Любопытнейшее исследование опубликовано в Финляндии. Его можно назвать методичкой для санкций — как побольнее ударить Россию, сколько она потеряет от тех или иных запретов.
Особое мнение
В наше время подтасовок и пропаганды нельзя читать исследование, не понимая хорошенько, кто его заказал и на чьей стороне играет автор.
К сожалению для науки, особенно экономической, фигура заказчика постепенно выходит на первый план, а содержание — на второй. Простая иллюстрация: если взять одну и ту же статью об экономике России, но в половине случаев подписать её Царьградом, а в другой половине — аналитикой ЦРУ, доверие читателей и их отношение к написанному окажется совершенно разным.
Институт переходных экономик Банка Финляндии (BOFIT) — название звучит скучно, но вообще в этом заведении довольно весело, ибо специализируется оно почти исключительно на России. Институт этот, в отличие от своих американских и западноевропейских аналогов, ведёт (пока что?) независимые исследования — не под диктовку спецслужб и отделов пропаганды. При этом здесь охотно приглашают на стажировку специалистов из России — "мягкая сила" в действии.
Конечно, переоценивать независимость Института не стоит — учредивший его Банк Финляндии, как и практически все центробанки мира, включая ЦБ России, входит в управляемую из США империю финансов. Но всё же, пусть и в рамках западной парадигмы, Финляндия имеет особый статус и до последних событий была способна на высказывание собственного мнения и даже определённую фронду. Ещё бы — с такой-то зависимостью от торговли с Россией и русского туризма!
А если попробовать?
Старожил института старший экономист Хели Симола выпустила работу, которая должна стать серьёзным предупреждением для всех сторонников "адских" санкций против России. Взяв данные по импорту-экспорту России за последний "нормальный" год, а именно 2019-й, Симола проанализировала несколько сценариев: сохранение нынешних санкций, их ужесточение по тем направлениям, о которых говорят западные политики, и, наконец, экзотический вариант полного отлучения России от мировой торговли. Экономист попыталась понять, как эти сценарии скажутся на валовой добавленной стоимости России (показатель, в сочетании с налогами прямо определяющий размер ВВП). Так сказать, попробовала расправиться с восточным исполином на математической модели.
Мы, кстати, с нетерпением ждём аналогичного исследования, которое покажет будущие потери не России, а тех стран, которые начали санкционную войну.
Но выводы у этого исследования неутешительны для господ санкционеров. Запас прочности у "страны-бензоколонки" оказался куда больше, чем это представляет пропаганда.
Автор отдельно оценивает санкции по запретам поставок в Россию и из России. У России всегда был один из крупнейших в мире положительных торговых балансов, то есть мы больше продаём, чем покупаем. Полная противоположность — США, которые крайне сильно зависят от импорта. Таким образом, для нас более опасны санкции, накладываемые на наши продажи, а не закупки.
Поэтому начнём как раз с закупок, с импорта.
Не будете продавать? Не очень и хотелось
- Нынешний санкционный удар в виде ограничения продаж в Россию приведёт к снижению ВВП нашей страны на 4% в первый год, далее пойдут процессы восстановления.
- Полное прекращение поставок любых товаров из "развитых стран" — то есть тех, которые сейчас присоединились к тем или иным санкциям, — уронит наш ВВП на 10%.
- Полное прекращение поставки вообще любых товаров в Россию обрушит экономику на 18% — много, но не трагично.
Вывод: зависимость России от иностранных поставок не так велика, как это иногда показывают.
Не будете покупать? Жаль, но справимся
Перейдём к более чувствительной сфере — нашему экспорту.
- Прямо сейчас мы теряем на ограничении наших поставок 1% ВВП.
- В случае полного запрета русской продукции в развитых странах потери составят 12% ВВП.
- Наконец, абсолютный отказ мира от лейбла "Сделано в России" станет самым тяжёлым ударом — минус 25%.
Автор предупреждает, что при анализе результатов смешанных санкций (на ввоз и вывоз) механически складывать потери нельзя, ибо экспортно-импортные процессы существенно связаны между собой. Тем не менее в грубом приближении мы можем увидеть, что абсолютная изоляция России от внешней торговли обойдётся нам в 18% + 25% = 43%, почти половину ВВП.
Что с того?
Значит ли это, что так же упадёт уровень жизни?
Нет, конечно. Надо понимать, что продукт продукту рознь. Финансовый эффект у них может быть одинаковым, а вот значимость для общества — совершенно разной. Скажем, Россия активно закупала консультационные услуги у западных компаний — сколько мы потеряем от прекращения этого сотрудничества? Есть ощущение, что скорее приобретём. Мы за копейки (вернее, за фыни) отправляем лес в Китай — много ли беды, если это прекратится?
Надо понимать, что из жизненно важной продукции Россия зависит от импорта только по фармакологии и одежде. И оба направления более-менее успешно закрываются за несколько лет. У нас нет зависимости по другим базовым потребностям — продуктам питания, по энергоносителям, по металлам и минералам. Технологическая отсталость, безусловно, имеет место быть, но в ряде случаев она даже полезна, ибо позволяет сохранить занятость населения. Поясним: если обрубить внешнюю торговлю, скажем, Южной Корее, безработица подскочит до 60-70% и во избежание голодных смертей придётся вводить крайне развращающий базовый доход.
И даже 43% падения формального ВВП — удар тяжёлый, мощный, но не трагичный, поскольку провал придётся не на товары первой необходимости, да и возможностей для роста сразу станет больше.
Таким образом, исследование выглядит скорее предупреждением о том, что санкциями с Россией не расправиться ни при каком раскладе. И в этом смысле его условно пророссийский тон сменяется для читателя в американской администрации на антироссийский намёк. Потому что если не работают санкции, надо воевать. По-взрослому.
