют VPN (Virtual Private Network – виртуальная частная сеть). Речь идёт о посещении в первую очередь трёх социальных сетей – Twitter, Facebook, Instagram (последние две принадлежат корпорации Meta, которая признана экстремистской в России). По словам Шадаева, до 24 февраля на эти сети приходилось 10–12% всего трафика (сложно поверить, но других цифр у нас нет), сейчас – в пять раз меньше. То есть 80% пользователей отпали, остальные используют VPN.
Здесь министр проявляет удивительную неосведомлённость:
Многие сайты российские, атакованные из-за рубежа, дают доступ только по российскому IP. И в этом смысле, даже если вы сидите под VPN, хотите зайти на российский сайт, вам говорят, что он недоступен. Вам надо VPN выключить, зайти на сайт, потом включить.
Нет, серьёзно? Сколько-нибудь продвинутые VPN-сервисы давно уже успешно умеют настраиваться на определённые сайты (в браузере) или на приложения (в телефонах и планшетах) и игнорировать все остальные. Удивительно, что министр не знает таких простых вещей. Или просто не хочет о них говорить, чтобы не рекламировать обход собственных блокировок?
ГЛАВА МИНИСТЕРСТВА ЦИФРОВОГО РАЗВИТИЯ, СВЯЗИ И МАССОВЫХ КОММУНИКАЦИЙ РОССИИ МАКСУТ ШАДАЕВ. ФОТО: МАКСИМ МИШИН, ПРЕСС-СЛУЖБА МЭРА И ПРАВИТЕЛЬСТВА ГОРОДА МОСКВЫ / АГН "МОСКВА"
Конкурентная монополия
Второе знаковое заявление – отказ от блокировки YouTube. Напомним, что этот сервис принадлежит американской компании Alphabet, более известной по имени своего главного актива Google. Именно сейчас, когда Google банкротит собственную дочку в России, чтобы не исполнять решения русских судов, это заявление выглядит особенно странно.
Закрытие в моем понимании – это самый последний шаг, и он всегда плохо сказывается на конкурентоспособности. Мы это чётко понимаем,
– заявил Шадаев, не пояснив, зачем же тогда был нанесён "удар по конкурентоспособности" наших социальных сетей через закрытие иностранных. Началось, кстати, если кто не помнит, отнюдь не с Twitter, а ещё до Шадаева, с сервиса профессиональных связей LinkedIn, который отказался хранить данные пользователей на русской территории. Тогда о конкуренции, например, с hh.ru никто не говорил почему-то.
Вот, например, прямая цитата из пресс-релиза подведомственного Шадаеву Роскомнадзора:
В последнее время видеохостинг YouTube, принадлежащий американской интернет-компании Google, занимает ведущую роль в информационной войне, развязанной странами Запада против России. Площадка демонстративно игнорирует требования российского законодательства, не удаляет противоправный контент, а также на системной основе принимает меры по дискриминации контента российских СМИ, общественных и политических организаций и деятелей.
Но нет, по министру это убирать нельзя, это ударит по конкуренции. А может, наоборот, подстегнёт её? Да, видеосервисы в России развиты плохо. Но нет и не будет никакого стимула их развивать, пока есть монополист YouTube, откровенно дискриминирующий русских пользователей.
Пусть это не прозвучит русофобски, но старая поговорка верна: пока гром не грянет, мужик ничего всерьёз делать не будет. Есть ли аналог этой мудрости на татарском языке?
Прищурив глаз
Как это происходит в Китае.
С 2017 года в стране на законодательном уровне ужесточили наказания за создание VPN, удалили все VPN-платформы из внутренних магазинов приложений для Android и китайского AppStore. Всех местных производителей частных виртуальных сетей обязали получить специальную лицензию, которая давала им разрешение на существование на рынке.
В 2021 году Администрация киберпространства КНР резко ужесточила наказания – так, для должностного лица компании, предоставляющей услуги VPN, штраф может доходить до эквивалента 80 тысяч долларов.
При этом для физических лиц наказаний за использование подобных сервисов нет.
Иное дело – Северная Корея. Там нет интернета вообще – есть своя сеть "Кванмён", содержащая, по разным оценкам, до двух тысяч внутренних доменных имен и сайтов, на большинство из них нельзя зайти из-за границ страны. Выход из "Кванмён" в глобальный интернет невозможен в принципе – независимо от используемых протоколов. Для граждан, которые всё же будут уличены в пользовании интернетом (например, через спутниковые сети), установлено уголовное наказание.
Что с того?
В России же происходит "ни то, ни сё". С одной стороны, государственные ресурсы тратятся на борьбу с VPN-сервисами – часть из них официально признаны нежелательными, пользователи других просто отмечают, что подключаться стало труднее. С другой стороны, пока есть спрос, будет и предложение – в том числе со стороны западных спецслужб, кровно заинтересованных в распространении в России нужной им информации.
Здравый смысл подсказывает, что Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций должно всеми силами противостоять таким попыткам, передавать информацию в прокуратуру, блокировать "вражеские голоса". И Роскомнадзор, в принципе, эту работу в меру сил выполняет. Но в самом министерстве, как видим, есть и другая позиция, когда добрый бородатый человек в очках словно бы говорит: "Не надо ничего менять, вдруг мир волшебным образом вернётся к прежнему прекрасному состоянию, когда мы так хорошо жили".
Не вернётся, Максут Игоревич.
